Вопросы «кто?» и «зачем?» очень органично сливались в традиционном «куи продест?» - «кому выгодно?». Кому выгодно было спрятать эту фотографию? Ответа на этот вопрос у меня не было. Я мог только гадать: мама? Бабушка? Или кто-то другой?

Я провел под вопросами жирную черту и поставил цифру 2.

Пункт второй. На фотографии – не мама. Тогда кто? Кем приходилась моей матери эта похожая на нее девушка? Родных сестер у нее не было, она была единственным ребенком в семье.

С другой стороны, редко кто вешает на стену фотографию дальней родственницы. И сходство…

И тут я заметил то, на что сначала не обратил внимания. Платье девушки было расклешено от груди свободными складками. Я, конечно, не великий знаток женской моды, но, на мой взгляд, такие бесформенные балахоны никогда не были в фаворе. Их носят исключительно беременные тетки. Тем не менее, как ни пытался я разглядеть животик, ничего не получилось: девушка, сидящая на стуле, сложила руки так, что, если живот и имелся, видно его не было.

Даже если предположить, что это мама и на снимке она действительно в положении, то никак не мною. Во-первых, на двадцать лет она на этой фотографии никак не тянет, а во-вторых, я видел снимок ее университетской группы, сделанный на втором курсе – то есть за год до моего рождения. На нем у мамы волосы до плеч. А вот на школьной фотографии – действительно длинная коса.

Я понял, что окончательно запутался. Вариантов по-прежнему было два. Либо это не мама – тогда кто? Либо все-таки мама и даже, может быть, беременная. Но этот вот второй вариант вполне мог быть тем самым «горячо», которое я искал. Насколько я мог судить, по тем временам беременная несовершеннолетняя дочь дипломата – это был скандал. Если бы такая пикантная деталь стала известна, то на дедовой карьере мог быть поставлен жирный крест. Только вот…

Только вот хронологически как-то все это плохо стыкуется. Или я просто слишком мало знаю? В детстве я очень любил собирать паззлы, особенно большие, по несколько тысяч кусочков. Так вот если б я попытался просто поставить в нужные места десяток фрагментов, не имея сотен остальных, вряд ли бы мне удалось это сделать. Каждое мое новое предположение рождало новые вопросы, на которые не было ответа.

Я вдруг почувствовал себя героем пошлого семейного сериала. Тайны, интриги, скандалы, любовь, ненависть, месть… Ну почему, в который раз спросил я у Бога, почему в других семьях все просто? Люди просто живут, растят детей, ссорятся, мирятся, стареют и умирают? А даже если и не так просто, то все равно, все по-житейски объяснимо. Я понимал, конечно, что вопрос этот риторический, что бывает все намного хуже и запутанней, но к кому мне еще было обращаться?

Я с досадой отшвырнул тетрадку, подошел к стене, еще раз приложил фотографию к темному прямоугольнику на обоях. И понял, что на самом деле я полный кретин. Эта фотография никак не могла висеть на стене. Если бы она была в рамке, след от нее был бы больше. А если висела просто так, то на ней остались бы следы от кнопок, клея или скотча. Но их не было – как не было и на стене. Только гвоздик под рамку.

Глава 25

День закончился непродуктивно. Ни до Жени, ни до Саши я так и не дозвонился. Записной книжки у соседа не оказалось. Он сказал, что отдал ее маме. Чего я и боялся. Самый быстрый и простой путь к бабушкиным знакомым оказался закрытым. В отчаянье я пошел ва-банк.

- Простите, Борис Антонович, - сказал я, набравшись наглости. – Поймите меня правильно, такая ситуация сложилась…

Сосед сочувственно закивал. Мы стояли на лестничной площадке – я подстерег его, когда он возвращался домой с работы. В этот момент из приоткрытой двери за моей спиной показалась башка кота, который проснулся и пошел на голоса.

- Ой, кот нашелся? – удивился сосед.

- Так это?.. – удивился в ответ я.

- Ну да, Вероники Аркадьевны котик. Он где-то за пару дней до ее смерти пропал. Он вообще-то домашний, на улицу не ходит, а тут выскочил в дверь и с концами. Уж она его искала, искала. Может, от расстройства с ней такое и случилось-то. И где ж ты бродил, паразит такой? – спросил он кота с укоризной в голосе. Кот тут же нырнул обратно в квартиру – словно застыдился. – Может, подобрал кто?

- Может, - согласился я. – Он довольно чистый пришел. Непохоже, что по помойкам гулял. А как его зовут, не знаете?

- Нет, не помню. Может, Аня знает?

- Борис Антонович, я как раз насчет жены вашей… Понимаете, она с бабушкой общалась. А мне сейчас очень важно ну хоть что-нибудь о ней… о бабушке узнать. А Анна Васильевна… ну, как-то она не очень расположена со мной разговаривать, - не без удовольствия наябедничал я.

- Аня! – нахмурившись, позвал жену сосед.

Она появилась тут же, как чертик из табакерки – наверняка стояла в коридоре и подслушивала. Потому что, не дав ни мне, ни мужу даже рта открыть, зачастила:

- Скажу вам прямо, молодой человек, без всяких там экивоков. Я к вашей семье особых симпатий не испытываю. Вероника вообще старалась о вас не упоминать. И на вопросы не отвечала, сразу на другое разговор переводила. Я сразу поняла, что это неспроста. Что у нее с вашими родителями конфликт какой-то случился. Так что мы с ней общались по-бабьи: болезни, магазины, погода, сериалы. Тут я вас не обманываю. Ничем помочь не могу.

- А какие-нибудь подруги у нее были? Приходили к ней в гости?

- Никто к ней не приходил, - буркнула Анна Васильевна, поправляя бигуди под пестрой косынкой. – Я, во всяком случае, не помню, чтобы у нее гости были. Я так понимаю, кто на похоронах был – это с ее бывшей работы или родственники. Мы с Борисом всех обзвонили, кто в записной книжке был, но не так уж и много народу пришло.

Она развернулась и хотела зайти обратно в квартиру, но я ее остановил:

- Скажите, а как бабушкиного кота звали?

- Нашелся, что ли? – оттопырила губу соседка.

- Да. Я же вас спрашивал, чей это кот может быть. Как-то я не подумал, что бабушкин.

- Да мало ли какой кот зайти может. Кот его зовут.

- То есть? – не понял я. – Просто Кот?

- Да. Вероника никак не могла придумать, как его назвать. Так и звала – Кот.

Я вернулся в квартиру и посмотрел на Кота, который как ни в чем не бывало намывался посреди прихожей.

- Выходит, ты бабушкино наследство? – спросил я его.

«Выходит, что так, - протелепатировал Кот, прищурив желтый глаз. – Так что теперь ты мой хозяин».

С ума сойти можно! А может, он потребует пару сапог, завоюет мне людоедский замок и женит на принцессе?

- Скажи-ка, Кот, куда запропастилась Женя? – спросил я его. – Может, ее захватил в плен людоед?

Кот презрительно фыркнул и снова улегся под табуреткой – видимо, там было его обычное место.

Я прикинул план действий на завтра. Съездить к маме – и пусть только попробуют не пустить! Съездить к Саше. И попытаться, в конце концов, найти кого-нибудь, кто знает хоть что-то о прошлом нашей семьи. Как просто все это происходит в детективах и дамских романах. Там все прямо по щучьему велению происходит. Всякие родственники и друзья семьи валятся прямо с неба и так и норовят выложить герою все страшные тайны.

Мартин, ты просто ни разу никакой не сыщик и не герой романа. И не умеешь искать. Видали, записную книжку ему в руки не дали. Значит, надо действовать по-другому. Во-первых, пойти в то место, где бабушка работала до ухода на пенсию. Последняя запись в трудовой книжке – какой-то научно-исследовательский институт. Раз организацией похорон занимались тетки с работы, значит, он никуда не делся, не закрылся.

Во-вторых, я могу зайти в то же самое Интернет-кафе и на том же самом сайте поискать людей с фамилией Закорчевские. Не думаю, что их в Петербурге великое множество. Возможно, хоть какой-то родственник найдется.

А еще я могу поехать на филфак университета и в первый медицинский и попросить списки маминых и папиных однокурсников. А потом попробовать их найти – опять же через Интернет. И что бы я без него делал? Говорят, раньше существовали адресные бюро, где за небольшую сумму можно было сделать запрос и найти нужного человека.