Положа руку на сердце, их отношения сложно было назвать счастливыми. Зевс никогда не чурался ухлестнуть за очередной смазливой мордашкой, нисколько не заморачиваясь таким понятием, как супружеская верность, а Гера была слишком гордой, чтобы молча сносить обиду. Но при этом считала себя образцовой женой, так что никогда и никому не позволит причинить мужу вред.

Все боги собрались в главном зале и синхронно посмотрели на Геру, когда та легкой поступью прошла к трону и заняла свое место по правую руку от пустующего кресла Зевса.

— Он все еще спит. И я не знаю, как это остановить. Прометей погрузил его разум в столь глубокий сон, что даже Гипнос не смог найти туда дорогу.

Эта фраза вызвала несколько удивленных переглядываний среди богов. Божество-отшельник жил на самом краю света, крайне редко выходя на свет. Лишь Гера знала, как с ним связаться, но делала это крайне редко. В третий раз за всю историю мира. И то, что одно из старейших существ не смогло подобрать ключик к разуму Зевса, говорило о многом.

— Что будем делать, матушка?

Гера посмотрела на вопрошающую. Афина не была ее дочерью. Считается, что Зевс произвел деву на свет самостоятельно, якобы из собственной головы. Гера очень крепко сомневалась в подобном развитии событий, но все же как-то раз попыталась выспросить подробности у Гефеста, который, по легенде, и расколол голову громовержца, открыв дорогу Афине. Но сын наотрез отказался обсуждать этот случай. Тем не менее, это не помешало богиням крепко сдружиться. Теперь же у него не спросишь...

Воспоминание о погибшем сыне резануло болью, но гера справилась с собой:

— Прометей, без сомнения, оправится от ран. И очень быстро. Но теперь, после поражения, станет действовать осторожнее. И наверняка начнет искать союзников. Гермес, оповести гекатонхейров. И передай, чтобы не вздумали заигрывать с Прометеем. Впрочем, это скорее формальность. Сторукие ненавидят титанов.

Бог обмана и торговли склонил голову, показывая, что услышал волю верховной богини.

— А теперь я хочу выслушать ваши мысли по этому поводу. Без сомнения, надо действовать, но, к сожалению, война — не моя стезя.

Вновь взяла слово Афина:

— Боюсь, что весь Пелопоннес для нас потерян. Новый иерофант храма Ветра заключил союз с Прометеем. Да и, чего скрывать, я была сильна только в Афинах, но теперь все старые жрецы мертвы, в городе правят спартанцы, которые готовы последовать за Аресом даже в царство мертвых. А маги воды из Малой Азии заключили союз с воздушниками еще ранее и я не вижу предпосылок того, что этот союз распался. Остается только Рим и Карфаген. Кстати, маги Смерти и Жизни стали невольными свидетелями нашей победы над титаном. Думаю, мы можем рассчитывать на их лояльность.

— Ты забываешь еще об одной колыбели эллинов, сестра моя.

Дионис иронично посмотрел на суровую воительницу.

— Это ты о ком?

— О Крите.

Брови Афины поползли вверх:

— Чем нам может помочь кучка людей, пусть и с древней историей?

— Ну, допустим, не только людей. Ты ведь в курсе, что минотавры прекратили свое затворничество?

По лицу Афины было понятно, что ни о чем подобном она не слышала, но богине мудрости хватило выдержки, чтобы продолжить слушать.

— А командует ими молодой талантливый маг, выдающийся лидер, сумевший объединить под своим началом не только самых разнообразных существ, но и две, или даже три, смотря под каким углом посмотреть, грани магии иных планов.

— И что это за уникальный человечек?

— Спроси лучше у матушки.

Афина перевела взгляд на Геру и та вынуждена была ответить:

— Не так давно я присматривала за родами одной... твари. Ламии. И пусть этот богомерзкий род проклят, но я была и остаюсь богиней родов. Не понимаю, как это возможно, но у нее родился мальчик. Сын Якострофа. Один этот факт заставляет внимательнее присмотреться к этому магу.

И вновь боги потрясенно переглянулись. Гера собственнолично прокляла царицу Ливии, вынудив пить кровь смертных и рожать только девочек. Последние пару тысяч лет так и было. До этого момента.

— И что? — осторожно спросил Аполлон. — Ребенку для жизни нужна кровь?

— Нет, — Гера покачала головой. — он вполне обходится молоком матери. В нем нет никаких признаков проклятия. Зато магии — хоть отбавляй. Ребенок напоминает гейзер.

— Позволь тебя поправить, уже не напоминает. — Дионис выглядел довольным, словно получил в подарок бочку отменного вина. — Якостроф справился и с этой задачкой.

— Я слышала о нем. — заговорила Деметра, единственная богиня, на которую не рассчитывал никто из присутствующих. Плодородие и война — вещи несовместимые. — От одного из гаргантюа. Мальчик очень силен и сможет нам помочь, если мы привлечем его на свою сторону.

Гера задумчиво закусила губу. Ну если уж молчаливая красавица, не интересующаяся ничем, кроме грядок, заговорила... Верховная богиня перевела взгляд на Диониса:

— Раз этот смертный вызывает у тебя столь неподдельный интерес, то ты им и займись. Артемида, ты отправишься в Тавриду.

Вечно юная богиня охоты вздрогнула:

— Разумно ли это? После того, как амазонки не смогли удержать Прометея, Зевс обошелся с ними достаточно сурово.

— Значит, ты должна постараться растопить этот лед. Пообещай им, что если они помогут в борьбе с титаном, то мы снимем проклятие.

— А мы снимем?... — осторожно спросила девушка. — Простить их может только отец.

— Если понадобится, я пообещаю им даже свое место на Олимпе. — тяжело ответила Гера. — нам нужны союзники, и мне плевать, как мы их заполучим с свои ряды. А уже после победы подумаем над остальными проблемами.

— А что делать мне?

Златокудрый красавец с совершенными чертами лица, не обремененными тяжелым мыслительным процессом, лениво осмотрел остальных олимпийцев.

— А ты, Аполлон, смотри, чтобы солнце светило, как прежде. И держи лук под рукой. Кто знает, когда он понадобится. И еще. Ниспошли всем бардам и прочим глоткодрателям вдохновение. Сам понимаешь, воспевать они должны исключительно наше величие.

Самый красивый из богов склонил высокий лоб. Это задание ему было по душе.

— Тартар и все иные планы! Никогда я не был так близок к триумфу! Зачем ты перенес нас оттуда?!

Голос Прометея эхом отражался от стен пещеры, достигая самых потаенных уголков. Эмоции требовали выхода и титан попытался встать, но тут же охнул и схватился за грудь. Рана стремительно заживала и еще недавно белеющие кости грудины покрылись мышцами, но до окончательного заживления было еще далеко.

— Да вот хотя бы за этим. Не говори мне, что драка с отцом далась тебе так же легко, словно вечерняя прогулка. Со всеми олимпийцами нам было не сладить.

— Знаю. — буркнул титан, из которого словно разом выпустили воздух. — Но знать и смириться это разные понятия, мой друг.

— Теперь, без Гефеста, олимпийцы вряд ли смогут уничтожить оставшиеся статуи.

Прометей покосился на Афродиту. Богиня любви была привлекательна, чего уж тут скрывать. Восхитительное лицо, за которое любой мужчина достанет звезду с неба или умрет от отчаяния, если не сможет этого сделать. Идеальный стройный стан с соблазнительными формами, и легкий хитон не скрывал, а лишь подчеркивал их, пробуждая воображение. Богиня любви была прекрасна от кончиков пальцев до ступней. Но титан всегда считал, что красота — это единственное ее достоинство.

— Зато с этим вполне могут справиться смертные. Они гораздо ближе к моей магии, чем те, кто протирает задницы на Олимпе. Две уже разрушены.

Арес удобно устроился на большом гладком камне возле входа в пещеру и подбрасывал в воздух кинжал. Оружие взмывало в воздух, чтобы сделать три оборота, упасть рукоятью в ладонь бога и вновь оказаться в воздухе.

— За статуи в Малой Азии и на Пелопоннесе можно не переживать. Кланы Апостас и Энкефал остались без лидеров, так что статуи в Египте и на востоке тоже вне опасности. Что касается остального мира, то в опасности разве что те, что в Карфагене и на Крите, в Кноссе. Но я хочу дать тебе совет, если позволишь.