Второй удар ножом пришелся поперек спины. Зевнул, каюсь.

А дальше на сцену прибыл подкопченный страшный Амиго. Я позволил себе мгновение — полюбоваться на профи. Он двигался отточено, скупо и не броско — незаметно перерезал двоих восходников, прыгнувших на него из укрытий, уклонился от очереди, в долю секунды разрядил шмалабой, причем попал, снеся контролера, и закрутился юлой, уклоняясь от ведьминской тени. Доля секунды, крохотный миг и картинка замерла — ведьма обмякла на мече безопасника, он замер в некой сложной позиции.

— Разор! — Вторая ведьма легкой прожарки впала в неистовство.

— Просто сдохни, — посоветовал. И она воспоследовала. Крыса, выдернув Малюту, довольно осклабилась.

— Забрала ведьму, командир. Забрала суку, — потом тяжело осела.

Амиго, стряхнув тело, подскочил к уцелевшим аграриям:

— Где Стрелец?

— Нету.

— Экс?

— Так вон…

— Восход! — Крик донесся с угла крупного пакгауза на два этажа. Там еще что-то орали, слышался скрежет и топот. Я бы сказал, что к нам бегут с недобрыми намерениями.

— Амиго? — поторопил я безопасника. Сам склонился к Крысе и заставил ее сжевать био — сколько поместилось в ладонь. На площадку выбрался эпичный Шест — на одной руке болталась санитарка, на второй — Замес, упорно тягавший щит. Тощего откровенно качало.

— Отходим, — переселил себя безопасник. — Собираем раненных.

За пару минут число выживших увеличилось до десятка. Аграрии загнанными зверьками стеклись к командованию. Надо полагать, операция завершена.

Метрах в 50 нарисовались первые уцелевшие адепты восхода. И нарисовались как-то дохрена.

— Если бы не эти обращенные, — набычился Амиго. Это вечное «если бы». А вот случилось, бл… Разорители смешались с Восходом и реальность немного изменилась. — Здесь не должно быть столько восходников…

— Ты сейчас реально рефлексируешь? — не понял я. — Бойцы, жопы собрали и домой! В темпе!

— Командир? — Шест выказал несогласие.

— Ушел, наху…! — добавил голосу убедительности. — Амиго, десять минут.

Безопасник посмотрел на свой феноменальный меч, шаркнул лезвием по бедру и припустил за мной вдогонку. Метров за 30 до наступавших сектантов я щедро опустошил рожок. Смачно разрядился шмалабой кшатрия.

Десяти минут уцелевшим фермерам хватит чтобы оторваться от потенциальной погони. А восходникам хватит, чтобы задуматься — а оно им надо?

— Правые, — хрипло выкашлял Амиго.

— Левые, — подтвердил.

Так и поделили фланги.

Работал ножами — поднырнул под алчущие руки, врезался плечом, успел подсечь пару вражеских ног и на восходящей выплеснул алый высверк. Щедрые брызги раскрасили небо. Перекошенный рот с гнильцой — нахлынул и убыл, захлебываясь. Тела, крики, хаос. Я радуюсь.

Рядом хищно кружит Амиго — умертвляет комочки плоти, отсекает угрозу. Я достал восходника, неудачно зашедшего в слепую зону безопасника, кшатрий пинком сбил громилу, вознамерившегося ознакомить меня с топором.

Успел сменить магазин в пистолете. Кувыркаясь в сторону стены, отдал три пули. Рука, подраненная ведьмой, заметно онемела. Хреново. И в пояснице дискомфорт. Рядышком приткнулся тяжело дышавший Амиго.

И вот мы стоим — цедим кислород перед нестройной цепочкой противников, что не решаются броситься. Высокий нескладный мужик в разбитой кирасе надсадно орет — слышатся неразборчивые слова о природе и матерях, изредка упоминается солнышко. Забавно, но он не призывает атаковать, просто надрывает горло.

— Еб…, походу, — выдохнул я, перехватывая нож. В немеющей руке пистолет, но рукоять больно скользкая, не удержу.

— Да у них случается, — кивнул Амиго. — Может добьем?

— Восход, восход, восход!

— Сдавайтесь, придурки, — обратился я к сектантам.

— Джимми, — укоризненно сказал Амиго. — Не делись словами с мертвыми.

— Охренительно сказал, братишка.

И мы одновременно прыгнули.