– Я только выясню, что планировала Эдна, и какая роль отведена в её делах ребятам. Всё. После соберу свои жалкие пожитки и удалюсь. Буду жить для себя, – с самым решительным тоном, на который был способен, произнёс Финн, глядя на отражение в зеркале. Повторил фразу, словно полагая, что во второй раз обоснование будет звучать логичнее. Кивнул, подтверждая намерение. И шагнул к выходу.

2.

У Эдны была квартира в центре города. Финн однажды проследил за матерью, желая обозначить место, куда соваться лишний раз не стоит. А вот чего не знал: обитает ли дьяволица одна или с братом-демоном? Слежка из кафе напротив результата не дала. Ни Сверр, ни суккуб не объявились. Значить это могло что угодно: от «Эдна всё-таки живёт одна» до «Сверр занят и придет позже». При таком раскладе тянуть с проникновением в дом не следовало. Умом Финн это понимал (как и необходимость лично наведаться к матери), но отделаться от страха возможной встречи не мог. Ноги стопорило. Он стоял у порога, смотрел на открытую заклятием дверь и не входил. А часики тикали.

– Я быстро. Эдны там нет, она не придёт, – как мантру твердил себе парень, набираясь решимости. Наверху открылась дверь, зашумели соседи, и только это сподвигло полукровку перешагнуть порог.

– Неожиданно, – комментарий сам сорвался с языка. Финн воображал себе обиталище Эдны утопающим в роскоши, а выглядела квартирка бедно и минималистично. Единственное, что указывало на принадлежность жилья матери – море дорогих вещей гардероба, модные глянцевые журналы и руны на альбомных листах везде, куда можно было дотянуться. – А ты определено готовилась к чему-то… – парень неспешно стал рассматривать колдовские весточки, пытаясь по ним установить планы суккуба. Защитные, поисковые, подчиняющие чары… Финн озадаченно потёр затылок, беря один из листов и пристальнее прочих рассматривая символ. Заклятие из особо тёмного раздела колдовства. Финн изучал чёрную магию с Ормарром, но именно этот символ был парню незнаком. Единственное, что Финн определил: заклинание затрагивало магию смерти. И от этого у парня мурашки побежали по телу, а волосы встали дыбом. Финн инстинктивно смял лист и закинул под стол, желая, если не уничтожить, так хотя бы убрать с глаз долой. Стоило сжечь рисунок, но была одна неувязочка: парень не знал, «оживила» ли мать руну и что случится, если да. Безопаснее для всех было не трогать здесь ничего и уйти. Только после увиденного на душе у Финна стало ещё неспокойнее. Подсказки могли унять тревогу. Потому полукровка продолжил поиски.

– Фицджеральд! – на одном из листов он выхватил написанное карандашом слово. Присел, чтобы поднять бумагу, но кроме имени (или фамилии) ничего не обнаружил. Зато наклонившись и заглянув под диван, увидел ещё один скомканный лист. – Бумажное письмо? – искренне удивился полукровка. Жизнь в современном обществе показала, что люди теперь поддерживают связь при помощи гаджетов да электронных писем. Тем более странным было найти у Эдны бумажное послание.

«Суккуб, ты пожалеешь, что влезла не в своё дело. Ведьмы всегда были моими. Сколько ни прячься, я найду тебя и уничтожу. Д.», гласила запись. Это было уже любопытнее. Финн хмыкнул, но осмыслить прочитанное не успел. Ключ в замке заскрежетал. И не дожидаясь, пока его застукают, инкуб торопливо переместился прочь, прихватив с собой бумажку.

Теперь у него было письмо и фамилия. Обдумав полученную информацию, Финн пришёл к мысли, что море защитных рун в доме объясняются угрозой из послания. Эдна перешла дорогу некому Д., и, возможно, исчезновение матушки связано с таинственным отправителем. Это уже было что-то. Оставались «ведьмы». Финн не то чтобы следил за братьями, но пару раз видел их в компании двух девушек, которые арендовали дом Сверра. Финн не выпытывал информацию, это получалось само собой. Но если представить, что сестры Вотэвер – ведьмы из письма Д., а Эдна и Сверр решили использовать их для себя, то становилось всё… слишком запутано.

– Как же мало информации, – раздосадовано произнёс Финн, уронив голову на стол. Закрыл глаза и попытался расслабиться. В висках нещадно стучали молоточки. – Кого же ты искала, мать? Зачем? Каким образом со всем связаны ведьмы и Виннфледы?

Столько вопросов – и ноль объяснений.

– Ладно, у меня ещё есть Фицджеральд. Посмотрим, чем это поможет, – беря себя в руки, поднялся Финн и потянулся за ноутбуком.

Спустя почти сутки и море перелопаченной информации, Финн обнаружил кое-что интересное. Паззлы любопытным образом складно собирались. Это и настораживало.

– Какого чёрта я делаю? – разминая затёкшее плечо, обречённо проговорил Финн. – Эдна пропала, я свободен. Что со мной не так? – он смотрел на фотографию Карлы Фицджеральд на сайте университета Сан-Фло и проклинал свой характер. Фицджеральд имела в общих друзьях Обливион Вотэвер. Вряд ли это было совпадением! Только зачем демону профессор астрофизики, оставалось загадкой?! – Какую мерзость ты планировала провернуть, мать? – взлохмачивая длинные светлые волосы, с досадой вздохнул Финн. Ещё раз взглянул на фото учёной. – Ладно, для чего-то тебя Эдна искала… Сан-Фло недалеко. Я только выясню, в безопасности ли ребята, а затем покончу с этим, – вынес себе вердикт Финн, поднимаясь на ноги и захлопывая ноутбук.

Пару дней – и свобода!

3.

Сан-Фло оказался на диво солнечным городом. Он утопал в ярких красках, звуках музыки и совсем не походил на Ад, к которому так привык полукровка. Финн потрясённо бродил по улицам, пытаясь надышаться ароматным воздухом. Пахло свежестью раскинувшегося рядом океана, сладко-приторным духом экзотических фруктов и еле уловимым дурманом вседозволенности. В этом крае хотелось творить нестандартные вещи, быть не собой и воплощать тайные мечты.

У Финна особых желаний не было, но проезжавший мимо байкер «подарил» блондину целую гамму неожиданных эмоций. Удержаться от соблазна оказалось выше слабых нечеловеческих сил. И двухколёсный железный конь пополнил малочисленные ряды приобретений инкуба.

«Позже я буду сожалеть, но сейчас хочу, чтобы ты подарил мне этот мотоцикл», коротко обронил Финнвард, поселяя в голову неудачного волителя свою просьбу. Если полукровке и было стыдно, то самую малость. Он был лишён всего целую вечность, немного можно и согрешить.

Кататься по пёстрым улицам танцующего города было завораживающе. Люди вокруг не спешили, постоянно улыбались и двигались в такт доносящейся из каждого угла музыки. Финн позволил себе на несколько долгих часов позабыть о матери, планах, семье и Фицджеральдах. Он просто вдавливал в землю педаль газа и мчался вперёд на запредельной скорости, ощущая, как из головы выветривается жуткое прошлое. Сан-Фло стал городом свободы.

А затем блондин увидел Карлу Фицджеральд, её брата-близнеца Конрада, вывеску конференции и привкус манящего побега остался лишь на кончике языка. Полукровка чертыхнулся и вынужденно припарковался у здания, принимающего все светлые умы мира физики.

– Финнвард Виннфлед, научный консультант, – с затаённым раздражением представился парень, мимолётно касаясь плеча охранника у стойки регистрации. Тот, попав под чары, даже не стал выяснять место работы и статус лжеспециалиста. Отошёл в сторону, пропуская блондина в зал. Финн кивнул и погрузился в чужеродный для себя мир науки.

Магия была проще. Магия была роднее и понятнее. Вещи в ней объяснялись желанием колдуна, рунами и верным зельем. Мир технологий и физических законов пугал отложенной закономерностью, строгой последовательностью и непоколебимой логикой. Финн слушал выступления светил современной науки и с каждой минутой терял остатки веры в себя. Он был беспредельно глуп в мире формул и холодных расчётов.

И лучше всех опускали с небес на землю Фицджеральды. В их ледяном спокойствии и надменном высокомерии тонули соперники и метившие в физики специалисты. Брат с сестрой взглядом усмиряли чаяния коллег забрать титул лучших умов конференции. Близнецовские доклады не оспаривались.

Финн видел на перерыве, как шептались между собой иные профессора, обсуждая выступления Конрада и Карлы. Но стоило близнецам приблизиться к говорящим, как те мгновенно умолкали либо переходили на заискивающий тон. А Фицджеральды в ответ даже не удостаивали коллег взглядом.