– Ага, – ответил Маэстро, присев на травку. – Ты особо не напрягайся. С ним всё будет в порядке.

– Вам-то откуда знать? Вы что, врач? Я вот врач, я знаю, как выглядит инсульт.

– Тогда тебе виднее, – улыбнувшись, ответил Маэстро.

– Тебя, видимо, не беспокоит эта ситуация, – заметил Боно.

– Почему она должна меня беспокоить? Мы несём этого несчастного. Мы делаем что можем. Никто из нас не хочет рисковать собой ради него. Мы не хотим надрываться. Поэтому мы останавливается, чтобы передохнуть. Наше чрезмерное беспокойство не поможет ему, а уж тем более нам.

– Нужно как можно скорее доставить его в больницу, – настаивала Роза.

– А может, ему не нужна больница? – возразил Маэстро.

– Что значит «не нужна»?! Вы видите, в каком он состоянии!

– В каком?

– В предынсультном!

– Так у него инсульт или пока предынсультное состояние? Может, он просто ягод каких-нибудь объелся?

– Вы в своём уме?! Я же врач, я могу отличить инсульт от отравления. Вы в своём лагере, похоже, совсем связь с реальностью потеряли!

Буквально вчера Роза с нетерпением ждала, когда окажется в лагере, но теперь она почти с ненавистью смотрела на одного из обитателей этого самого лагеря. Злоба Розы забавляла Маэстро, он оглядывался назад и, видя её свирепый взгляд, лишь улыбался. Боно не вмешивался, он, как и я, устал от транспортировки мычащего мужика.

Мы вышли на грунтовую дорогу. Уже вечерело. Связи по-прежнему не было. Мы решили подождать, когда появится какая-нибудь машина, и сели на траву. Роза возилась с мужиком.

Вдруг он истошно прохрипел:

– Водички…

Маэстро усмехнулся. Роза приподняла его голову и дала ему глотнуть.

– Как вы себя чувствуете?

Мужик больше не корчился и не мычал. Его лицо стало вполне нормальным. Он ещё позакатывал глаза, а затем начал нас осматривать.

– Где я? – спросил мужик.

– Всё в порядке, – ответила Роза. – Скоро мы доставим вас в больницу.

– Зачем в больницу? Не надо в больницу.

Мужик поднял голову и огляделся.

– Я сейчас полежу немного и домой пойду.

– Вам нельзя домой, – настаивала Роза. – Вам нужно в больницу.

Вдруг мужик, который несколько минут назад стонал и мычал, вскочил с самодельных носилок и бросился убегать прямо по полю. Роза сделала пару шагов за ним, но затем остановилась, в недоумении посмотрела ему вслед, а затем обернулась к нам и с таким же недоумением уставилась на нас.

– Не стойте, доктор, ваш пациент убегает, – сказал Маэстро и рассмеялся.

– Что это было?!

– Не знаю. Вы скажите, доктор. Или это врачебная тайна? Разве люди с инсультом так бегают?

Мы оказались в странной ситуации. Мы вроде пытались помочь человеку, но, как оказалось, помощь ему не требовалась. Этот пожилой мужик умчался от нас по полю как молодой гепард. Наверное, даже гепарды позавидовали бы его скорости. Буквально через несколько секунд он скрылся в лесной гуще.

– Так что это с ним? – настойчиво спросила Роза.

– У этого человека прозвище Дурман, – ответил Маэстро. – Он обитает возле нашего лагеря, потому что там растут некоторые растения, из которых он варит свои зелья, от которых, собственно, и впадает в такие состояния.

– Как банально. Почему вы раньше не сказали?

– Я пытался намекнуть. С врачом непросто спорить.

– Я не виновата. Симптомы были как при инсульте.

– И что теперь? – спросил Боно.

– Нам в город нужно сходить, – сказал Хмурый.

– Тогда пойдём.

И мы пошли. Теперь идти было гораздо легче, хотя после такого «похода» мы сильно устали. Через пару часов мы шли вдоль автострады. Мимо проносились машины, я вновь почувствовал, что могу отправиться куда угодно, но отправился я в ближайший мотель. Я бы мог разбить палатку где угодно и отдохнуть под открытым небом, но мне хотелось помыться и отдохнуть с комфортом.

К моему удивлению, Агами меня поддержала. Мы распрощались с остальными и отправились в мотель. На стойке регистрации Агами настояла на том, чтобы мы поселились в одном номере. Я был взволнован предстоящей ночью, но внутри хитро улыбался, поскольку поселился в одном номере с красивой девушкой. С девушкой, которую я спас от голода, угостив сосиской. Я хотел на неё страстно наброситься, но не умел и не был уверен, что она не побьёт меня за это.

Я чувствовал себя пингвином, пытавшимся соблазнить мудрую тигрицу. Пингвином, который не то что рычать не умеет, а даже ходит забавно и неуклюже. Рядом с женщинами я не чувствовал себя альфа-самцом, я даже не был просветлённой обезьяной, способной очаровать кого-либо интеллектом.

Наш номер оказался довольно уютным, с дивном и кроватью. Главное, что бельё и полотенца были чистыми. Я останавливался в разных отелях. В одном дешёвом отеле я спал на простынях, которые, скорее всего, даже не постирали после предыдущего постояльца, ещё там громко гудел холодильник, а за окном с грохотом проезжали поезда. Я хотел отдохнуть, но только пожалел об этой ночёвке.

Останавливаться в хостелах хуже всего. Однажды я остановился в таком заведении. Хостел был дешёвым, хотя и находился в самом центре. Я поселился в четырёхместном номере, выглядел он прилично, мне выдали полотенце и чистое бельё. Вечером я лёг спать один и закрыл шторку у кровати. Но ночью проснулся от целого оркестра алкоголиков. Три мужика, проживавших со мной в номере, храпели так громко, что казалось, я ночую в пещере злобных тварей, которые меня окружили и начали свирепо рычать…

Я прилёг на диван, и на меня нахлынуло чувство покоя. Мысли об Агами на время отступили. Я так устал нести Дурмана, что будто растаял на мягких подушках. Агами легла на кровать. Я, конечно, подумал о том, чтобы лечь к ней, но усталость победила. Я заснул.

Проснулся от странного звука. Мне показалось, будто в номер отеля пробрался страшный рычащий зверь. Оказалось, это была Агами. Она храпела как старый трактор. Я встал с дивана и толкнул её, она затихла, но через несколько минут вновь продолжила рычать-храпеть. Пришлось лечь рядом с этим милым трактором, чтобы периодически глушить рёв двигателя.

Она храпела как мать всех свирепых и рычащих зверей. Храп – это уничтожитель сна, а женский храп, особенно если он свирепый и жестокий, – это ещё и уничтожитель романтики. Я пожалел, что остался с Агами, рядом с ней так и не получилось нормально выспаться. Она, в отличие от меня, утром чувствовала себя бодро и даже поцеловала меня. Поцеловала ртом, который всю ночь воспроизводил звуки, похожие на крик нескольких тысяч людей, которых она накануне проглотила.

Неожиданно ей кто-то позвонил, после чего она быстренько собрала вещи, оставила записку с номером телефона и убежала. Я остался в номере один. Было уже девять часов утра. После ухода Агами я снова вырубился, но вскоре другая женщина разбудила меня. Это была уборщица. Она сказала мне, чтобы я съезжал либо оплатил ещё одну ночь.

Я выпил бутылку воды и отправился не в поля или безлюдные леса, я побрёл вдоль дороги. Здесь ездили машины, на которых можно было добраться хоть куда. В лесу же я мог заблудиться и стать посмешищем для белок и других его обитателей.

Мимо меня с нарастающим гулом проносились грузовики. Я шёл вдоль дороги несколько часов. У меня не было никакой цели. Асфальт тянулся далеко за горизонт, а я двигался по этому пути. Вдоль дороги был установлен дорожный отбойник, задумывавшийся как защитная преграда, но я думал о том, что он вряд ли защитит меня от многотонной махины, несущейся с огромной скоростью. Это опасение вынуждало оборачиваться, когда позади раздавался гул очередного приближавшегося грузовика.

Идти по дорогам можно бесконечно. Если кому-то удастся пройти все дороги на свете, к тому времени построят новые. Сил было мало после бессонной ночи рядом с «трактором», поэтому я решил поймать машину, добраться до города и найти там жильё на сутки.

Миновав отбойник, я протянул руку. Меня подобрал довольно приятный дальнобойщик на крутом грузовике, новом, современном, с удобным спальником за спиной водителя. Увидев мою утомлённую морду, он кивнул головой и спросил: