- Хорошо, - кивнул Андрей. – Только... как это никто не сбивал?

- Да так. Врачи дали заключение, что травмы явно не с ДТП. Даму долго и упорно били тупыми предметами, в основном по голове. На момент поступления в приемный покой... – Кречетов полистал папку, - давность травм была на тот момент – семь-восемь часов. Кроме одной раны, рваной, совсем свежей.

- Да, я помню, на лице у нее кровь запеклась, а на шее текла еще.

- Вы говорите, нашли ее на шоссе, за городом? Тогда, скорее всего, она на сук напоролась. В ране были частицы древесины. А может, ей просто палкой кто-то добавил. Знаете что, давайте мы с вами завтра утречком съездим на место. Конечно, следов там никаких давно нет, но мало ли что.

- Скажите, а она... жива? – голос Андрея неожиданно дрогнул.

- Жива, - равнодушно ответил Кречетов. – Только до сих пор без сознания. Три операции сделали. Впрочем, не сочтите за цинизм, ей, наверно, было бы лучше умереть.

- Почему? – изумился Андрей.

- Вы лицо ее видели? Конечно, видели. А пальтецо? Если она и выживет, то останется таким уродом, что Джиперс-Криперс отдыхает. А судя по пальтишку, ей денег не хватает, даже чтобы пломбу в зуб поставить, не то что на пластику.

- Понятно, - Андрей вздохнул, посмотрел себе под ноги. – А... личность ее установили?

- Да как сказать? – замялся Кречетов. – Собственно, вам-то что?

- Ну... – промычал Андрей. – Так.

- Документов у нее, конечно, никаких не было, - сжалился старлей. – Но в кармане пальто нашли железнодорожный билет. От Сочи до Питера. На имя некой Марины Сергеевны Слободиной.

- Откуда там имя и отчество? – удивился Андрей, которому с железнодорожными билетами приходилось иметь дело в среднем раз в два месяца.

- На обороте карандашом были написаны фамилия, имя и отчество. Наверно, она заказывала билет через какое-то агентство, там нередко надписывают. Впрочем, в компьютере ведь все равно остаются паспортные данные пассажира. Мы связались с Сочи, там действительно зарегистрирована некая Марина Сергеевна Слободина, семьдесят восьмого года рождения. Которая в настоящее время неизвестно где находится. Бывший муж о ней никаких известий не имеет, на бывшей работе тоже ничего не знают. Но дело в том... – тут Кречетов прервался и попросил у Андрея паспорт, чтобы занести данные в протокол. – Дело в том, что неизвестно, ее ли это билет. Как говорится, не факт. Мы через пресс-службу ГУВД давали на телевидение информацию, но никто не отозвался. Даже пальцы у нее откатали, но по базе данных она нигде не значится. Не наш клиент.

- А если попробовать проводника найти? Может, вспомнит, как эта женщина выглядела, во что одета была, хотя бы примерно? – робко предложил Андрей.

- Пробовали, - махнул рукой Кречетов. – Нашли. Не помнит.

8

Денис хотел было зайти в бар гостиницы, но издали заметил невероятно занудную мадам Мерзличенко, с которой познакомились в первый же день. Она подошла к ним в ресторане, услышав русскую речь, и с тех пор никак не желала оставить в покое – едва завидев, кидалась навстречу с распростертыми объятиями и неуемной жаждой общения. От Зои удалось благополучно ускользнуть. Денис вышел на улицу и отправился куда глаза глядят.

Надо было успокоиться. Выходка Инны вывела его из себя. Даже сильнее, чем того стоило. И это последнее обстоятельство здорово беспокоило.

Неужели Янка была права? Стерлась новизна, и Инна стала его раздражать? Но ведь они женаты всего неделю! И вообще знакомы чуть больше трех месяцев.

Или... Или он поторопился? Ошибся в ней и теперь просто начинает видеть то, чего раньше не хотел замечать?

Он влез в глубокую лужу, промочил ноги, настроение окончательно испортилось. И с погодой им явно не повезло. Когда они в толпе зевак ждали начала нового года и праздничного фейерверка, слегка подморозило, а потом резко потеплело, все раскисло, без конца моросил дождь. Он-то уже был в Париже, видел его не серым и скучным, а ярким, нарядным. Но Инне тут явно не нравилось.

Денис вспомнил, как год назад гулял по этим самым улицам с Верой Шумской. Тогда он приехал, позвонил ей. В Питере они встречались, еще когда Вера работала у них в банке. Приятная, хотя и не очень красивая девчонка, сумасшедшая программистка. Из тех, для кого «первым делом самолеты». Пожалуй, единственная женщина, с которой отношения были не только… эротическими, но и дружескими. А скорее, даже наоборот: сначала дружеские, а потом уже и все остальное. Может быть, отношения эти и во что-то большее смогли бы перерасти, но Вера уехала в Париж. Они изредка переписывались по «мылу», потихоньку все сошло на нет, и та единственная встреча уже ничего не меняла.

- Дениска! – окликнул его мягкий женский голос.

Денис вздрогнул, оглянулся и увидел Веру. Она нисколько не изменилась. Высокая, немного угловатая, длинные темные волосы в беспорядке падают на плечи. В одной руке огромный черный зонтик, в другой – собачий поводок. К ногам прижалась рыжая такса.

- С ума сойти! – Денис порывисто обнял Веру, такса заворчала. – Не поверишь, только что о тебе думал.

- О волке речь, а волк навстречь, - засмеялась Вера. – То есть волчица. Ты что, не помнишь, я же тут живу. Вон в том доме. Вот, вывела Марго на прогулку. А ты что здесь делаешь?

- Я... – замялся Денис. – Свадебное путешествие.

- Шутишь? – засмеялась Вера, но посмотрела на Дениса повнимательнее и как-то вдруг померкла. – Похоже, что нет. Поздравляю. Честно говоря, не думала, что ты... Ну да ладно. И кто она? Я ее знаю?

- Нет. Ее зовут Инна. Она налоговый инспектор.

Вера искоса посмотрела на него.

- Не слышу радости в голосе, молодожен, - сказала, помолчав немного. – Уже проблемы?

Денису показалось, что в нем лопнул какой-то пузырь. Внутри стало тихо, тоскливо и безразлично. Хорохориться не хотелось.

- Ты всегда меня понимала лучше других, - невесело усмехнулся он.

- Пойдем, посидим где-нибудь? – предложила Вера. – Если супруга не хватится.

- А собака?

- А что собака? Кому она мешает? Тем более если я закажу ей что-нибудь.

Они зашли в крохотное и совершенно пустое кафе на три столика. Похоже, здесь Веру знали. Стоящий за стойкой толстяк в бархатном пиджаке приветливо закивал, быстро-быстро залопотал что-то и исчез, чтобы через пару минут вернуться с тарелкой мелко нарезанного жареного мяса. Блаженно жмурясь, Марго принялась наворачивать угощение.

- Мы с Марго здесь самые верные клиенты, - объяснила Вера, когда они уселись за угловой столик. – Если помнишь, я готовить не люблю и не умею. Не помирать же с голоду. Что ты будешь?

Есть Денис уже не хотел, совсем аппетит пропал, заказал только кофе с коньяком. Вере принесли огромную отбивную котлету с жареной картошкой.

- Ты все такая же обжора? – улыбнулся Денис, глядя, как увлеченно она расправляется с мясом.

- Я, Дениска, самая счастливая женщина на свете, - пробурчала Вера с набитым ртом. – У меня любимая и хорошо оплачиваемая работа, я могу жрать, не толстея, что захочется и сколько захочется, и на мне хорошо сидит любая одежда, которую я покупаю в Париже.

- А как насчет личной жизни?

Денис тут же пожалел, что задал этот вопрос, но Вера беззаботно махнула рукой:

- Не всем же выходить замуж за банкиров. В данный момент мы с Марго одиноки.

- Слушай, год назад у тебя собаки не было, - Денис обрадовался возможности перевести разговор на более безопасную тему. – Ты что, взяла взрослую?

- Да. Ей три года. Выпросила у одной бабы. Она уезжала жить в Америку, хотела ее в приют сдать. Марго сначала меня никак не признавала. А потом заболела, я ее выходила. Представляешь, с рук кормила, поила из соски. Теперь мы с ней как две сестрички.

- А что с ней было?

- Опухоль матки. Огромная. Операцию делали. Теперь она стерилизованная, ей легче живется, чем нам с тобой.

И хотя Денису было совсем не смешно, он все-таки засмеялся.

- Смех сквозь слезы, - констатировала Вера. – Колись, щелкунчик.