Напоследок окидываю свое отражение в зеркале — ну вот, немного даже стал на человека похож. На больного, плохо одетого и с паршивой прической человека, но все же уже не на лутума.

После купаний отец надевает на меня крестик, я снова слегка напрягаюсь, опасаясь, что кожа под ним начнет дымиться, и снова убеждаюсь, что на меня такое не действует.

А затем мы приступаем к крещению Васи. Не то чтобы я прямо горю желанием быть крестным, но и отказать батюшке не могу, после всего, что он сделал. Для него это явно очень важно.

Я долго и покорно слушаю, как отец читает молитвы, как проводит все необходимые ритуалы с Васей. Сам малой таращит перепуганный взгляд то на батюшку, то на меня, даже порывается плакать, когда отец Прокофий льет ему на голову воду, но все же сдерживается.

После омовения батюшка заворачивает Васю в белое льняное полотенце и вручает мне. Дальше велит мне повторять молитву за ним, и я повторяю.

В тот самый миг, когда с крещением мы заканчиваем, с улицы слышится рокот мотора подъезжающего автомобиля. Неужели Вовчик так быстро? Хотя, откуда ему знать, что я его в церкви жду?

Я осторожно подхожу к окну и смотрю через кружевной тюль. Нет, ни хрена там не Вова. За окном золотистая лаковая спортивная машина, марку которой я на глаз определить не могу. Но выглядит авто шикарно. Двери открываются вверх и из авто выходит Волна, и тут же рядом с ним приземляется взъерошенная, чумазая и дико разъярённая Элла Стриж.

Глава 6

— Твою ж мать! — вырывается у меня, хотя в голове куда более нецензурные фразы, но в церкви неповадно ругаться.

— Кто там еще пожаловал? — хмурится отец Прокофий и подходит к окну, смотрит, переводит взгляд на меня: — Что-то ты сильно напрягся, Леонид. Не по твою ли это душу?

— Боюсь, что по мою, — вздыхаю я.

Сам же уже продумываю, как вывести их из церкви и поджечь ко всем чертям.

— Не боись, — покровительственно заявляет вдруг отец Прокофий. — Стой здесь, молчи, не шевелись и ничего не трогай.

— Где здесь? — не понимаю я, снова гляжу в окно, Волна и Элла уже поднимаются на крыльцо.

— Да здесь, не шевелись, — хмуро говорит отец Прокофий и, сказав это, словно какой-то маг и волшебник плавным жестом проводит рукой от моей головы до ступней.

Я, конечно же, сначала ни черта не понимаю, пока взгляд не натыкается на собственные руки. Точнее — на их отсутствие. Ног у меня, кстати, тоже нет. Точнее — я их чувствую, но не вижу. Обалдев, осматриваю себя и выясняю, что теперь я невидимка.

Вот это дела! А отец Прокофий оказывается далеко не так прост.

Элла влетает в церковь, следом за ней входит Волна. Стриж разъярённо окидывает взглядом помещение и останавливает его на Васе.

— Это тот мальчик, что с ним был? — в сомнении поднимает брови Волна.

— Да, точно он, только чистый, — злобно тянет Элла, а затем поворачивается к отцу Прокофию. — Где он? Где это чертов лутум, который его привел?

Прокофий хмурит брови, окидывает Эллу неодобрительным взглядом и грозно говорит:

— Входя в храм Божий, принято креститься трижды. А женщине неугодно в таком неподобающем виде вообще заходить в церковь.

— Слушай, дед, вот вообще не до твоих приколов сейчас, — отвечает Волна. — Это лутум, что тебе мальчишку привел — он опасен. Он сверхчеловек и преступник! Автобус у нас угнал, мою напарницу очень обидел, охранника и водителя избил.

«Когда это я их охранника и водителя избивал?!» — возмущаюсь я про себя.

— Он пришел, и сразу ушел, — отвечает Прокофий. — Мальчишку мне оставил — и был таков.

— А куда пошел, в какую сторону? — спрашивает Элла.

— Да не знаю я! — возмущенно восклицает отец Прокофий.

— А с мальчиком что? Почему он голый? — С подозрительностью спрашивает Волна, косясь на Васю.

— Крестил я его? Что такого? — отец Прокофий спешит натянуть на Василия рубаху, в которой он буквально тонет, затем с негодованием спрашивает сверхов: — Или партия уже и крещение запретила?

— Да нет вроде, — растерянно говорит Волна.

— Мы мальчика забираем, — тут же грубо вклинивается в разговор Элла.

— Это еще с чего вдруг?! — с угрозой в голосе вопрошает отец Прокофий. — Я в ваш рассадник греха и блуда его не отдам! Мой сын это, понятно вам?

Элла и Волна, опешив от гнева батюшки, даже не находят что говорить. Наконец, Элла берет себя в руки и спрашивает снисходительно:

— Да зачем тебе ребенок, отец? С ним мороки много, а этого еще и лечить нужно.

— Ничего, вылечу, выхожу, воспитаю, — недовольно поджав губы, отвечает он ей.

Элла, сузив глаза в насмешке, несколько секунд смотрит на Прокофия, затем спрашивает:

— Не против, если я тут осмотрюсь быстренько? Хочу убедиться, что его тут точно нет?

— Да смотри, — безразлично машет рукой он, только быстро, а то у меня вечерняя служба скоро.

Элла слегка поднимается над полом и по воздуху быстро уносится наверх. Пока она там ищет, отец Прокофий обращается к Волне.

— А что за сверхспособности были у этого вашего лутума преступника? — хмурясь, спрашивает он и на доли секунды бросает в мою сторону неодобрительный взгляд. Кажется, он меня видит в отличие от остальных.

— Странно, но у этого лутума кажется не одна способность, а две или три, — кривится Волна с какой-то досадой во взгляде.

Завидно, что ли?

— И какие же именно? — голос отца Прокофия становится жестким и настойчивым.

— Какая-то ментальная способность, — жмет плечам Волна, — умеет людей обездвиживать и вызывать видения. Возможно, еще пиромантия. Так что, отец, если он вдруг вернется — ты сразу милицию вызывай. Он очень опасен.

— Обязательно, — кивает Прокофий. — Но сомневаюсь, что он вернется.

Он снова косится в мою сторону и едва заметно неодобрительно качает головой. И взгляд у него очень уж нехороший.

Кажется, он все понял. И еще, похоже, что он знает о светлом войске и огненном легионе куда больше, чем мне показалось сначала.

Неудобно-то как вышло. И честно говоря, досадно. Ведь так все хорошо начиналось, я уже где-то даже радоваться начал, что, вот, только жить начал, а уже и крестником обзавелся и таким интересным знакомым.

Даже начал подумывать, что пока я невидим, свалить по-тихому. Хотя, отец Прокофий все равно увидит.

Возвращается с верхних этажей Элла с недовольной миной:

— Никого, — говорит она напарнику, — но далеко он уйти не мог. Я прочешу окрестность, а ты езжай по дороге, может, наткнешься на него.

Переговорив между собой, они торопливо покидают церковь даже не попрощавшись с Прокофием.

Батюшка ждет, когда с улицы послышится рокот заведенного автомобиля, медленно подходит к окну, останавливается рядом, задумчиво провожает взглядом сверхов, медленно и размеренно произносит:

— Сам демон, значит, ко мне пожаловал.

Я молчу. Он так спокоен, что вообще неизвестно, какой реакции от него ждать.

Когда стихает звук машины, он кладет мне руку на плечо, в этот раз рука его ощущается такой тяжёлой, словно в ней не меньше двадцати кило. Я снова становлюсь видимым.

— Ле! — радостно восклицает Васька, когда я появляюсь, и хлопает в ладоши.

— Зачем пришел? — сердито спрашивает отец Прокофий. — Задание получил убить меня? Так чего же ждешь, изверг?

— Я не убиваю людей, и заданий таких не получаю, — отрицательно качаю я головой. — Это делают другие. И тебя убивать я не собирался, просто помощи искал и хотел мальчишку пристроить.

Какое-то время молчу, изучаю реакцию Прокофия. Он тоже молчит — думает.

Если изначально я решил, что он был простым свидетелем проявлений способностей демонов и светляков, то теперь убедился, что ошибся. Он знает куда-а-а больше. И, возможно, даже куда больше чем я. Поимаю, что пауза слишком уж затянулась, потому говорю:

— Я смотрю, ты весьма осведомлен. Знаешь про Противостояние. Не хочешь поговорить?

Прокофий сводит сурово брови к переносице, какое-то время размышляет, потом отвечает: