— Нда уж. Излишний фанатизм никого еще до добра не доводил, — сказал я.

— Это еще не все, что стоит знать про такие локации. Обычно в подобных местах есть источник магии: артефакт или волшебное растение, могущественный обезумевший узник, хитрый монстр или, на худой конец, злобный колдун. Разберитесь с проблемой, тогда выход легко найти. А мы продолжим путь и будем оставлять вам подсказки. Чат там может не работать, так что удачи.

Мы попрощались. Лея с Тихоном ушли, а я с Жорой остался.

— Стой, — сказал картмастер. — Надо испить моего зелья храбрости. — С этими словами он сделал несколько глотков прямо из горла.

Я лишь покачал головой и пошел на голубой свет огоньков.

— Погоди, — окликнул виртуальный алкоголик, но при попытке побежать за мной упал. Слишком долго он простоял на одном месте, и вечно голодная болотная почва втянула в себя стопы картмастера. Пиксель попытался подняться, но маленькому тельцу не хватало мощи. Тогда Жора врубил крылья, со звонким «Чавк!» ноги выскочили из грязи. Летающий спутник приземлился рядом со мной и указал себе большим пальцем за спину, гордо вскинув подбородок, мол, видал. Я лишь уважительно поджал губы. Крылья, и правда, вещь. Кто бы от них отказался?

— А когда мы уже заблудимся? — шепотом спросил картмастер через пару минут.

— Так мы уже, — в тон ему ответил я и указал на цепочку следов. Мы сделали круг и вернулись в точку, из которой начали своё движение. — Напиши что-нибудь в группу.

— Не могу. Отправка невозможна из данной локации. — поразился картмастер. — Даже в ЛС тебе написать не могу!

— Значит, разделяться нельзя. Потом не найдемся. Тогда план Б.

Я извлек из инвентаря тонкую, но крепкую веревку, что взял у туархасов.

— Вяжите вокруг пояса, — сказал я. — Грызлик посередине, Жора, будешь замыкающим.

Так мы сможем тащить друг друга из болота. Есть и минус, если кто-то атакует из засады и уронит одного, остальные рухнут следом.

— Это еще не все. Смотрите чего туархасы используют, чтобы сети прятать от особенно пугливых рыб.

С этими словами я откупорил зелье, взятое у перепончатого народа, и начал смазывать веревку. Пропитавшиеся участки сразу же исчезали. Таким образом посторонний наблюдатель ничего не заподозрит и, если решит похитить одного из нас, его ждёт сюрприз.

— Хитро, — оценил мою задумку Жора.

Я попытался связаться с Леей телепатически, но ничего не вышло.

— Давайте дальше повнимательнее, — сказал я, нахмурившись.

Морочная топь по большей части являлась сетью извилистых дорожек меж затопленных участков и сухих островков. Благодаря тому, что Жора мог подлетать, тропу найти получалось довольно просто. А может, и пассивка на ориентирование помогала. Кое-где удавалось бесшумно пройти по моховому ковру, а иногда приходилось ломиться через камыши или с чавканьем прорываться по грязи, поэтому на всякий случай я накладывал на всех Сферу Беззвучия по кулдауну.

Проходя по скользкому дубовому стволу, перекинутому через омут, я вздрогнул от неожиданно выползшего из воды пальца-пиявца. Ударил пяткой похитителя экспы, он хрустнул словно большой мерзкий таракан.

Бревно качнулось. Я застыл в хрупком равновесии, понимая, что не удержусь. У меня была лишь доля секунды на принятие решения, либо падать спиной назад, либо лицом вперед. Вариант раскинуть ноги в стороны, чтобы как в дурацкой комедии оставить на бревне все хозяйство, не рассматривался.

Я подался вперед. Гладь воды приближалась, казалось, с той стороны из глубин кто-то выпрыгивает. Я замер в считаных миллиметрах от поверхности омута. Веревка больно впилась в пояс и затрещала.

И дернул же меня черт глянуть в это черное зеркало. От неожиданности я испуганно выдохнул. По воде пошла рябь, искажая и без того уродливое отражение. Там был я, только с вырезанными глазами, провалившимся носом, зашитым ртом и торчащими наружу ребрами. Жуть.

Напарники вытащили меня.

— Не вглядывайтесь в воду, — предупредил я их, мельком посмотрев туда, где изуродованное отражение впилось в глотку зазеркальному Жоре и вырвало сердце зазеркальному же Грызлику.

Я затряс головой, отопнул носком очередной подкрадывающийся палец-пиявец и пошел дальше.

— Опять! — выругался Жора. Мы буквально минуту назад прошли по дорожке меж огромных мутных омутов и снова оказались у них же.

— Давай еще раз, — предложил я. Картмастер лишь махнул рукой. Мы снова пошли по тропинке, как вдруг из бездонной лужи слева вырвалась бледная пятерня и ухватила меня за лодыжку. Из-под воды донесся мерзкий булькающий смех.

— Ах ты ж су… — только и успел крикнуть я и оказался в воде. Меня продолжали тянуть на глубину, но в этот момент веревка снова больно впилась в пояс. Какое-то время мне еще пытались вырвать ногу, но затем все же отпустили. Жора с Грызиком выдернули меня на сушу и оттащили.

— Кто это был? — спросил запыхавшийся картмастер.

— Без понятия, — выпалил я, все еще инстинктивно хватая ртом воздух. — Но хватка у него ледяная. До сих пор от холода голеностоп сводит.

Веревка сдавила торс, это уже начало раздражать, и я завертел головой в поисках Грызлика. Он припал к самой земле и собирал клюкву, жадно загребая её двумя руками и целыми горстями отправляя в рот.

Я подошел и изучил ягодку. Вроде ничего особенного. Подождал пару минут. Спутник не спешил умирать от отравления. Он уже набил живот и складывал любимое лакомство таежных медведей в инвентарь. Самое забавное, что Жора тоже начал сбор ягоды.

— Тебе то зачем? — недоумевая, уставился на него.

— Настойку с неё сделаю, — словно даже удивился вопросу он.

— Нда. Стоило догадаться.

Вдруг Грызлик замер, повел носом и приблизился к зарослям осоки. Нагнулся, сорвал травинку и поднес мне. На зеленом ростке имелись несколько капель крови.

— Хоть какая-то зацепка, — сказал я. — Вперед.

Мы проползли через высоченные кусты, разумеется, все изрезались. Благодаря Здоровяку, у меня периодически закрывались кровотечения, а вот спутников постоянно приходилось подлечивать, наигрывая соответствующие мелодии.

Я первый выбрался из режущей травы и тут же рухнул на землю, по бедру словно резиновой дубинкой ударили, мышца сразу отключилась, и нога отказала. Рядом упали Грызлик и Жора, последнему сломали крыло, и он покрывал невидимого противника трехэтажным матом.

— Тссс! — шикнул я. — Гляди.

Врагом оказался обычный рогоз. То, что мы приняли за покачивания от ветра, было ни чем иным, как призывом к драке.

Боевой рогоз. Уровень 34.

Растение, что обычно путают с камышом, водило из стороны в сторону тремя мясистыми коричневыми головами, снабженными парочкой злобных зыркал.

— Да я тебя! — воскликнул картмастер, выхватил из инвентаря бутылку, разбил её себе об башку, взвыл от боли и, не обращая внимания на открывшуюся на голове сечку, бросился с «розочкой» на моба.

Мы с Грызиком переглянулись. Кажется, Жора совсем поехал кукухой.

Рогоз не стал подпускать соперника на ближнюю дистанцию. С громким «Пуф!» одна из коричневых голов разлетелась пушистым облаком, скрыв дальнейшее происходящее.

— Ай! — заорал картмастер. — Тьфу! — пытался отплеваться он. Затем зазвучали глухие стуки, я дернул за веревку, побитый пиксель вылетел из пуховой завесы и упал под ноги. Его здоровье было в красном секторе, а по всему телу вспухли гематомы от попаданий, переломанные крылья совсем обвисли.

— Ую уку, — сплевывая пух, обиженно простонал картмастер.

— Жора, мать твою, — процедил я сквозь зубы и забренчал на гуслях, восстанавливая здоровье горе драчуна. — Тебе башка нужна, только чтобы туда медовуху заливать? Что за самодеятельность?

Мы дождались, когда ХП восстановится, и начали мстить за поломанные крылья пикселя. План был прост, но эффективен. Рогоз уже отрастил себе третью голову и вертелся, не понимая, что задумали странные гости, ведь мы обходили его по кругу.

Когда до моба дошло, что что-то не так, веревка уже лежала вокруг стеблей. Оставалось лишь разойтись в разные стороны и натянуть её. Раздался хруст, здоровье рогоза стремительно поползло вниз. Как растение ни билось, выбраться уже не смогло.