— Ты ходил сюда?

— Да, — ответил я.

— Пошли. — Он переступил через порог.

— Зачем?

— Покажем этим умникам, что мы не какие-нибудь там мелкие недотепы, а уважаемые персоны.

«Недотепы», какое же правильное слово он тогда подобрал. Оно характеризовало нас точнее некуда.

— Я не пойду и тебе не советую. Там меня осмеют. И тебе достанется.

— Ты говорил, что тебе скоро восемь, так? Тогда не веди себя, как пятилетний! Пошли разберемся!

Я упирался, как только мог. Грозился убежать домой, грозился звать на помощь. Мне вообще не хотелось пересекать порог офиса и уж тем более — пытаться что-то доказывать взрослым теткам, которые все равно ни мне, ни Витьке ничего бы не выдали, кроме улыбок и напутствующих речей.

— Я туда ни ногой! Точка!

— Тогда говори номер и жди меня тут. Такое предложение тебе подходит? Устраивает оно тебя?

— Какой номер?

— Твоего домашнего телефона. Не Вики же, недотепа.

Я точно был недотепой. Неужели он и вправду собирался войти туда с тем же самым намерением, что и я? Неужели он считал себя намного старше и умнее меня? Не то что бы я не мог в это поверить, я даже представить себе этого не мог.

Мне вдруг захотелось понаблюдать за этим со стороны, а через раскрытую дверь офиса это не составило бы труда. Я мог выглянуть одним глазком и увидеть, как взрослый ненедотепа, Витя, извиваясь и выворачиваясь, пытается выклянчить информацию из пуленепробиваемой тети. Во мне возник спортивный интерес. Если бы было возможно, я бы даже поставил пятьдесят рублей на то, что Витя выскочит из офиса раньше моего.

— Очаровашка, — отвлек он меня.

— А? Что?

— Говорить будешь или нет?

Я продиктовал номер домашнего и дату. Хотел записать на листке, для этого даже полез в рюкзак за тетрадью и ручкой, но, когда достал, Витьки уже не было. Я заглянул в офис, надеясь увидеть его затерявшийся в толпе силуэт, но не вышло. В центре зала все так же стоял терминал, на лавках сидели люди, ждущие своей очереди, а у окон приема стояли две бабушки. Сложилось впечатление, что этот офис — излюбленное место пенсионеров. До меня вдруг дошло: Витька спрятался в одной из двух телефонных будок для разговоров.

Хоть я и грозился больше не входить в этот гадкий офис, но стремление застать его с поличным взяло надо мной верх.

Пришлось забежать, открыть дверь первой будки. На стене висел одинокий телефон, до которого я не достал бы даже с прыжка, даже с прыжка с табуретки. Ясно, что Витька прятался во второй. Перегородка между будками не обладала свойствами шумоизоляции, поэтому было прекрасно слышно переминания с ноги на ногу, шуршание и хихиканье.

«Курямбия — та самая будка, что через перегородку от меня!»

Одурманенный находкой тайного логова Вити я выскочил из своей и подошел ко второй, как мне казалось, его тайной кабинке. «Витя и тайная Курямбия», — улыбаясь, подумал я. Прислонил ухо к двери, прислушался: там точно кто-то был. Я открыл дверь и хотел крикнуть: «Арестован!», но вместо этого застыл с открытым ртом, вообще ничего не понимая.

Витьки не было. Там была скорее девушка, нежели женщина. Если бы в школе был тринадцатый класс, она бы училась в четырнадцатом. Она явно была старше наших одиннадцатиклассниц, но младше сотрудницы телефонной компании, к которой обращались бабули… и я.

Девушка дернулась, охнула. Она не закричала и не взвизгнула, только покраснела и показала мне пальцем, что мне нужно закрыть дверь с другой стороны, что я и сделал. И выбежал на улицу.

Я наблюдал за ней не больше пяти секунд, но хорошо запомнил, что он делала в первую секунду нашей встречи, пока не очухалась. Навалившись на стену, зажав телефонную трубку между ухом и плечом, она шепталась. Не шепталась — постанывала. Глаза были закатаны. Одной рукой она массировала под футболкой, отчего та задралась так, что я увидел пупок и грудь. Вторая рука была под джинсами, между скрещенных ног, и тоже не оставалась неподвижной. Девушка то ли покачивалась, то ли подергивалась, пока не заметила меня.

Уже на улице я подумал, что у нее судороги или что-то такое. Я должен был вызвать скорую, но испугался. Да и телефон у меня был разряжен, да и сим-карты в нем не было. Надеюсь, ей кто-нибудь да помог, если она действительно нуждалась в помощи. В принципе, больной она не выглядела.

Там же, на улице, меня ждала еще одна подстава: через дорогу от офиса проходила Поля. Бояться было нечего — мое учебное время давно закончилось, но что-то меня беспокоило. Я не хотел, чтобы она видела меня там. Не хотел лишних допросов. Не хотел вообще что-либо ей рассказывать. Это было не ее дело.

Обычно Поля, как ворона, которой больше нечем заняться, вертит носом по сторонам, но в этот раз шла, уткнувшись носом в мобильник, что-то гневно строчила в нем. Может, парню, который ушел от нее к подруге, может, подруге, которая увела у нее парня. Такое уже случалось… И будет случаться, если она не исправится.

Когда она проходила точно напротив меня, и нас разделяла только ширина проезжей части, остановилась. «Ну все, теперь от нее так просто не отделаешься!» Я прижался к стене, почти вдавился в нее, жалея, что моя школьная форма не сливается с серой поверхностью стены, только контрастируя на ней. Я хотел повернуться к Поле спиной, думая, что так она меня не узнает. Даже чуть повернулся вокруг своей оси и замер. Вспомнил, что так мог сделать только хуже. Почему? На моих плечах был рюкзак, а на нем — светоотражающий, ярко-оранжевый стикер. Он мог привлечь ее внимание. Она бы с легкостью узнала его, потому что именно она отклеила его от своей сумочки и приклеила к моему рюкзаку, а вместо него надела светоотражающий браслет на руку.

Я замер, пока она стояла напротив меня, не решаясь идти дальше. У меня запотели очки. Протереть их не мог, а очень хотелось. Они мешали обзору, затуманивали изображение, но все-таки силуэт сестры я видел… до поры, до времени.

К Поле подошла толпа примерно ее же роста. Думаю, это были ее одноклассники. Потом по дороге проехал фургон с жирной надписью «РЫБА» на борту. Собственно, он вез рыбу в супермаркет. Часто его вижу. Не нужны даже глаза, чтобы узнать его. Фургон проехал, а силуэта сестры, как и пятна толпы, на другой стороне дороги уже не было. Все словно испарились. Когда очки отпотели, толпа была уже далеко от меня. В ней я и узнал Полю по ее яркому браслету на левой руке. Она шла в сторону дома, но завернула в супермаркет. Отлично!

— Бу!

Я вздрогнул.

Витька появился на крыльце так же внезапно, как пропала Поля из моей зоны видимости.

— Ты очень вовремя. — Он действительно появился очень вовремя со своим «Бу!». Появись он минутой раньше, Поля бы точно меня заметила. — Где ты был?

— Как где? В «СлобТелекоме». Позабыл, дурында?

— Я никогда ничего не забываю. — Ни Витя, ни все остальные люди, кроме меня, не могли этого знать и не должны. Я проговорился, но он все равно мне либо не поверил, либо пропустил фразу мимо ушей. — Я заходил туда. Тебя там не было.

— Очки протри! Ха! — усмехнулся он. — Где же, по-твоему, я был все это время? Прятался в кабинке для переговоров?

— Там тоже тебя не было. Не было и в зале. Так куда же ты пропал? Где ты прятался?

— Прятался? — Он вновь усмехнулся. — Даже не собирался! В отличие от тебя, мелюзга, я разносил в пух и прах их фирмочку, выманивающую из людей деньги за сомнительные услуги.

— Сомнительные?

— А какие? Вот ты скажи, на кой черт тебе сдался домашний телефон, когда у тебя есть мобильник?

— Он не для звонков, — пояснил я, жалея об этом.

— Ванька говорит, что стационарный телефон — дерьмо мамонтов. Такой же древний и такой же дорогой. Говорит, за ту плату, какую просит «СлобТелеком» за домашний телефон с поминутной тарификацией, любой сотовый оператор предложит своему драгоценному абоненту безлимитный пакет минут и безлимитный же интернет. В довесок абоненты сотовой связи получают бесплатный определитель номера, а абоненты «СТ» — бидон сушеных козявок.