регистрирую свои впечатления. В дальнейшем это будет пояснено на примере. И, в-третьих, я стараюсь

найти во всех доступных проявлениях наивысшую общественную мерку.

Далее из моего изложения следует, что я ожидаю от пациента точно такого же поведения —

всегда одного и того же, которое он, сообразно своему жизненному плану, принял по отношению к

окружавшим его ранее людям, а еще раньше по отношению к своей семье. В момент знакомства с

врачом, а нередко и раньше, у пациента существует такая же констелляция чувств, как и по отношению

к другим авторитетным лицам. То, что перенесение таких чувств или сопротивление начинается

позднее, является всего лишь заблуждением, просто в таких случаях врач распознает это позже. Часто

слишком поздно, когда пациент, наслаждаясь до определенного момента своим тайным превос-ходством, срывает лечение или в результате обострения своих симптомов создает невыносимую

ситуацию. О том, что оскорбления пациента недопустимы, мне даже не стоит говорить психологически

образованным врачам. Но это может произойти и без ведома врача. До тех пор, пока врач не узнает

характер своего пациента, тот может тенденциозно истолковывать его невинные замечания. Поэтому, особенно в начале, рекомендуется быть сдержанным и постараться как можно быстрее понять

невротическую систему пациента. Обычно при наличии некоторого опыта это удается сделать в первые

три дня.

Еще важнее лишить пациента возможности атаковать уязвимые места терапевта в его

противоборстве с ним. Здесь я могу дать лишь несколько советов, которые должны уберечь врача от

того, чтобы лечение пациента не пошло прахом. Так, даже в самых верных случаях никогда не следует

обещать излечения, а лишь возможность излечения. Один из важнейших психотерапевтических

приемов предполагает смещение всей работы и результатов лечения на пациента, для которого врач

выступает в качестве помощника и по-товарищески отдает себя в его распоряжение. Зависимость

вознаграждения от ус-

– 53 –

пеха лечения создает для пациента огромные трудности. По каждому пункту надо придерживаться

предположения, что пациент, стремящийся к превосходству, будет использовать любое

обязательство врача, даже касающееся продолжительности лечения, для того, чтобы нанести ему

поражение. Поэтому все взаимные обязательства — время посещения, вопрос о гонораре или

безвозмездном лечении, откровенность, конфиденциальность и т. д. — должны быть оговорены сразу

же, и их необходимо соблюдать. При любых обстоятельствах огромным преимуществом является

ситуация, когда пациент посещает врача. Предсказание же возможных обострений в случаях

обмороков, приступов болей или страха открытых пространств для начала избавляет от значительной

части работы: как правило, приступы прекращаются, что подтверждает наше мнение о сильном

негативизме невротиков. Было бы большой ошибкой проявлять свою радость по поводу частичного

успеха и тем более им хвалиться. Обострения не заставят себя долго ждать. Свой явный интерес следует

в большей степени обращать на трудности — без нетерпения и уныния, но с хладнокровным видом

ученого.

В полном соответствии с изложенным находится положение: никогда не следует принимать без

возражения и обстоятельного выяснения навязываемую пациентом роль человека, стоящего над ним —

авторитета, учителя, отца, избавителя и т. д. Такие попытки представляют собой начало движения

пациента к тому, чтобы привычным ему способом подчинить себе стоящего над ним человека, дискредитировать его и благодаря нанесенному поражению дезавуировать. Сохранение какого бы то

ни было преимущества или привилегии по отношению к пациенту всегда является отрицательным

моментом. Врачу необходимо проявлять откровенность, но избегать вовлечения в беседы по поводу

сомнений в своем искусстве. Еще опаснее было бы попытаться подчинить себе пациента, предъявлять

ему претензии, возлагать нереалистические ожидания и т. д. Требовать от пациента сохранения тайны

— значит демонстрировать отсутствие всяких знаний о душевной жизни невротика. Наоборот, врач

должен обещать и соблюдать сохранение тайны.

– 54 –

Если эти и другие аналогичные меры, продиктованные данным подходом, должны создать

главным образом надлежащие отношения равноправия, то раскрытие невротического жизненного

плана осуществляется в дружеской, непринужденной беседе, в которой рекомендуется уступать

лидерство пациенту. Я всегда считал самым надежным подходом просто отыскивать и разоблачать во

всех проявлениях и рассуждениях пациента его невротические операционные линии и вместе с тем без

принуждения приучать к такой же работе самого пациента. Убежденный в уникальности и

исключительности направляющей невротической линии, врач, основываясь на фактах, раскрывает

истинное содержание невроза, постоянно предсказывая его болезненные аранжировки и конструкции, постоянно их обнаруживая и разъясняя, пока пациент, пораженный этим, от них не откажется (чтобы на

их месте соорудить новые, как правило, более скрытые). Сколь часто это будет повторяться, никогда

нельзя предсказать заранее. Но в конце концов пациент сдается, и это происходит тем легче, чем менее

выражено у пациента чувство собственного поражения, возникающее у него в такой ситуации по

отношению к врачу.

Наряду с аранжировками на пути к достижению чувства превосходства по отношению к чему-либо

лежат и определенные субъективные источники ошибок, которые используются и закрепляются потому, что они углубляют чувство неполноценности и тем самым побуждают и подталкивают к дальнейшим

предохранительным мерам. Такие ошибки вместе с сопровождающей их тенденцией должны оказаться

в поле зрения пациента.

Примитивную апперцепционную схему пациента, благодаря которой все его впечатления

оцениваются с крайних позиций и тенденциозно группируются (вверху — внизу, победитель —

побежденный, мужское — женское, ничто — все и т. д.), всегда можно доказать и разоблачить как

незрелую, несостоятельную, но имеющую тенденциозную склонность к длительной борьбе. Эта схема

является причиной того, что в душевной жизни невротика обнаруживаются такие же черты, как и в

истоках культуры, где лишения тоже вызывали такие

– 55 –

же защиты. Было бы неправдоподобным подозревать в таких аналогиях больше, чем просто мимикрию,

— нечто вроде повторения филогенеза. То, что у первобытных людей и у гения производит впечатление

дерзновенного титанического порыва вознестись из ничего к божеству, из ничего создать повеле-вающую миром святыню, у невротика (как в сновидении) является блефом, который можно легко

раскусить, хотя из-за него и возникает немало страданий. Фиктивная победа, которой невротик

добивается своими уловками, существует только в его воображении. Ей нужно противопоставить точку

зрения другого человека, который тоже считает свое превосходство доказанным, что наиболее

отчетливо проявляется в любовных отношениях невротика или в перверсиях. Вместе с тем шаг за

шагом происходит раскрытие недостижимо высокой цели превосходства над всеми, стремления

пациента ее тенденциозно завуалировать, его стремления к власти, желания повелевать всем миром, его несвободы и враждебности к людям, обусловленной этой целью. Как только будет получено