— Да не помню, прикинь. Доски я сосчитал, но как отрезало…

— Травмирующее стирание, — кивал умник, но не сдержался и допустил во взгляд усмешку.

Шест недоверчиво прищурился:

— Так бывает?

— Да все цело, — судя по интонации, в "цатый" раз повторил Петро. — Марта довольна…

— Чего?! — Тощий подскочил и столик немного накренило.

Я бегло оценил расклад. Сосед прав — ничего не убыло, следы вандализма отсутствуют. Но это из очевидного. Команда по-быстрому скинула груз близ колесницы, навела легкий лоск на окружение и терпеливо ждала. Крыса с видом — наконец-то свершилось — подхватила со стола комплект одежды и сунула мне в руки:

— Тебе свежачок командир, — объявила гордо. — Купили на пробу.

— Не понял? — высказал я аккуратно.

— Да норм, — поспешил вмешаться Замес. — Нам хватило, а тебе решили купить.

— Я ж все равно вам накину, — намекнул тонко.

— Говорил же, — тоном опытного интригана объявил Шест. — Не фортанет.

Я перебрал стопку — трусы, носки, брезентовые штаны и футболку. Все темное, мятое, но целое и неуловимо пахнущее химией. Казенная классика, еще бы накинуть камуфляжа и можно поностальгировать. Но те глубины памяти мутны и бередят двоякое. А дуализм меня, сука, заводит на плохое.

Встряхнулся, отступая на дорожку. Команда повскакивала с мест — лишних команд не требуется. Петро под моим взглядом собрался и попросил:

— Пусть только запомнят, чего оставили. А то сразу, ты мутный, херня раскладка и вытрясу душу. Сумочки-то гляжу не пустые…

— Да ты сука издеваешься, — притормозил тощий, и Фрау успокоительно подхватила его под локоток.

— А я вот Петро тебе верю, — сказал я проникновенно, и сосед уцепился за оградку, как за последний шанс. — Мы пойдем?

— Идите смело, — истово закивал однорукий. — Мы же договорились.

Смена № 7 покинула сектор. Ворчание сомневающихся быстро стихло — перспективы сгладили негатив. Направление задавал Шест, фонтанируя предвкушением — двигался радостно и дергано, многообещающе играл бровями и на миг отринул материальное.

Я не присматривался. Тени, отсветы, абрисы строений, голоса — типовой набор, что стелется мимо. Образы надвигались, ускользали в сумрак, фланировали на грани осознанного, складываясь в образ вечерней Фермы. Из интересного отмечу патруль, который также споро свернул с нашего пути и не отметился властным. На мгновение захотелось догнать и спросить — отчего игнор к новичкам вопреки заверениям администратора Марины. Шест, захваченный идеей отдыха, вообще смотрится маниакально. Я бы такого на месте аграрной безопасности — застрелил нахер из предосторожности. Да и себя бы положил.

— Пришли, — гордо сказал тощий.

Здание в обрамлении чахлой растительности, выполненное буквой «Г». Аляповатая вывеска над грубой дверью «Потри и забудь». Момент и сентенция спорные, но сочту за рекламу. Стены выполнены из кирпича, проложенного между несущих швеллеров. Крыша плоская и обремененная системой водоснабжения, основанного на трех вместительных баках. Смотрится, на удивление, органично и весомо.

В просторной комнатке-предбаннике, пропахшей запревшей древесиной, нас встретила миловидная женщина лет сорока в зеленом ситцевом платьице. Профессионально осмотрела, покивала и уведомила:

— Наценка за грязь.

— Это баня? — уточнил я. Спросил так, на рефлексах, в профилактических целях.

— А вы себя видели? — сохранила ровный тон работница. — Вижу, что из зоны, и понимаю, там, как говорится, не медом. Но на очистку потребуются дополнительные ресурсы. Вы готовы?

Я присмотрелся к потертым лавкам у стен, дверям без обозначений, принюхался к влажному теплу, сочившемуся из закромов здания. Образ баньки не складывался.

— А можно чутка пояснить, — предложил я, игнорируя нетерпение подопечных, и выдал беспроигрышное: — Для нулевых.

— Закрытый цикл, — сбавила радушие встречающая. — Нагреваем, льем, фильтруем, очищаем и закачиваем обратно. А затем, не поверите, снова льем.

— Аква?

— Аква, — подтвердила женщина. Терпение у нее отменное для коммерческого заведения. — Еще вопросы или уже избавитесь от лишнего?

— Насосы ручные? — спросил я осторожно. Для общей картины вопрос на десяточку.

— Они самые…

— Командир? — выдвинулась вперед Крыса. — Хотела бы ознакомиться.

Торг, походу, не задастся, если верить понимающей улыбке местной служительнице чистоты. Она поняла, что нам решительно надо и, пресекая диалог, озвучила стоимость сеанса. И выжидательно добавила:

— У нас самые демократичные цены.

Не то, чтобы я сильно отвык от правил цивилизации, но слегка пробрало. Как призрак прошлого, ставший реальностью. Я кивнул и Замес выдал служащей требуемую плату. Дамочка растеклась в обаятельной улыбке:

— Девочки, туда, мальчики туда. — Она указала на двери. — Есть совместные варианты, но потребуется доплатить.

— А… — Шест остановил движение.

— Мечтай, костлявый, — хмыкнула мелкая, скрываясь за дверью.

Сама процедура мена не впечатлила. От баньки в местном колорите — хрен да мыло. Кафельная комната и завышенная душевая стойка, из которой вяло течет горячая вода. Но горячая и этого предостаточно. Я словил легкий экстаз, избавляясь от корки грязи. Если не присматриваться к полу вокруг слива, можно сконцентрироваться на нейтральном и положительном — просто накинули гигиены и все говно, что сползает с тел, то не с нами.

Переодевшись и храня удовлетворенное мужицкое молчание, выбрались в холл, где на скамьях уже ожидала четверка новых клиентов из рабочих классов. И мне вот интересно — а есть тут совсем для избранных, чтобы гурии банного дела нежно терли, блистая капельками пота на аппетитной груди. А чет пробрало, признаю…

Минут через десять ожидания, я склонился к служащей и доверительно шепнул:

— Можете заглянуть в женское отделение и сказать, что командир задумчив?

— Прям так?

— Прям так, — подтвердил.

Через несколько минут женская часть команды, блистая улыбками, присоединилась к мужской. Банщица оценила наш мешок с грязным бельем и посоветовала:

— Две отсечки в сторону 5 корпуса. Вывеска «Обильные услуги», могут постирать, чего скажите.

— Командир? — Крыса пригладила влажные волосы. — Вот так бывает да?

— Нет, — порадовал я соратников. Чет размякли, подобрели, на потасканных бледных лицах признаки удовлетворения. Чистые трусы способствуют вере в сладкое завтра и с этим не поспоришь. Но завтра мы вновь захлебнем горечи зоны… Хотя то случится завтра. — Шест, а теперь пожрать от души. Веди.

Маршрут получился без изысков. Вышли из помывочной и совершили ровно два поворота на дорожках, что уводили к центру променада. Цепочка помылся-пожрал видна с пугающей отчетливостью. В округе добавилось огней, стилизованных под фонари — желтоватые ореолы подсвечивали зелень, сгущая мрак в глубине посадок и скрадывая апокалиптическую картину. Просто дорожка, просто отсветы и огни корпусов, а впереди просто приземистое открытое бунгало на высоком помосте. Походило на пляжный вариант закусочной, только вот моря нихера нет.

— Оно, — веско сказал Шест, притормаживая перед ступеньками, уводящими в мягко подсвеченный зал, где творилось действо комфортного насыщения. Люди сидели за неказистыми столиками, люди ходили меж аляповатых драпировок и люди прислуживали. Выглядит многообещающе — тебе подают, ты принимаешь и чувствуешь себя чуть выше в зональной пищевой цепочке.

Едва преодолели ступени, навстречу шагнул прилично одетый хостес — долговязый детина с обширной аурой превосходства. Он визуально перетряс наши образы, сопоставил с контрольными показателями и процедил:

— Дорого.

А я думал чисто пожрем. Отыскал взглядом охранника, чей монумент присутствовал на табурете в ближнем углу, и призывно махнул рукой. Хостес впал в недоумение — уставился на лениво подходившего секьюрити и с зачатками строгости играл бровями.

— Чего? — буркнул охранник. — Какие проблемы?