– Как ваши дела, ребята? – спросил владелец кафе.

– Неплохо, строим планы на завтра. А ты как? Сильно занят сегодня? – спросил Исаак.

– Это точно. Смертные, похоже, превратили поздний завтрак в нечто особенное, – произнес Энтони, осматривая свой ресторан. Он снова перевел взгляд на ребят. – Вам как обычно?

– Да, пожалуйста. А Билли будет твои фирменные вафли, – сказал Люк.

– Побегу готовить, – ответил Энтони, кивнув Люку и полностью избегая Эллию. Мужчина скрылся в ресторанчике.

– Можно подумать, что двадцати лет будет достаточно, чтобы люди не относились к тебе так, будто ты вот-вот взорвешься, – заметила Билли, ее услышала только Эллия.

Несерьезные заклинания или случайные происшествия были обычным явлением, когда девушка была совсем крохой, но, как только Эллия начала ходить и говорить, мать стала обучать ее разрушению. Когда родителей посадили в тюрьму, Эллия месяцами отказывалась пользоваться даже крупицей своей магии. Несколько магических вспышек произошло, когда Билли и дядя учили ее управлять своей силой. Но этого было достаточно, чтобы совет и другие ведьмы постоянно следили за девушкой.

– Ты не такая, как они, – сказала Билли, прочитав ее мысли. – Тебе стоит чаще практиковать магию трикстера, это лишь…

– Итак, какие планы на завтра? Хотите сосредоточиться на чем-то конкретном или же просто заняться типичной сексуальной перезарядкой? – спросила Эллия с натянутой улыбкой, не обращая внимания на ворчание фамильяра. Люк наклонился и положил руку ей на колено. Он одарил ее понимающим взглядом, и девушка силилась не показывать беспокойства.

– Тебе что-нибудь нужно, Эль? Я знаю, что ни у кого из нас не предвидится ничего серьезного. Мы заинтересованы только в том, чтобы провести время с тобой, – сказал Люк, пристально глядя на нее.

– Согласен. Мы с Люком свободны до зимы, и нам не нужно ничего особенного, – серьезно произнес Эйден. Оба парня были ведьмаками стихий, сила которых заключалась в огне. Они не нуждались в деньгах и зачастую копили силы на случай суровых зим, так как реальной нужды в работе не было. Ребята на добровольной основе расчищали обледенелые дороги и помогали бедным городам, до которых не добирались снегоуборочные машины.

Мальчики знали, что Эллия была не из тех, кто готов мириться с косыми взглядами и перешептываниями, а также выражать и формулировать свои намерения. Для нее в этом не было нужды: Эллии не нужно было черпать силы из празднования подобно другим ведьмам. Парни были слишком добры к ней и подобрались достаточно близко. Девушка отбросила эту мысль и согласно кивнула.

– Небольшая подзарядка сил звучит неплохо. Что мы наденем? – спросила Эллия, взглянув на собравшихся за столом.

– Почему бы не черный? – спросил Люк и окинул ее озорным взглядом. Эллия закатила глаза. Черный был прекрасным цветом, но одежда такого оттенка в придачу с презираемой всеми ведьмой навлекла бы на ребят море проблем. Больше, чем обычно. – Серебро и золото тоже. Да, звучит идеально, – подытожил Люк, который разговаривал преимущественно сам с собой. Казалось, что он получал невероятное удовольствие, вынуждая окружающих кипеть от ярости. Черный был основным цветом в гардеробе Эллии, но на праздниках его ношение запрещалось. Любой другой цвет был приемлемым. Ведьмы носили все: от белого до пурпурного и оранжевого, но черное – никогда. Серебро и золото были бы красивым дополнением: серебро символизировало божественное женское начало, а золото – мужское. Это действительно передавало их отношения и показало бы средний палец всем тем, кто станет над ними насмехаться.

– Я в деле, – сказала Эллия с гораздо большей уверенностью, чем раньше.

– Будет весело, – с ухмылкой произнес Люк, потирая руки, словно злодей.

В субботу девушке снова трудно спалось. Эллия вертелась и ворочалась, пока Билли не ткнула ее в шею, чтобы разбудить. Девушка резко проснулась, пытаясь вспомнить, где находится. Билли фыркнула, и вибрация от этого звука прокатилась по телу Эллии, затем вес животного навалился сверху и прижал ее к мягкому матрасу. Билли посмотрела на девушку большими янтарными глазами, которые светились в темной спальне.

– Снова кошмар, букашка? – спросил фамильяр, и Эллия почти почувствовала, как она копается в ее мыслях.

– Нет… ну да. – Она потерла лицо и стала гладить Билли, пытаясь вспомнить свой сон. – Все началось на праздничном мероприятии. Я стояла посреди комнаты, окружающие показывали на меня пальцем и называли монстром. Было страшно: люди впились в меня взглядами и приближались. – Эллия сделала паузу, вспоминая детали, которые уже стали нечеткими. – Я пыталась найти выход. Затем в угол комнаты направился мужчина. Думаю, это был тот самый не-Дин из моего сна. Я протиснулась к нему сквозь толпу. Не смогла разглядеть его лица или чего-то еще, только то, что он был высоким и окружен тенями. Он исчез через потайную дверь, пока я продолжала пробираться сквозь толпу. В конце концов мне удалось выбраться, и я потянулась к двери. Именно в тот момент оказалась на холме на своем обычном месте.

– Это не так уж ново. Тебе всегда снится, что люди кличут тебя монстром, – сказала Билли, словно растворяясь в Эллии.

– Да, но этот мужчина был там впервые.

– Только он?

– Да, а что?

– Ну, я думала, их было трое. Он снился тебе раньше? – спросила Билли.

– Ох, нет. Это случилось впервые, – сказала Эллия, вспоминая тот самый непристойный сон. – Не знаю, мне не удалось разглядеть его лицо.

– Помни, ты не чудовище. Любой, кто так говорит, может засунуть свое мнение туда, куда не светит солнце. Думаю, нам пора что-то предпринять. Все становится хуже, и мне кажется, что твои силы начинают выходить из-под контроля.

– С моей магией все в порядке. Я буду использовать ее только в экстренных случаях и во время гадания, – пробормотала Эллия.

– Я беспокоюсь, что ты взорвешься, как Кас[7] во время борьбы с левиафанами, – сказал зверь.

Эллия закатила глаза и продолжила ее гладить.

– Я не взорвусь, Билли.

– Посмотрим. Хочешь, расскажу сказку, чтобы тебе снова удалось заснуть? – ласково спросил фамильяр.

– Да, пожалуйста. Только хорошую. – Эллия перевернулась на бок, чтобы Билли смогла положить голову под подбородком девушки.

– Ладно, хорошую. Мать двух мальчишек убили. Это вынудило ее мужа отправиться на поиски злодея. По пути он начинал охотиться на тварей, которые выползали из своих убежищ по ночам. Двадцать два года спустя братья выросли большими, сильными, красивыми мужчинами. Им предстояло отправиться на поиски отца, пропавшего без вести на охоте.

Эллия улыбнулась про себя, а Билли продолжила свой рассказ. Девушка медленно погрузилась в спокойный сон благодаря большому и теплому телу своего фамильяра, вес которого вытеснил из ее разума чувство вины за то, что Эллия была монстром.

Лугнасад был одним из восьми праздников между летним солнцестоянием и осенним равноденствием. Раньше его отмечали сбором урожая, выпечкой хлеба и другими традициями, которые Эллия не соблюдала. Весь день она очищала колоды карт таро, слишком долго принимала ванну и разглядывала свои волосы. Каштановые локоны спадали до поясницы, но, сколько бы хлопот они ни доставляли девушке, она отказывалась их отстригать. В конце концов Эллия с помощью магии придала им мягкие волны, которые закрепила за ушами золотыми заколками. Цвет украшений подчеркивал, насколько светлыми стали ее волосы за летние месяцы. Приблизившись к большому зеркалу в спальне, Эллия осмотрела свой наряд и легкий макияж. Большая часть дня проходила в танцах у костра и других активных занятиях – обилие макияжа было бы пустой тратой времени. Единственными украшениями, которые она надела, были два золотых браслета на каждом запястье.