- Не смей во всём обвинять меня! – поддаётся вперёд, гневно сверкает глазами, - я отдала тебе всю свою любовь! Я делала всё это ради тебя! Ты должен быть мне благодарен, а вместо этого упрекаешь меня в своих неудачах! Ты сам изменил своей жене, с этой Миланой, ты сам согласился на моё предложение забрать у неё сына! Не так уж ты её и любишь, раз пошёл на такое! Не встреть, ты её, не валялся бы здесь сейчас искалеченный! За свои ошибки приходится платить, сынок! Так что, прекрати обвинять меня во всех грехах, и давай думать о том, что делать дальше! Мы на грани разорения! Кристиан пережимает нам кислород, он забрал эту дуру с Мишей к себе и…

- Что?! – рычу вопрос, рывком поддаюсь вперёд и тут же падаю назад гулко застонав.

- Что слышал! Лена сказала, что Милану забрал Эрик, и явно не к себе, а к этому старикану! Теперь нужно всё обдумать, решить вопрос с твоей женой, искать выход…

Дальнейших слов матери не слышу, в голове гул, в груди все горит огнём. Опоздал! Что, теперь делать, как добраться до Милы? Как с ней поговорить? Над головой появляется противный писк, к голосу матери добавляется чей-то грубый и басистый. Перепалка на повышенных тонах, слов не разбираю, но по звукам понимаю, что мать выпроваживают из палаты. Через пару секунд в палате появляется тишина, видимо мать выпроводили, надомной зависает лицо доктора.

- Не пускать её больше сюда, - отдаёт приказ кому-то позади себя, - сумасшедшая, - бросает явно в адрес моей матери, и я с ним сейчас полностью согласен.

Надомной суетятся несколько человек, по вене в руке бежит холодок, сознание постепенно меркнет, но отключится мешает ревущий зверь в голове, он рвётся к той, что потерял, предал, не уберёг. Но как бы он не бесновался, ведённый препарат берёт вверх, бросая меня в самый мрак моего сознания.

В себя прихожу уже утром следующего дня, всё тело болит, по мне словно не битой прошлись, а катком проехались несколько раз! Свет из окна раздражительно бьёт по глазам, приходится щурится, запах медикаментов забивает нос, в горле ком из желчи. Я сейчас не то чтобы покинуть стены больницы и отправится на поиски Миланы и сына, я даже с постели хрен могу подняться! И от этого ещё паршивее!

- Проснулись, - раздаётся голос врача у двери.

Повернув голову в сторону голоса, кивая вошедшему врачу.

- Жалобы есть? – проход до изголовья моей койки, нависает сверху.

- Предостаточно, - перечислять всё сил нет, даже говорить трудно.

- Сейчас позову медсестру, сделаем вам обезболивающие, к вам посетитель, но после вчерашнего, я опасаюсь пускать к вам кого-либо, - засовывая руки в карманы белого халата, сообщает мужчина.

- Что за посетитель? – это явно не мать, и мне очень интересно кого принесло сюда.

- Георгий Станиславович, - называет имя посетителя, - скажите, он и правда ваш тесть? – склоняет голову на бок.

- Правда, пропустите его, - прошу доктора.

Разговор с пока ещё тесте мне просто необходим, понимаю почему он появился, уже сообщили о содеянном Алиной. Он не дурак, понимает к чему может привести выходка его дочери, кресло под его задом начало нагреваться, и возможно в скором будущем вспыхнет пламенем. Как поступит Кристиан в его сторону остаётся только гадать.

- Если повторится вчерашние, посетителей вы больше не увидите вплоть до выписки, - предупреждает доктор.

- Я вас понял, - отвечаю, но не даю обещаний, неизвестно, как сложится нас разговор.

Я мало общался с отцом Алины, редкие встречи на семейных праздниках, да и только, тёща так же, как и муж не сильно рвались к общению с дочерью и внучками, они вечно заняты своими делами. И как поведёт себя на известие о разводе и о том, что дочерей Алине я не отдам, неизвестно.

Больше не говоря ни слова, доктор выходит из палаты, и уже через несколько секунд в палату заходит тесть.

- Паршиво выглядишь, - звучит вместо приветствия.

- И вам не хворать, - опираюсь на локти, приподнимаюсь чуть выше, кривлюсь от боли в плече.

- Постараюсь, - кивает, и пройдя до окна, скрещивает руки на груди.

Весь вид тестя кричал о его негодовании, но словесной нападки пока не происходило, он молча сверлил меня взглядом и явно ждал, когда я сам начну разговор. Играть в молчанку и ждать, когда отец Алины скажет хоть что-то не было смысла.

- Я так понимаю, вы в курсе того, что сделала ваша дочь?

- Со слов твоей матери, в которые я не сильно верю, - кивает мужчина, - позвонила сегодня с утра и вылила ведро помоев, какие мы с женой хреновые родители и как не правильно воспитали своего ребёнка, бросала угрозы, что засадит Али за решётку, - дёргает желваками, - что у вас произошло на самом деле и где моя дочь? – произносит сдержанно-ровным голосом.

- Я сообщил вашей дочери о разводе, после чего она напала на меня с битой, последствия вы видите, - говорю, не вдаваясь в подробности, которые позже он обязательно узнает от своей дочурки, - сейчас Алина находится под охраной моего начальника безопасности, заявлять в правоохранительные органы на неё я не собираюсь, можете забрать свою дочь. После того, что сделал Алина, к девочкам я её не подпущу, она опасна, - доношу своё решение.

Лицо тестя вытягивается, в глазах плещется несогласие, о котором тут же сообщает мужчина.

- Она мать! Ты не можешь с ней так поступить! Мало того, что бросаешь, рушишь брак по неизвестной мне причине, так ещё и детей хочешь отобрать?! – выкрикивает тесть.

- Не кричите, иначе вас выпроводят, и мы не сможем с вами нормально договорится, о договориться нам есть о чём, - морщусь от боли в голове.

- О чём с тобой можно договориться? Ты…

- Я внук того, благодаря кому вы занимаете свой пост, один звонок деду, и ваше кресло займёт другой, - бросаю предупреждение.

Мои слова сейчас на самом деле пустой звук, вряд ли Кристиан кинется помогать мне после того, что я сделал. Но тесть пока об этом не знает, и есть возможность осадить мужика, что у меня и выходит. Георгий Станиславович сдувается, поджимает губы.

- Я хочу знать, почему ты хочешь развестись с Алиной? – совсем другим тоном интересуется тесть.

- Причин предостаточно, но главной является появление в моей жизни другой женщины. Я думаю, вы не дурак, и знаете, что любви у нас с Алиной не было. Мы бы и дальше продолжили быть семьёй, но её решение с абортом дало огромную трещину. В общем виноваты оба, но жить я так больше не намерен, - отвечаю тестю.

Отец Алины свёл брови к переносице, нахмурился, поднял одну руку вверх, провёл ладонью по лицу.

- Мне кажется, ты торопишься с решением о разводе, ну повстречал ты девку, ну понравилось тебе с ней спать, так спи, но зачем разводится? У вас же дети, каково им будет жить без матери? Ты об этом подумал, Павел? Я как мужик тебя понимаю, однообразие надоедает, порой хочется чего-то нового, яркого, - явно описывает похождение на лево, - сам не без грешка, но как видишь, семью я не бросил, - разводит руку в стороны.

- Я не, вы, - слегка качаю головой, - у нас разные ситуации, вы ищите яркость на стороне от скуки семейной жизни, мне же требовалось утешение после того, как ваша дочь убила моего ребёнка. С той другой, я нашёл не только утешение, я ощутил каково это, любить и быть любимым. Что касается детей, то изначально я не планировал забирать девочек у Алины, но после её выходки…, она совершенно не озаботилась о наличии детей в соседней комнате, а что если бы кто-то из малышек забежал на крики и попал под её удар? Вы об этом подумали?

Тесть хрипло прочищает горло, оттягивает узел галстука.

- Я, конечно, не видел Али в тот момент, но представляю, насколько ей было плохо после того, как ты ей сообщил о разводе, она могла быть в состоянии аффекта, она же любит тебя…

Из груди вырывается сдавленный хохот, чем обрываю речь тестя.

- Алина любит деньги моего деда, но никак не меня, - выдал сквозь хрипоту, от смеха, боль пронзила лопатку и те места, по которым прошлась бита, - я предлагаю разойтись по мирному, не забывайте чей я внук, и какие последствия могут быть в случае если вы не согласитесь, - прикрываю глаза, от яркого света из окна из режет нещадно.