– Я не верю в то, что ты меня придумала и всякое такое. Я нахожу этому другое объяснение.

– Интересно какое?

– Параллельные вселенные. Ты каким-то образом получаешь информацию и принимаешь её за свои фантазии.

Я подумала, что в этом есть здравый смысл. Иногда, когда пишу, словно впадаю в транс. Мысли льются неконтролируемым потоком, будто кто-то вставил флэшку и загрузил в голову новую информацию.

– Интересная теория. Следовательно, этот мир тоже реален.

– Степень реализма прямо зашкаливает, – он повёл носом и поморщился.

– Тогда у нас серьезные проблемы. В беге на перегонки с оборотнями, мы явно проиграем.

– Я знаю, как нам выбраться, – шепнул он на ухо едва слышно.

– И? – я задёргала ногой, от переизбытка чувств курить захотелось ещё сильнее.

– Скажу, как стемнеет.

День тянулся мучительно долго. Я уже не могла определить, что мучает сильнее всего: голод, жажда или отсутствие никотина. За решёткой изредка мелькали любопытные детские физиономии, чем знатно выводили меня из себя. Я кидалась на них, как цепная собака, но тем только сильнее привлекала внимание. Они бросали мелкие камни и с садистским кайфом наблюдали за реакцией. Я швыряла их обратно, пытаясь подбить гадёнышам глаз, но не докидывала. Те больно пикировали в голову, что вызывало у меня поток нецензурной брани и ответную волну детского хохота. В итоге оставалось лишь делать страшные глаза и рявкать.

– Пошли вон, маленькие засранцы!

– Ладно тебе, они же дети, – успокаивал Богдан, не обращая на детвору никакого внимания.

– Достали! Чувствую себя зверушкой в зоопарке.

– Угомонись. Лучше расскажи мне что-нибудь.

– Я хочу домой! В свою квартиру с горячей водой и холодильником. Мне осточертело находиться здесь с непонятной целью. Точней с её полным отсутствием. Я мечтаю о нормальной еде и кофе!

– Я бы сейчас первым делом заточил здоровенный бургер.

– Мне бы сначала душ. Нет лучше ванна с пеной. Потом закажу огромную пиццу пепперони с двойным сыром, открою бутылку Мерло…

– Вера, прекрати! Я сейчас слюной захлебнусь.

– Так ты первый начал этот разговор! И вообще я здесь из-за тебя. Если бы не стянула ключ, чтобы выпустить, не сидела бы в вонючей яме.

– А может тебе позволили это сделать? Такая идея в твою светлую голову не приходила?

В его тоне угадывался сарказм. Намекает, что я тупая блондинка? Я насупилась и сжала кулаки, злясь ещё и на себя. В его словах был толк.

– Гляди, сейчас подерутся, – послышался сверху детский шепоток.

– А ну брысь школота! – гаркнула я, задрав голову.

Вечером нас опять покормили. На этот раз было вяленое мясо: пресное и тягучее, как резина, и тот же чёрствый хлеб. Но хоть воды нормальной дали. Или я хотела пить настолько, что уже не ощущала мерзкий утренний привкус тины. Снаружи стало так же темно, как внутри, и судя по тому как всё затихло, деревня отошла ко сну.

– Так как мы выберемся?

Богдан полез в задний карман и достал маленький чёрный предмет похожий на серп.

– Это что?

– Отмычка, нашёл в драконьей пещере.

Он положил мне на ладонь полумесяц заостренный с одного края, и я поняла, что это коготь.

– Подожди. Ты нашёл в пещере коготь дракона и повёл нас туда, где может быть опасно?

– Давай потом это обсудим.

– Ещё как обсудим! Как и то, что могли выбраться отсюда уже вчера ночью.

– Вчера не могли. Нужно было усыпить их бдительность. Пусть думают, что мы смирились и никуда не денемся. До наступления новолуния нас не тронут.

Я подняла глаза к небу, высматривая край месяца. Мало того, что нас будут гонять по лесу, так ещё в кромешной темноте. Богдан присел передо мной на корточки и похлопал себя по плечам.

– Забирайся.

Я уселась на плечи и что есть силы свела бедра, стараясь не свалиться, когда он встал в полный рост.

– Потише, ты меня задушишь, – прошипел Богдан.

– Извини.

Пришлось вывернуть шею, чтобы не удариться головой о железные прутья. Я нащупала замок и вставила в скважину острый конец когтя. Я вцепилась рукой в решетку пока второй ковыряла в замке драконьим когтем. Я заметила движение между деревьев и замерла, напрягая слух.

– Ты чего?

– Кажется, кто-то идёт.

Богдан прошипел ругательство и резко пригнулся. Я пискнула от неожиданности и разжала пальцы. Едва мои ноги коснулись земли, он выпрямился, рванул меня за руку, заставляя встать в полный рост, и припёр к стене.

– Какого чёрта…

Его пальцы крепко вцепились в плечи, не позволяя вырваться. Я упёрлась ладонями в грудную клетку пытаясь оттолкнуть, но с таким же успехом можно двигать гору. Губы плотно прижались к моим, и колючая щетина оцарапала подбородок. Широко распахнув глаза и затаив дыхание, я ожидала дальнейшего развития событий. Богдан не двигался. Спину обжигал холод стены, а грудь согревало тепло мужского тела. Такие противоречивые ощущения вогнали меня в ступор.

Сверху послышался шорох, и я подняла взгляд. Над решёткой склонился тёмный силуэт, и я заметила, как сверкнули неоновой желтизной глаза. Увидев нас, оборотень хмыкнул и смачно сплюнул. До меня дошло, что Богдан затеял всего лишь отвлекающий манёвр. Я подалась навстречу и обхватила его за шею. Руки переместились на мою талию, и я приоткрыла губы, в надежде на настоящий поцелуй. Но его не случилось. Мы просто стояли, тесно прижавшись друг к другу и не шевелились. Оборотень наблюдал какое-то время, а потом снова скрылся в ночи.

Богдан отстранился, всматриваясь в моё лицо.

– В следующий раз предупреждай, – изобразила я праведный гнев.

– Обязательно. Давай уже выбираться.

– Чёрт! – я спохватилась, что когтя при мне больше нет.

– Что?

– Я уронила отмычку, когда ты меня опускал, – я готова была сорваться в истерику, и голос дрогнул.

Он положил руку на моё плечо, легонько сжал, и мышцы инстинктивно напряглись.

– Не переживай, сейчас найдём. Посвети.

Я достала зажигалку и щёлкнула кнопкой, но голубой огонёк не дал ощутимого освещения. Пришлось шарить в потёмках. Пальцы то и дело натыкались на мелкие комья влажной земли, осклизлые камни и насекомых. Я каждый раз вздрагивала от отвращения и сдерживала писк. Наконец удалось нащупать коготь.

– Нашла!

– Тише.

Богдан снова подсадил меня на плечи и выпрямился. Я вцепилась в его руку стараясь не свалится, сжимая в кулаке коготь дракона.

Возиться с замком пришлось довольно долго. Пальцы тряслись, и дрожь никак не удавалось унять. Я периодически замирала, вслушиваясь и всматриваясь в темноту. Ни одного оборотня поблизости не наблюдалось, и всё равно не покидало ощущение, что-то за нами наблюдают. Наконец механизм поддался: раздался щелчок, и дужка выпрыгнула из паза. Я шумно выдохнула и вернула отмычку Богдану. Осторожно сняла замок и положила на край ямы. Приподняла решетку и пролезла через образовавшийся зазор. В ушах стучало от нахлынувшего адреналина. Оказавшись на свободе, я на четвереньках обогнула яму и открыла решётку полностью. Набежавшее облако скрыло крошечный кусок луны, делая ночь непроглядной. Я перегнулась через край и помахала Богдану. Он подпрыгнул, уцепился за кромку и подтянулся. Я схватила его за толстовку, рванула на себя, и он неуклюже вывалился на траву.

– Туда, – я указала в сторону реки, – там мост.

Он покачал головой, вскочил и схватил меня за руку, резко поставив на ноги. Я только успела уловить движение, когда Богдан сорвался на бег, увлекая за собой вглубь леса. Раздался пронзительный волчий вой. Наш побег не остался незамеченным.

Если до этого ещё оставались сомнения в реальности происходящего, то сейчас они окончательно развеялись. Ветки хлестали по лицу, я только успевала уворачиваться. Пальцы Богдана сомкнулись на моём запястье как клешня. Он тащил за собой, словно буксир. Я едва поспевала. Периодически спотыкалась, резь в боку делалась болезненней с каждым новым вдохом. Вперёд гнали страх и звуки непрекращающейся погони. Чувства обострились, мозг отключился, и тело действовало автономно. Перед внутренним взором мелькали картинки предстоящей расправы. Я вспомнила, как в детстве меня укусила собака: из разодранной икры текла кровь, от испуга и боли глаза застилали слёзы, крики мамы и вопли хозяина псины звенели в ушах. Мне тогда наложили три шва и делали уколы от бешенства. От пережитого в детстве меня тряхнуло и заставило быстрее перебирать ногами.