— Фууухх... Лиа, собирайся. Бери только то, что нельзя по-быстрому достать или купить — я перевезу вас в Кидонию.

— Зачем?

— Затем, что так надо. Там у тебя появятся все условия для ухода за Антеем, столько нянек, сколько посчитаешь нужным. А еще вот за этим, — я ткнул пальцем в начавший светиться слабым зеленым светом изумруд. — Излишки силы сына пока аккумулируются в камне. Но хватит его, по моим подсчетам, дня на два максимум. Потом придется либо его поменять, либо выкачать силу, либо придумать какое-то другое решение. Поэтому хватит разговоров и шевели своей красивой задницей.

Уже через полчаса некогда пустой дом наполнился всеми признаками активной жизни. Нанятые слуги носились как угорелые, выполняя распоряжения не на шутку разошедшейся Лии. Ламии не нравилось все, начиная от «идиотской картины на стене, которой только от запоров лечить» до «пеленальный столик поставьте вооон туда. Здесь после обеда на него будет свет из окна падать». Антей же, наплевав на все телодвижения, что происходили возле него, мирно спал, впервые за несколько дней чувствуя себя вполне уютно.

Над решением проблемы, куда девать излишки энергии, я бился почти до заката. Ну не хватает мне теоретических знаний и взять их особо неоткуда! Все то время, что я провел в этом мире, мне постоянно приходилось действовать больше по наитию, всякий раз рискуя быть размазанным собственным волшебством.

Но и на этот раз мне повезло. Там, где спасовала земля, на помощь пришел огонь. Стоило добавить его в каркас плетения, как изумруд потеплел, а на магическом плане появилась тонкая мембрана, которая должна была прорваться и сбросить силу, если той станет в камне слишком много. Я влил в изумруд немного собственной магии и тут же увидел, как из камня во все стороны прыснули протуберанцы магической энергии, которая, не найдя применения, начала рассеиваться.

Мог ли я подумать еще полгода назад, что попаду в другой мир и буду заниматься магическими изысканиями? Трижды ха-ха.

Поцеловав Антея и выйдя на улицу, я направился в ближайший кабак, куда еще два часа назад свалил сатир, промочить горло. Толкнув дверь, я увидел Мениса и мотнул головой, не обращая внимания на ошарашенные взгляды посетителей и едва не грохнувшегося в обморок трактирщика. Надо думать, нечасто к нему заглядывают столь высокие гости.

— А чего тебее в зале не сиделось, паря? — недовольно пробурчал сатир, когда мы вышли наружу и неспешно пошли в сторону дворца.

На улице стремительно темнело и двое фонарщиков с приставными лестницами лазили по столбам, зажигая фонари.

— А ты хочешь, чтобы наш разговор стал достоянием всей Кидонии? Что ты думаешь насчет слов Диониса? Ему стоит верить?

— Ты бы еще спросил, светит ли солнце или мокрая ли вода. Конеечно стоит. Я же все-таки сатир, а с Бахусом у нас особые отношеения.

— Ну и чудно. Завтра на рассвете будь готов. Посмотрим, что такого особенного в этом Афистиле.

Менис выругался, словно портовый грузчик, на чем свет стоит кляня тот день, когда наши дороги пересеклись. Гневную отповедь я выслушал с улыбкой.

— Паря, я всее понимаю, Бахус дал тебе задание явиться туда-то и что-то там сделать. Но я-то тут причеем? Посмотри, какая рань! Вот же срань зевсова!

Уже десять минут, пока я завтракал хлебом, колбасой и молоком, сатир брюзжал, не переставая, словно старый сварливый дед, которого не пустили без очереди. Я стоически терпел и тихонько ухмылялся, чем раззадоривал козлорогого еще больше. Не понаслышке зная хитрость козлика, я еще с вечера поручил одному из гвардейцев проследить за сатиром и тот с честью справился с заданием. Привел хмурого и злого на весь свет Мениса с рассветом, отрапортовав, что попытки скрыться пресечены.

— Не понимаю, чем ты так недоволен. Царь даровал тебе высшую честь — сопровождать свою царскую задницу... в смысле персону в важном походе.

Не подколоть сатира оказалось выше моих сил. Как и ожидалось, Менис шутки не оценил:

— Тебе прямо сказать, куда засунуть эту чеесть или сам догадаешься?

Через пятнадцать минут, когда сатир на два круга прогнал весь известный ему запас ругательств и выдохся, мы спустились в конюшни дворца. Конюх, старый седовласый ветеран, служивший еще Леониду, подвел к нам моего аронхорса и низкорослую светлую кобылку, меланхолично взиравшую на происходящее:

— Зверюга у вас, господин — высший класс, я вам скажу. Отродясь в своей жизни ничего подобного не видывал. Даже опасался к нему подходить, но потом, сталбыть, таки рискнул. Ух, умный, зараза!

В его голосе сквозило неподдельное восхищение.

— А что насчет второй лошади?

— Все, как просили, господин. Литка не из брезгливых. Конечно, пустить ее в галоп — это надо постараться, зато ей без разницы, кто в седле сидит. Запаха козла не испугается.

— Ты кого это козлом назвал, папаша?

«Козел» для Мениса — самое страшное оскорбление, так что в его голосе прозвучала неподдельная угроза, однако конюх оказался не из пугливых. Он лишь равнодушно пожал плечами, как бы показывая, что просто назвал белое белым и не видит ни единой причины извиняться.

Немного поразмыслив, брать с собой охрану я не стал. И причин на то было несколько. Никого из своих позвать на прогулку не получится — Приближенные с головой ушли в возню с новым храмом, Актеон решил основать в Кидонии постоянный военный лагерь для минотавров и теперь активно участвовал в его постройке, про Лию и говорить нечего.

Можно было, конечно, взять с собой гвардейцев, но особого доверия у меня к ним не было. А прогулка, судя по карте, предстояла недалекая. Да и не привык я действовать в составе большой и заметной группы. Когда много лет участвуешь исключительно в тайных и диверсионных операциях — не так-то просто сломать собственное «я».

Даже город мы покинули тайно, правда, чтобы провернуть подобное, пришлось обращаться за помощью к Элизе. Двух конных бесполезно скрывать пологом невидимости — звенящая цокотом копыт пустота не вызовет подозрений только у конченого идиота. К счастью, повелительница мертвых не стала задавать неуместных вопросов и протянула мне два заговоренных комка какой-то дурно пахнущей грязи, велев раздавить в нужный момент, и предупредила напоследок, что после активации заклинание будет действовать один час и любой зевака, если только он не сильный маг, забудет о нас в течение двух минут.

— Ты хоть знаешь, куда еехать, паря?

Мы отъехали от городских ворот уже километра на полтора и Менис наконец-то решил прервать несвойственное для себя молчание. И думаю, дело тут вовсе не в том, что сатир прекратил дуться, а в тонкой трубочке, уходящей к небольшому бочонку, притороченному к седлу. Козлорогий время от времени прикладывался к ней губами и постепенно веселел. Я не возражал. Уж проще волка сделать вегетарианцем, чем заставить сатира бросить пить.

— Конечно знаю.

— Что-то я не вижу у тебя в руках карты.

— И зачем она, скажи на милость? Лучшая карта — та, что находится вот здесь.

Я постучал себе пальцами по лбу:

— Еще вчера запомнил дорогу. Но, если тебе будет так спокойнее...

Сосредоточившись, я поднял с дороги пыль, которая, подчиняясь моей воле, уплотнилась, образовав вполне читаемую карту. На ней мало того, что было видно все дороги, особенности рельефа и поселки, так еще и ярко-зеленая точка указывала наше текущее местоположение.

Сатир уважительно крякнул и больше эту тему не поднимал. Я же усмехнулся и развеял заклинание. Честно признаться, подобная блажь пришла ко мне в голову поздно ночью — научиться проецировать карту таким способом. Подобных заклинаний в моем арсенале не было, но за время своего пребывания в этом мире я успел не раз и не два убедиться в том, что готовые заклинания тоже когда-то кем-то были придуманы. Магия сродни набору инструментов. То, что получится с ее помощью, не ограничено набором юного плотника. В моем случае — мага. При наличии времени, таланта и усердия можно создавать поистине уникальные и удивительные вещи.