За этим я следил особенно внимательно. Мы биологические родственники, а потому точно знать, какие хвори могут всплыть в нашем генетическом коде — моя святая обязанность. Ведь это не только касается меня напрямую, но и моих детей.

Вот, к примеру, наномашины вылечили князя Демидова от лейкемии. На самой ранней стадии, разумеется, но онкология — не самый лучший компаньон. И лучше заранее обезопасить свою семью от него, чем внезапно скончаться от метастазов по всему телу.

— Выводи, — распорядился я, сплюнув струйку воды, попавшей в рот из душевой лейки.

Уже завернувшись в халат, я дочитал составленный искусственным интеллектом отчет.

Самое страшное, что нашлось у Ивана Михайловича, это уставшие почки и печень. Что неудивительно, княжич Соколов несколько недель держался на энергетиках, забивая всю очистительную систему организма. Но ничего смертельного в этом не было — можно было просто перестать употреблять эту химическую дрянь, и естественная регенерация справилась бы сама. Не так быстро, но все же.

Закрыв документ, я заменил ночные линзы на новые и вышел в гостиную. Здесь меня уже ждали утренний кофе и костюм. Сегодня прилетает с проверкой губернатор Восточной Сибири. Нужно будет провести с ним немного времени, после чего князь Еремин улетит дальше.

Не забыл я и об обещании, данном Виктории. «Оракул» изменил наше расписание, автоматически рассортировав часы посещений так, чтобы я не упустил ничего важного и в то же время не принимал тех, кто может подождать.

Это еще не считая тех, кто, узнав о личном приеме у князя вместо княгини, снимет свой вопрос с повестки.

Наши подданные относились к нам по-разному. Викторию Львовну Романову они уважали и любили, она была добра, снисходительна и никогда не отказывала в помощи. А вот князь Романов — тот еще зверь и запросто покарает виновного прямо на месте. Там, где княгиня Красноярская могла бы и простить, Дмитрий Алексеевич обязательно накажет.

Меня такое положение дел вполне устраивало. К тому же это позволяло избавиться от тех, кто любит решать вопросы через голову. То есть когда вместо того, чтобы обратиться к ответственному за проблему человеку, сразу идут на самый верх. Но я не для того сформировал свой аппарат управления, чтобы самому решать каждую мелочь.

Поэтому совсем не удивился, что когда я уже садился в «Монстра», искусственный интеллект сообщил о сокращении назначенных приемов на двадцать процентов. Шутка ли, каждый пятый отозвал свое прошение об аудиенции? Экономия времени просто огромная, речь ведь в среднем о полусотне человек в день.

— Едем, князь? — спросил Виталя, бросив на меня взгляд в зеркало заднего вида.

— Поехали, — кивнул я, разворачивая новое окно виртуального пространства.

Это губернатор считал, что его внезапные проверки — внезапные. Нет, безусловно, кто-то и окажется не готов к визиту. Но владеющее «Оракулом» княжество знало обо всех планах Олега Владимировича.

Самолет губернатора Восточной Сибири коснулся взлетно-посадочной полосы как раз в тот момент, когда мой внедорожник замер на месте. Виталя заглушил двигатель, а из машин сопровождения вышли люди рода Романовых.

Несмотря на то, что вполне мог обойтись роботами, совсем разгонять своих охранников я не собирался.

— Пора, — вздохнул я, сворачивая окно.

Виталя уже обошел наш автомобиль и по моему знаку открыл для меня дверь. Я выбрался наружу под порывы резкого, но теплого ветра и направился в сторону замершего чуть в стороне воздушного судна с гербом Иркутского княжества.

Прием, на который мы с Викторией летали в апреле, прошел тихо и мирно. Несмотря на грозный тон губернаторского письма, в реальной жизни Олег Владимирович Еремин оказался весьма тактичным и осторожным человеком. И расстались мы на вполне доброжелательной ноте.

На верху трапа показалась охрана губернатора. И только после того, как пара бойцов в черных костюмах спустилась на землю, показался и сам князь Иркутский.

С нашей прошлой встречи он ничуть не изменился. Классический костюм подчеркивал худощавую фигуру. Отпущенные до плеч волосы цвета соли с перцем перехвачены в низкий хвост. Сухое лицо с острым носом, тонкие губы поджаты.

Завидев меня у трапа, Олег Владимирович кивнул и стал спускаться, опираясь на трость.

Насколько я знал, хромота досталась князю после несчастного случая, лишившего его супруги и дочери. И я подумывал о том, чтобы предложить исправить искалеченную конечность, но пока не спешил.

— Дмитрий Алексеевич, рад вас видеть этим чудесным утром, — чуть режущим слух скрипучим голосом произнес губернатор Восточной Сибири, слегка наклоняя голову.

— Это взаимно, Олег Владимирович, — ответил я с вежливой улыбкой. — Для вас готов гостевой особняк. Если изволите передохнуть после полета.

Но тот отмахнулся.

— Я уверен, что в вашем княжестве не задержусь, Дмитрий Алексеевич, — заявил Олег Владимирович. — Проверка вряд ли обнаружит у вас какие-то неприятности.

Князь Еремин сделал долгую паузу, недовольно поджимая губы.

— Чего не скажешь о ваших соседях, — пренебрежительно закончил мысль губернатор. — Так что предлагаю уладить формальности, и покончить с этим. Если, конечно, у вас нет никаких предложений для Восточной Сибири.

Я улыбнулся в ответ и повел высокого гостя под руку к «Монстру».

У меня действительно имелось предложение для всей Восточно-Сибирской губернии, и Иван Михайлович уже распространил его по всему Русскому царству. Настала пора и Иркутску расстегивать кошелек.

Резиденция Патриарха Московского и Всея Руси, рабочий кабинет .

Это помещение было одним из самых скромно обставленных. Сюда не допускались посторонние лица, только служители церкви и высшие государственные чины. Первым не требовалось напоминать о величии Русской Православной Церкви, а вторых никакое выставленное на обозрение богатство не удивит.

Да и просто удобнее находиться не в раззолоченном помещении, где блики постоянно режут глаза и мешают сосредоточиться. А в деловом стиле, в который и был оформлен кабинет, именно работалось лучше всего.

— Ваше святейшество, — нервно произнес секретарь, включив коммутатор. — К вам полковник Ворошилов.

Патриарха Московского и Всея Руси это не слишком удивило, он и государя здесь принимал неоднократно, а потому он вдавил кнопку и произнес:

— Впусти.

Через секунду дверь открылась, и Андрей Викторович, директор Царской Службы Безопасности, вошел в кабинет патриарха.

— Добрый день, ваше святейшество, — поздоровался Ворошилов. — Прошу простить, что без предупреждения, но дело крайне важное.

Патриарх Мефодий величаво кивнул.

— Садитесь, полковник, — дозволил он. — Мне известно, где вы служите, и как верный подданный Русского царства я отвечу на все ваши вопросы. Чай, кофе, чего-нибудь покрепче?

Ворошилов покачал головой, занимая место на жестком деревянном стуле. Кресло было предусмотрено только одно — у самого патриарха. Рядовой психологический трюк, чтобы посетитель чувствовал себя не так удобно, как хозяин кабинета, на руководителя ЦСБ никакого эффекта не произвел.

Доводилось Андрею Викторовичу сидеть и в менее комфортных местах. Полковник карьеру построил с самых низов, так что повидал на своем веку немало.

— Я вынужден сообщить, ваше святейшество, — произнес он негромко, с почтением в голосе, — что наша Русская Православная Церковь оказалась вовлечена в финансовые махинации. И сейчас Царская Служба Безопасности ведет дело.

Мефодий вскинул брови, даже не пытаясь удивления.

— Рассказывайте, полковник, — разрешил он, чуть пошевелив пальцами. — Кто навлек беду на нашу церковь?

Андрей Викторович едва заметно улыбнулся.

— Вы и навлекли, ваше святейшество, — сообщил он доверительным тоном.

И прежде чем патриарх ответил, Ворошилов начал объяснения:

— Вы договорились с великим князем Апраксиным о возведении церквей на новых территориях Литовской губернии, — произнес полковник. — По соглашению между вашим святейшеством и Петром Глебовичем взамен по территории Русского царства в церквях начнут агитировать прихожан к переезду на земли Литовской губернии. Пока что все верно, ваше святейшество?