Он пошел ее провожать. Броня жила на Васильевском, в коммуналке, о которой она говорила: «В огромном зверинце у нас с мамой маленькая клетка».

– А где вы работаете? – спросил Вася.

– Я окончила МГУ, – вместо ответа на Васин вопрос с гордостью сказала Броня.

– МГУ?! Ничего себе! И как вы туда попали?

– Секрет, но вам, так и быть, скажу. МГУ – это Мордовский государственный университет города Саранска. Они принимают мордовцев, идиотов и евреев.

Вася засмеялся. Броня на него обиженно посмотрела, а потом расхохоталась вместе с ним.

– Где же вы после МГУ работаете? – поинтересовался Вася.

– Помощником главного бухгалтера, – опять с гордостью сказала Броня. И, помолчав, добавила: – На заводе игрушек. Когда у нас решили выпускать куклу-неваляшку, художник рисовал модель куклы с меня. Я вообще думаю, что меня только из-за этого и взяли на работу. Модель-бухгалтер. Представляете, какая экономия для государства. Правда, фамилия Прицкер подкачала.

Провожая ее, Вася упомянул, что через несколько дней его друг уезжает в эмиграцию. Слушая его, Броня даже остановилась.

– Вася, ты хочешь, чтобы я тебя поцеловала? – перейдя вдруг на ты, спросила она.

– Да, – не сразу ответил Вася, не узнавая собственного голоса. И добавил: – Очень.

– Тогда дай слово, что возьмешь меня с собой на его проводы.

– Хорошо, – сказал Вася и замолчал, словно ожидая поцелуя.

– А ты когда-нибудь целовался?

– Нет.

– И я нет. Но я где-то читала, что если ребенок не научился целоваться в детском саду, то уже никогда хорошо целоваться не будет.

– Почему? – искренне удивился Вася.

– Понятия не имею. Но давай это проверим.

Броня привстала на цыпочки и прижалась к Васиным губам. Вася ответил на поцелуй.

– Книги врут, – сказал Броня, когда они оторвались друг от друга. – С сегодняшнего дня я читаю только газеты.

В аэропорту Вася познакомил Броню с Сашей и Илюшей. Саша лишь пожал Броне руку и вернулся к провожающим. Илюша, каким бы грустным ни было его лицо, все равно не удержался.

– Броня, вы с нашим Чапаем поосторожней. Он уже в пятом классе пол нашей школы обрюхатил, – доверительно сказал он.

– Я?! – в ужасе вскричал Вася.

– Ну не я же. А может, это был Сашка? Пошли у него спросим, правда, он немножко занят.

– Броня, это у него такие шутки, не обращай внимания, – Вася потянул Броню в сторону.

– А мне, может, нравится, – упираясь, сказала Броня.

– Смотри, Чапай, отобью девушку.

– Не-а, – покрутила головкой Броня. – Я подруга верная.

Скоро пришло время прощаться. Все – и провожающие, и отъезжающие – старались держаться, и только у Нининой мамы глаза были полные слез, а сама Нина, не стесняясь, плакала. Броня заметила, что Илюша, прощаясь с Ниной, зарылся в ее плечо и долго не отпускал ее. Когда же он наконец оторвался, лицо его побледнело и в глазах тоже стояли слезы. Броня оглянулась вокруг, но увидела, что, кроме нее, никто на это не обратил внимания.

Когда Вася с Броней возвращались из аэропорта, Броня не произнесла ни слова. Вася очень удивился: молчавшую, замкнувшуюся в себе Броню он видел впервые. В автобусе нашлось одно место. Броня на него села, а Вася, взявшись за поручень, повис над ней. Броня, подняв голову, смотрела на него и продолжала молчать. Вася тоже молча смотрел на Броню и впервые с момента их знакомства почувствовал себя неловко. Ему казалось, что произошло что-то важное, но вот что именно, он не понимал, и из-за этого нервничал и боялся. Вдруг ему пришла в голову шальная мысль: а что, если она влюбилась в Илюшу? Конечно! Почему нет? Он такой веселый, а главное – красивый и стройный. Больше ни о чем другом он думать не мог. Более того, он уже был абсолютно уверен в своем подозрении. И весь путь до самой их остановки ему было очень плохо. Когда они приехали и Вася помог Броне выйти, он остановился и, взяв ее за руку, уже приготовился произнести приготовленную в последнюю минуту речь, как Броня заговорила сама.

– Знаешь, Вася, я вот смотрела на вашего Сашу с Ниной, да и вообще на всех отъезжающих и наконец приняла решение.

– Какое решение? – испуганно спросил Вася, чувствуя, что все его подозрения оправдываются.

– Вообще-то, я об этом уже давно думаю. Но сейчас я наконец убедилась, что была права.

– В чем права? Ты хочешь меня оставить?

– Оставить? С чего ты это взял? Как раз наоборот. Я твердо решила, что буду эмигрировать. С тобой или без тебя.

Вася, не понимая, что происходит, молча смотрел на нее такими напуганными глазами, что Броне стало его очень жалко.

– Я где-то читала, что самые крепкие браки – это когда предложение делает женщина. Разводов после таких браков всего двенадцать процентов.

– Почему именно двенадцать? – начиная ее понимать, спросил Вася, и расплылся в улыбке.

– Не знала, что ты такой мелочный. Ну пусть будет четырнадцать. Тебе от этого легче?

– Мне все равно, Броша! – он так ее впервые назвал.

Броня удивленно на него посмотрела, переваривая свое новое имя, и решила, что оно ей нравится.

На следующий день Вася пришел домой к Броне, которая, представив его своей маме, сразу сказала, что они с Васей собираются пожениться. От неожиданности Бронина мама заплакала.

– Мама, не плачь, – Броня обняла ее. – Вокруг меня уже второй день плачут, это может плохо повлиять на будущего ребенка.

– Как?! Уже? – испуганно вскрикнула мама, схватившись за голову и укоризненно глядя на Васю.

– Да нет, что вы! Это Броня просто так. Шутит. У нас с ней, – тут Вася немного замялся, – ничего еще не было. Не волнуйтесь.

На следующий день Вася повел Броню знакомиться со своими родителями. О визите он их не предупредил, и, когда они с Броней пришли, родителей еще дома не было. Броня долго ходила по комнате, внимательно рассматривая плакаты, гипсовые фигурки вождей, фотографии.

– Я не знала, что музей революции находится в твоей комнате, – сказала она, закончив экскурсию.

– Я только живу в этой комнате, а заведуют музеем мои родители. Так что будь предельно осторожна и не высказывай своих взглядов, особенно про эмиграцию. Я их буду постепенно подготавливать.

– Знаешь, Васюта, мне что-то расхотелось сегодня встречаться с твоими родителями. Мне надо все это переварить. Так что дай мне недельку, чтобы прийти в себя. И пожалуйста, предупреди их о моем приходе.

Когда в субботу они с Броней пришли, родители уже ждали их, и мама даже накрыла на стол. Разносолами в доме Рубинчиков никогда не баловались – видно, коммунистическая доктрина не позволяла. Вот и на этот раз мама поставила на стол пирожки с капустой, печенье и чай с кизиловым вареньем. Поздоровавшись, Броня сразу стала ходить по комнате, рассматривая экспонаты.

– Как здорово! – восторженно воскликнула она, закончив осмотр. – Вы молодцы, что растили Васю в такой обстановке. Мы стали забывать наши главные ценности, наше славное прошлое. Я где-то читала, что человек, позабывший прошлое своей страны, чаще других страдает психологическими расстройствами. Я, например, все знаю про своего дедушку, который был ординарцем у красного командира и ценой собственного благополучия рубил шашкой бутылки с горилкой, не давая командиру напиться перед боем. Он даже орден получил от командира за это.

– Броня, а вы член партии? – с надеждой спросила Васина мама.

– Я была пионеркой и комсомолкой и, как только почувствую, что готова, обязательно вступлю в ряды КПСС. И я вам даже больше скажу. Я сделаю все, чтобы Вася тоже вступил в партию. Я где-то читала, что хромой никогда не сможет стать канатоходцем.

Васины родители не совсем поняли аллегорию, но в целом ответом Брони остались удовлетворены, особенно обещанием сделать из Васи человека.

Когда встал вопрос, где они будут жить до отъезда, Вася робко предложил свою комнату.

– Что?! Ты хочешь, чтобы я в этом мавзолее жила? Да в жизни никогда. В Казанском соборе от большого юмора у нас устроили антирелигиозный музей. Ты там был когда-нибудь? Там есть пыточная комната со всякими кошмарами, которые использовали в Средние века. Так вот я скорее туда перееду.