— По дороге сюда, — ответил отец. — Мы с Верой напросились в гости, посмотреть, как изменился дом после ремонта. В это время позвонил Всеслав Белорецкий и рассказал о Вадиме.

— Я пытался дозвониться тебе, но ты не взяла трубку. Вадим приехал быстрее, — добавил Влад.

В его голосе не было осуждения, неприятия, гнева. Он только констатировал факты.

— Занята была, не слышала, — также спокойно ответила девушка.

Запоздало поняла, как двусмысленно это прозвучало в свете виденного Владом. Она устала от его недоверия и необходимости постоянно оправдываться.

— Думаю, нам пора, — подытожил Бажен Вячеславович. — Спасибо за пиццу. Вызовем такси и поедем.

— Я отвезу вас, — произнес Влад.

Родители быстро собрались, простились в ожидании скорой встречи. Отец взял обещание с сыновей навестить их в ближайшее время. Уходя, Вера Радимовна вспомнила о забытой сумочке. Вернувшись с ней в руках, она подошла к Ладе и произнесла так тихо, чтобы никто не мог услышать:

— Не знаю, что произошло между вами тремя, и понимаю, что ни один из вас мне этого никогда не расскажет. Так или иначе, ты причинишь боль кому-то из моих сыновей. Не мне судить тебя, но, прошу, хорошо подумай, что и кому ты скажешь.

Лада виновато опустила глаза. Что она могла ответить матери, которая словно видела ее насквозь?

— Здесь не о чем думать. Все уже решено независимо от… — она оборвала фразу на полуслове и продолжила:

— Чтобы вы сейчас не сказали, вряд ли ваши слова что-то изменят.

— Ты обратила внимание, какие тактичные у меня родители? — спросил Вадим.

Лада в очередной раз увернулась от попытки обнять ее, сославшись на необходимость убрать еду из гостиной.

— Я понимаю, ты обижена, — меж тем продолжил Вадим. — Но ты должна меня понять, это моя работа, от которой зависит безопасность всех нас. Влад вообще на работе помешан, даже в отпуск не ходил несколько лет. Я, конечно, люблю брата, но сомневаюсь, что хоть одна женщина сможет растопить его сердце. Наверно, А Джун была единственной, и с ее потерей он никогда не сможет смириться.

Вадим продолжил осмотр дома. Лада, понимая, что нет смысла оттягивать неизбежный разговор, вошла следом за ним в библиотеку. Молодой человек остановился напротив камина, над которым висел портрет девушки.

— Ты, конечно, не знаешь этого, но Влад когда-то всерьез занимался живописью. Разбивал руки в кровь на тренировках, а затем брался за кисточку. После смерти Ким А Джун он сжег все ее портреты. Я думал, что брат никогда больше не сможет рисовать, но, глядя на эту картину, понимаю, насколько плохо знаю его. Поговорим?

Влад приехал три часа спустя. Впервые за эти несколько недель возвращаться домой не хотелось. В окнах не горел свет, с кухни не доносился ставший уже привычным запах свежеприготовленного ужина, Лада не вышла навстречу. Открыв дверь, он также не стал включать свет. Его зрения было достаточно, чтобы ориентироваться в пространстве. Вешая пальто, он случайно задел какой-то предмет, лежавший на столике. Подняв его, понял, что это связка ключей. Сжав их так сильно, что металл впился в ладонь, мужчина опустил руку. Сомнений не было: все кончено. Женщина, которую он так любил, выбрала не его.

Более получаса Лад бродила по заснеженным улицам Лахты. Она вновь переживала события сегодняшнего дня: чудесное воскресение Вадима, его не менее удивительный рассказ, отъезд Влада. Час спустя парень также покинул коттедж. Несмотря на то, что сил после разговора с ним практически не осталось, Лада чувствовала облегчение. Объяснение с Владом ее пугало значительно сильнее. Девушка набирала его номер каждые пятнадцать минут, но раз за разом слышала одно и то же: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Устав ждать его, она оделась и, закрыв дверь, покинула коттедж.

Не хотелось верить, что все закончилось. Судьба будто сыграла с ней злую шутку, заставив дважды пережить потерю дорогого человека. Единственным положительным моментом в этой ситуации было то, что она перестала винить себя в гибели Вадима и нашла силы, чтобы поговорить с ним. Она честно призналась ему, что любит его брата, живет с ним, и в завершении своей исповеди попросила прощения.

Вадим молча выслушал ее, но затем не выдержал:

— Как же так? Не могу понять, когда ваша взаимная ненависть переросла в любовь? Вы же более пяти минут не выдерживали, чтобы не поругаться!

— Я думала, что он ненавидел меня, а он боялся показать свои чувства. Понимаю: это ненормально — мечтать о девушке, с которой встречался твой брат, но что нам было делать? Мы сопротивлялись этим чувствам, как могли, не виделись и не общались с того момента, как ты пропал.

— Но я жив, я здесь! Два месяца находился между жизнью и смертью, метался в бреду. На моих глазах творились чудовищные вещи, которым я не мог помешать, чтобы не раскрыть себя. Эти семь месяцев были похожи на ад! Только мысли о тебе не дали мне сойти с ума! Только вера в то, что ты ждешь меня, помогла мне выжить!

— Я не снимаю с себя вины, но и ты не был честен со мной: ни словом не обмолвился о жене и сыне. Я хоть как-то вписывалась в твое будущее?

— А ты бы хотела стать частью моего будущего?

— Нет, Вадим. Я не представляю себе, как сложится моя дальнейшая судьба, но вместе мы точно не будем. Я не та женщина, которую ты заслуживаешь. Ты не сможешь простить мне близость с твоим братом. Ложь, недоверие в основе отношений все равно все разрушат.

— Вижу, ты уже решила за нас обоих. Неужели не дашь нам второго шанса?

В голосе молодого человека отчетливо была слышна тоска. Лада только отрицательно покачала головой, а он продолжил:

— То есть в отношениях с моим братом царят полное взаимопонимание и абсолютное доверие?

— Я не стану обсуждать его с тобой! — воскликнула Лада. — Мы слишком поторопились, приняв симпатию за нечто большее.

— Но я люблю тебя! Или, по-твоему, я выдумал эти чувства?

— Вадим, ты очень хороший человек и, надеюсь, обретешь свое счастье. Возможно, вернешься к Варваре или найдешь другую девушку, не знаю. Только прошу, перестань, не мучь ни себя, ни меня. Что было, то прошло и уже не будет прежним!

Голос девушки сорвался на крик. Обняв себя за плечи, она, наконец, перестала мерить шагами комнату и села в кресло. Вадим опустился рядом, пытаясь заглянуть в ее глаза.

— Ты подумала о том, что будет, если он не приедет? Брат не верит женщинам, он стал параноиком после предательства А Джун.

— Не важно, мне все равно нужно поговорить с ним, объясниться, — произнесла Лада. — Влад поймет меня, поверит. Иначе просто не может быть!

— Ты плохо знаешь его. Я обещал никому не говорить об этом, но тебе признаюсь: я видел, как он убил свою невесту. Конечно, брат был вынужден так поступить, но не представляю, как можно жить с этим.

— Я знаю. Влад рассказал мне обо всем. Только я — не она, я не обману и не предам его.

— Не зарекайся! Ты не хуже меня знаешь, как быстро меняется жизнь.

— Прости меня, — ответила девушка, поняв то, что Вадим не стал произносить вслух.

Он замолчал на какое-то время, а затем добавил:

— Вижу, между вами действительно не осталось тайн. С самого первого дня ты верила всему, что он говорил, верила ему больше, чем мне.

— Может быть, потому, что он никогда не скрывал от меня правду, даже если мне было больно ее слышать. Ты же никогда не был со мной откровенен.

— Ты действительно его любишь, — обреченно произнес Вадим. — Забавно, что мы поменялись с ним ролями: теперь я отговариваю тебя от попытки продолжать с ним отношения, как он когда-то, но цель, как выяснилось, у нас одна — ни один из нас не желает уступить тебя другому. Ты сделала свой выбор, но я буду рядом, когда поймешь, насколько ошиблась в нем. Тебе нужно время, я понимаю, когда разберешься в себе, позвони, я буду ждать.