— Ну вы, снегири и дали… — с удивлением сказали воины разглядывая кучу тел посреди поля. — Сколько их тут?
— Три тысячи двести ровно. Да и не мы их тут положили. Ну в смысле укладывали то мы, а вот били не мы.
— А хто?
— Боярин наш, Леонид, муж княгини Василисы Гавриловны.
— Один что ли?
— Один.
— Не может быть!
— Может, всё сами видели.
— А как?
— По первой первая тысяча подошла и давай, значится, условия выдвигать, дескать добро отдавайте, а сами в лес идти можете. Так боярин их так раззадорил, что они его все трое на поединок вызвали и быстро тихо и умерли. А потом боярин охапки стрел взял и как стемнело из леса выбивать их и начал. Они в строй и за ним бегать начали, да только к середине ночи все и кончились. Вот тут и нам время работать пришло и намаялись мы знатно. Только вздремнули пару часов как снова деспоты пожаловали, но сразу не напали, а решили сил набраться чтоб не повторить судьбу прежних. Да только опять ночь спустилась и все хараводы повторились, а нам опять спину гни да добро таскай. Да ладно бы они добро принесли, а помирать домой отправились, так нет же укладывай их тут ровными штабелями. Вот все и отсыпаются, а я, значится, стражу несу.
— А боярин ваш где?
— Так у себя в мазанке — страж махнул рукой в направлении пары домов за оградой.
— Так о по что он у вас за оградой?
— Так его боярином князь неделю как назначил. А так он охотник за нежитью был, и страх ему не ведом.
— А у нас тесть его, Гаврила Спиридонович Озёрный за темника. Пойдём, браты, уважение боярину выразим.
******
— Так, бабы, слушайте меня внимательно. Сейчас я проверю вот эту пещеру и возможно придётся в ней прибраться. Так что готовьтесь к неприятной, но нужной работе.
— Василиса Гавриловна, а что тут было, почему костяков людских тут в таком обилии.
— Нежить зимняя тут логово устроила, но мы с мужем их всех умертвили, так что бояться тут некого, но я всё равно сейчас всё проверю.
Василиса зажгла световой меч, и чтоб не чиркать им потолок выставила вперед и вниз. Видно так было не очень, но фонарик искать в недрах сумки желания не было. Шаг за шагом она продвигалась в глубь спуска и замерла увидев впереди пару светящихся глаз. Испугаться она не успела, так как тварь не стала ждать а атаковала сразу в узком проходе. Луч меча разделил стремительно летящую тушу на две части и единственное, что спасло Василису от падения на попу, от отдельно летящих двух половин тела, это хорошая реакция. Отпрыгнув назад девушка внимательно осмотрела половинки шестирога и аккуратно ступая продолжила путь в пещеру.
Шестирог обитал тут один и видимо очень давно, поскольку половину куколок в первом зале он успел съесть. Зажжённые факелы показали, что в пещере есть вентиляция, по этому женщины ограничились отчисткой первого зала и закидали глиной проход во второй, оставив лишь небольшую дырку для выхода спёртого воздуха и дыма. Бабы загнали коней в балку и начали стряпать пищу. Вот тут-то и выручило всех знание Василисой знака воды, огня и света. Вода наполнила котелки, знак света сделал схрон более уютным а знак огня помог быстро сварить пищу. Пришедшие в себя бабы быстро заметили добротную одежду и обувь и рассудив, что неча добру пропадать быстро разобрали одежду и обувь так прошли три дня, а на утро четвёртого прибежал Василий и порадовал доброй вестью.
— Боярин три тысячи супостатов умертвил. Две ночи их стрелами выбивал, но всех до единого перебил. Наши мужики все вповалку. Устали с бою взятое добро перетаскивать.
Василиса хотела снова задрать нос от гордости, но память услужливо напомнило ожёг на ноге и девушка просто улыбнулась.
— Повезло нам бабы с заступником и вам, княгиня наша, Василиса Гавриловна с мужем. Поклон вам низкий.
— Вы забыли как муж мой вам кланялся- сама не ожидая от себя таких речей начала княгиня. Но раз начала, то и продолжить нужно. — Вы Русь кормите, мы оберегаем и только вместе выстоять сможем. — Василиса выдохнула. Раньше она никогда так не думала. Была она, продолжательница рода великих князей и были остальные: служивые, подхватные и просто селяне. Воля князей была приоритетной и все остальные её выполняли. Жизнь за мужем повлияла на её видение мира и она начала замечать тонкие грани взаимодействия, которые позволяли поддерживать равновесие в обществе. Задавишь селян и нечего будет кушать, плохо вооружишь дружину и воев перебьют и лишишься земель и какая бы ты не была из себя княгиня, но без селян и воинов ты обыкновенная баба, которая сама по себе может не больше чем остальные. — Через день возвращаемся в Снегири — громко объявила она. — А ты отдохни и в обратный путь и чтоб если в Снегири пути не будет — упредил. Понял?
— Понял, Василиса Гавриловна. Не сомневайтесь исполню всё в точности.
Бабы разошлись пасти лошадей, девчушка с луком и стрелами побежала бить птицу на еду, а она сидела охраняя детвору и поддерживая освещение и огонь под котлами с похлёбкой.
******
— Ну, здравствуй зятёк.
— И вам доброго здоровья Гаврила Спиридонович.
— Видел, дел ты тут наворотил знатных. Говорят ты их один всех перебил.
— Пришли бы они все разом и стрел бы мне не хватило, а так порубится всего ничего получилось.
— Молодец. Князю отпишу о успехе твоём. Дочь моя где?
— С детьми и бабами в схроне.
— И пошла?
— А кто ж, кроме неё их там защитит?
— Тоже верно. С нами дальше пойдёшь?
— Пойду. Только пеший я. Коня моего в телеку впрягли и со скарбом деревенским забрали.
— Коня бери моего заводного и дозорную сотню под твою руку отдаю. Разберёшься, что делать?
— Разберусь.
— Вот и добре. Через час выступаем.
******
Бурундуки были сожжены дотла. Удалось ли кому-то спастись- было не известно. Осмотрев в визор шлема округу Лёня приметил в дальних кустах сигнатуры живого человека.
— Три человека вон те кусты проверьте. Там кто-то живой хоронится.
Гридни удивились, но трое поехали проверить и через несколько минут с ними вместе возвращался мальчонка подросток.
— Здравствуй, добрый молодец. Ты из Бурундуков?
— Здрав будь, боярин. Так и есть. Тутошний я.
— Кто ещё спасся?
— Бабы и мастеровых несколько и из других селений люди есть, кто убежать дальше не смог.
— Много вас?
— С полсотни душ.
— Беги к своим и все двигайтесь в Снегири. Там перезимовать поможем.
— Устояли Снегири значит.
— Устояли. Беги.
Малец убежал, а сотник не утерпел и спросил.
— Боярин, а как ты его углядел то? Парни говорят, что он там дрых на посту, а ты его раз и засёк.
— Просто увидел- чтоб не вдаваться в лишние подробности ответил Лёня.
— Ну, вообще, если ты три тысячи в полной темноте из лука уложил, то чему я дивлюсь.
— Давайте дальше, а разговоры после победы поговорим.
Ещё несколько селений выжженных дотла повстречались на пути, а после как раз и стояла крепость, гарнизон которой сдерживал осаду.
— Что делать будем? — спросил у него сотник.
— Сейчас хоронимся до вечера, а вечером мне все стрелы снесите я их прорежу как следует, что б на завтра проще было.
— А может с разгону вдарим?
— Тут их больше пяти тысяч и ты их решил сотней снести? А кто потом будет Русь защищать и детей рожать? — Нет. Чем больше мы их в ночь перебьём, тем больше своих жизней сохраним. Поздним вечером подошла основная рать.
— Ну, что зятёк, завтра в сечу.
— Предложение есть, Гаврила Спиридонович.
— Говори.
— В ночь костры не жечь, обойтись сухарями. Я ночью с луком побегаю, и спать Харенцам не дам. Мои ребята под шумок у них коней уведут. И вот таких крепких и полных сил вы с утра и атакуете.
— Мысль дельная. Только ведь тебе стрел надо побольше.
— Я думаю такая трудность вас не устрашит.
— Тогда делай как задумал.
******
Спустившаяся ночь не принесла войнам Хареня отдыха. Тихо хрустнули шейные позвонки последнего ночного пастуха и знак воды загасил костёр. Едва заметные тени разрезали путы на передних ногах и табун ушёл в ночь. То там, то здесь тихо пропела стрела и отошедшие до ветру не вернулись. Впрочем это не мешало дежурным войнам Харена, сидя у костров обсуждать женщин и смеяться, до тех пор пока одна из стрел не воткнулась в лоб первому счастливчику. Харенцы были хорошими войнами и крик тревоги начал будить спящий лагерь. Не все проснувшиеся успели прикрыться щитами и каждые несколько секунд смерть забирала нерасторопных.
