Хорхе закрыл глаза и до предела сжал губы. Костяшки его пальцев побелели. Воцарилось молчание.

– Мы служили не тому хозяину, Хорхе, – снова заговорил Инквизитор. – Не потому, что мы глупы, а потому что каким-то образом потеряли наши истинные чувства. Я знаю, как это произошло со мной, но я не понимаю, как это произошло со всеми. Я не понимаю, как Господь допустил это. Я бы очень хотел спросить Его об этом, но уже поздно, – он немного подумал. – У меня есть и ещё вопросы, но, видно, отвечать на них мне надо самому.

Хорхе с трудом поднялся с кресла, Инквизитор молча встал вслед за ним. Они обнялись.

– Спасибо тебе за откровенность, друг мой, – произнёс Хорхе, – ты воистину велик.

– Хорхе, кто такой Пабло? – резко спросил Инквизитор. Хорхе ухмыльнулся.

– Его Святейшество слегка изменился за последнее время, и я уже не его ближайший помощник. Он стал более нетерпимым и подозрительным. Он окружает себя, как ему кажется, абсолютно преданными людьми, но за преданность он принимает внешнее согласие со всеми его действиями. Количество этих «преданных» стало таким, что он уже теряет контроль над ситуацией. Пабло появился недавно в его окружении, он племянник одного из членов мадридского суда, но его влияние усиливается очень быстро. Он умён, и поэтому его лесть особенно опасна. Зачем он приехал со мной – я и сам не знаю. Мы, старая гвардия, – он усмехнулся, – сопротивляемся этому как можем, но наши силы уже не так велики, как раньше, – он помолчал. – Нелегко жить в Мадриде. Если бы можно было перейти помощником к тебе, я бы не задумываясь сделал это, но… я думаю, что скоро изменения коснутся и Севильи.

Они снова обнялись.

– Я пойду отдохну, друг мой, – сказал Хорхе и, поклонившись, вышел из зала.

Инквизитор застыл в раздумьях, потом поспешил в свою келью. Через некоторое время к нему зашёл монах, тот самый, с которым они обменялись взглядами после первой встречи с посланниками. Он поклонился.

– Ну? – спросил Инквизитор.

– Да, – ответил монах.

– Пабло?

– Да.

– Эдуардо?

– Да.

– Сколько длилась встреча?

– Около часа, монсеньор, отец Пабло вышел очень довольным.

– Спасибо, Христо, можешь идти отдыхать.

Они встретились на следующий день на общем монастырском завтраке. Сидя рядом, никто из троих не посмотрел друг на друга, каждый был погружён в свои мысли. Впрочем, в конце завтрака Пабло поднял голову, заулыбался, стал нахваливать монастырскую еду. Инквизитор заметил, что он ни разу не посмотрел на него, и усмехнулся про себя. Закончив трапезу, они уединились втроём в небольшой комнате. Пабло ждал, когда заговорит Инквизитор, но, не дождавшись, начал первым.

– Каков же ответ Вашего Преосвященства, – его губы растянулись в привычной сладкой улыбке, – когда ждать вас в Мадриде, кого из списка Его Святейшества мы можем забрать с собой?

Отец Хорхе бросил быстрый взгляд на Инквизитора. Тот помолчал, глядя перед собой, затем скрестил руки и, посмотрев пристально на Пабло, тихо начал своим твёрдым голосом.

– Уважаемый отец Пабло, признаюсь, ваш визит застал меня немного врасплох, ведь прошло столь мало времени, страсти до сих пор не утихли, жизнь ещё не вошла в своё русло. Мы внимательно следим за тем, что происходит в Севилье, что говорят, что думают в городе. Наши люди находятся везде, я получаю информацию и вижу, что город всё ещё бурлит. Сейчас, в дни нашего триумфа, еретики смолкли, но истинная картина будет ясна, когда люди окончательно успокоятся, а это может произойти в самое ближайшее время. Надеюсь, вы поймёте правильно и примите сердцем мой ответ: я не могу сейчас оставить Севилью.

Пабло откинулся на спинку кресла и растерянно посмотрел на Инквизитора. Такого ответа он никак не ожидал, глаза его забегали, какие-то планы его ломались и надо было срочно исправлять ситуацию.

– Но ведь это личная просьба кардинала, – интонации его голоса усилились. – Его Святейшество так хочет услышать именно из ваших уст описание событий, он даже нам запретил разговаривать с вами, пока сам не поймёт картину происшедшего, – на губах Хорхе мелькнула улыбка.

– Я понимаю, я понимаю, отец Пабло, но ведь я уже старик, мне не так просто отправиться в столь нелёгкий путь. Вам, молодым, этого не понять, – он усмехнулся, но Пабло ему не ответил, – и, кроме того, если кардинал так хочет всё узнать, что может помешать Его Святейшеству лично прибыть в наш славный город и поговорить со мной?

Глаза Пабло немного расширились.

– Так и передать кардиналу? – как бы не веря своим ушам переспросил он.

– Передайте кардиналу, что после огромного напряжения, пережитого столь недавно, моё здоровье не позволяет мне приехать в Мадрид. Я также не могу сейчас оставить город в силу изложенных выше причин.

Пабло помолчал, но не нашёлся, что ответить, он был явно разочарован.

– Ну что ж, – произнёс он после тягостного молчания, – я передам кардиналу ваше послание и искренне надеюсь, что он примет его и поймёт, – Пабло уже взял себя в руки и принял ситуацию, он опять заулыбался. – Ну а что же с его личной просьбой?

Инквизитор вынул из сутаны конверт и протянул его Пабло. Тут улыбка уже окончательно сошла с его лица. Конверт не был вскрыт. От недоумения и возмущения он не мог ничего сказать, но Инквизитор молчал, внимательно и с интересом наблюдая за ним.

– Как это понимать? – пришёл в себя Пабло, и, повысив голос, произнёс: – Вы понимаете, что речь идёт об очень личной просьбе?! – он опять замолчал, его миссия рушилась окончательно.

– Пабло, вы очень молоды и ещё не знаете всех традиций инквизиции, но я могу вам напомнить, что никогда заключённые Севильи не передавались в чужие руки. Именно здесь, в Севилье, мы знаем об их делах, именно здесь находятся все свидетели, именно здесь можно правильно оценить действия обвиняемых и их значение для города. Вы же сами говорили, сколь важен для кардинала справедливый суд, и настоящую справедливость заключённые могут получить только в Севилье, – Инквизитор говорил твёрдо и монотонно, чеканя слова и не отводя взгляд.

Отец Хорхе с восхищением смотрел на него со стороны. Пабло побледнел.

– Его Святейшество будет крайне разочарован таким ответом. Я прошу ещё раз обдумать ваше решение. Ведь это же просьба кардинала Испании! – его голос чуть не сорвался на крик, лицо стало наливаться краской.

– При всём моём уважении, – тем же тоном продолжил Инквизитор, – я хочу напомнить, что должность мне дарована королём Испании, и прежде всего перед ним я несу ответственность. Надеюсь, и кардинал тоже.

– Но вы даже не вскрыли конверт, хотя бы вскройте его, проявите уважение!

– А вот это мне непонятно, Пабло. Вы так хотите, чтобы я узнал об интересах кардинала? Вы так хотите, чтобы я узнал нечто о кардинале, даже зная, что не смогу удовлетворить его просьбу? Может, вы просто скажете мне об этом? Что вы хотите, чтобы я узнал?

Пабло подскочил. Хорхе тоже приподнялся. Пабло молча наклонил голову и вышел из комнаты. Хорхе подошёл к Инквизитору.

– Хуан, возможно, мы видимся в последний раз.

– Всё имеет своё начало и свой конец, – улыбнулся Инквизитор. – Наши отношения подходят к концу, а у твоей племянницы только начало. Колесо времени не остановишь.

– Я поражаюсь твоей способности до последних дней иметь столь гибкое мышление и ставить новые задачи. Я не понимаю, что ты задумал, возможно, и ты тоже ещё не понимаешь, но желаю тебе найти решение. Если смогу помочь тебе, я пошлю весточку.

– Спасибо, друг.

Они положили руки на плечи друг другу. У Хорхе заблестели глаза. Он вышел из зала, оставив Инквизитора одного.

Инквизитор прогуливался после вечерней службы. Духота в это время спадала, монахи расходились по кельям, лишь птица иногда пролетала, почти бесшумно хлопая крыльями. Сумерки несли особое состояние, всё вокруг затихало и успокаивалось, но ещё не спало. В это время хорошо думалось. Инквизитор настраивался на сумерки, и даже походка его становилась другой, медленнее, мягче, он будто сливался с землёй.