– Привет, малыш.

На меня уставились карие глазки. Не знаю, почувствовал ли он, что я небожитель, но смотрел настороженно, даже затравлено. Подойдя поближе, я обнаружила запёкшую кровь на голове. Он смущенно поправил чёрные грязные волосы и прикрыл рану.

– Я не причиню тебе вреда. Я обещаю. Что с головой?

– Это камнем.

Сердце сжалось, а на душе стало паршиво.

– В тебя кидали камнями?

– Они называли меня скверной, чудищем и выродком.

– Что ты делаешь здесь?

– Разве ты не видишь? Я продаю цветы. Наш дом разрушен, а папу выгнали с работы. Я должен что-то сделать, я мужчина, я не могу позволить маме голодать.

Снова запахло выпечкой, и у малыша заурчало в животе.

– Знаешь, я считаю, что ты очень храбрый.

– Да, я такой.

– А ещё ты заботливый. Маме с тобой очень повезло. Я сейчас на минутку отлучусь, хорошо? Скоро приду.

Я спешила. Просачиваясь между людьми, молилась, что хлеб продаёт Ханзи, он один из немногих знал, что я ангел.

И слава Небесам, мои надежды оправдались.

– О благие знамения, Фейт! Какое чудо.

– Здравствуйте, Ханзи, я так рада, что вы живы.

Пекарь поведал, что в то раннее утро его не было на площади, как и за день до этого. Его жена сильно заболела, и он не отходил от её постели. Рассказал, что обращался в храм, и служители поделились лекарствами Небес.

– Извините, Ханзи, но не могли бы вы подарить мне два хлеба?

– О чём ты говоришь, девочка, хочешь, забирай всё. Моя жена жива благодаря тебе. Элпис сказала, что ты каждый день приносила снадобья для горожан.

– Это единственное, что я и могу сделать. Лекарства, да и только.

– Хм и только? Разве этого мало? Многие остались живы только благодаря тебе.

В поклажку он положил две буханки хлеба и мясной пирог.

Я поблагодарила пекаря и распрощалась.

Малыш стоял с букетами в руках и предлагал их прохожим. Люди проходили мимо и даже не обращали на мальчишку внимания.

Он вернулся к лежащей копёшке.

– Никто их не купит, кому нужны обычные полевые цветы. Они не красивые, обычные.

– Знаешь, луговики за такие слова могли бы тебе настучать по голове.

Ну прекрасно, Фейт, у малыша и так голова разбита. Следи за тем, что вылетает из твоего рта.

– Сильно болит? – указывала я на его голову.

– Немножко.

Храбрый малый.

– У тебя есть платок или тряпка?

Мальчик, поковырявшись в коробках, протянул кусок ткани.

Я накрыла ей голову малыша и просунула под ткань руку. Лёгкое свечение из-под покрывала не привлекло внимание.

– Так лучше? Теперь не болит?

– Нет, не болит. Ты волшебник?

– Ага, – подмигнула я малышу и протянула ему поклажку с хлебом и пирогом.

– Держи, это тебе.

У мальчишки расширились глаза. Он переводил взгляд то на корзину, то снова на меня. Глубоко вдохнув запах свежего хлеба, накрыл ладонью впалый живот, но голодное урчание его выдало.

– Мне? Честно?

– Клянусь. Знаешь, у меня нет денег…

– Ты нищая?

– Эээ…

– У кого нет денег, тот нищий, так мама говорит.

– Я? Да, наверное, это так. Но я могу кое-что дать тебе, а ты это отдашь отцу, хорошо? Только никому больше не показывай, ты понял меня?

Я поднялась с коленей. Открыла сумочку и достала один кристаллик телепортации.

– За это отец может получить хорошие деньги.

Я начала протягивать мальчишке кристалл, как рядом в коробку для подачи со звоном упали пара серебряных монет.

Вот это щедрость.

Я решила посмотреть на благодетеля. Рядом со мной стоял парень с голубыми глазами и улыбался. Я всмотрелась в его лицо. Что-то знакомое.

– Орион?

Он наклонился ко мне, и бархатистые вибрации его голоса отдались жаром во всём теле. Голос, о котором я мечтала эти полгода.

– Я тебя нашёл!

– Я тебя нашёл!

Сложив листы переводов в одну стопку, устало откинулась на спинку стула и победно посмотрела на Фрею и Эмеренту.

Я старалась сложить руны в единый текст, в одну историю, и по выражению их лиц поняла, что у меня получилось.

– Как я и говорила, нужно позволить древним рунам пройти через себя. И ты с этим прекрасно справилась. Осталось меньше половины сказки.

– Так постойте, – прервала нас гостья. – Ещё раз подытожим. Наивная дочь лекаря влюбилась в безрассудного принца соседнего вражеского государства. Между странами идёт война. Но, о волшебство любви, им всё нипочем, и они решают продолжить встречаться, даже если их могут обнаружить и назвать предателями своих родин, а по итогу казнить?

– А почему их должны казнить? – непонимающе взглянула я на Эмеренту. – Это же сказка. А в сказках должен быть счастливый конец.

– Ох, древние дубовые рощи, ты вылитая копия главной героини истории. Такая же наивная!

– Довольно. – Фрея, подняла руку в жесте прекращения дискуссии. – Фейт, твоя комната ждёт тебя. Можешь идти отдыхать.

Мне не очень хотелось оставаться под одной крышей с высокомерной жердью, но и за полночь выходить из дому хотелось ещё меньше. Поэтому, собрав свои переводы и книгу, я вышла из оранжереи, пожелав двум женщинам спокойного сна.

В моей жизни не происходило ничего интересного. Утро начиналось с теплиц, и ими же заканчивался день. Баночки с мазями, перетёртые коренья, сушеные травы, горы книг и сказка на ночь. По вечерам заваривала себе мяту с лимоном и мёдом, залазила на кровать, укрывалась пледом и переводила древнерунический текст. Не буду врать, представляла себя на месте главной героини. Ну кто не хочет, чтобы в неё до беспамятства влюбился сказочный принц? Так и засыпала, в волшебных мечтах.

В среду встретились с девочками. Талия вручила нам приглашения на свадьбы. Одна в первый день августа, вторая – в последний. Со слезами на глазах сообщила, что после торжеств её ждут в поместье, и ни о каком годе практиканта она может и не мечтать. Юность кончилась, пора замуж.

– Счастливую рожу уже подобрали?

Лучше бы Эрика не спрашивала. Талия залилась слезами. Из невнятного бубнежа мы поняли, что кандидат старше на двадцать лет, виконт, и у него то ли пузо, как арбуз, то ли такого размера лицо.

– Хозяин, нам вина с травами и побыстрей, – прокричала рыжая трактирщику.

Сама ж Эрика крыла трёхэтажными ругательствами магический артефакт, библиотеку и всё мироздание. За три недели они не продвинулись в своих исследованиях ни на миллиметр. Зато успели разнести лабораторию ректора, спалить кабинет алхимиков, уничтожив при этом половину реактивов, набить с десяток шишек, когда магической волной их отбрасывало от артефакта, получить пару раз разрядом тока, в общем, семь бед – один ответ, и он отрицательный.

На вопрос, что нового у меня, я развела руками и сообщила, что высадила новые ростки полыни.

Следующим вечером я топала в сторону домика у леса. Профессор встретила меня четырьмя бидонами.

– Мы идём на болота.

– Чего? Ночью? На болота? В лес? Зачем?

Вот стоило пожаловаться на скучную жизнь, и мироздание послало тебе конвертик приключений.

В лесу правда есть болота?

– Сумку с переводом оставь в доме, сегодня она тебе не понадобится, нас ждёт охота.

Я сглотнула. Мы не были близки с Фреей, и уходить на ночь глядя в тёмный лес, где не понятно, что обитает, мне ой как не хотелось. Конечно, если логически порассуждать, она бы могла меня отравить или убить во сне. А вдруг она бросит меня в лесу или толкнёт в топи?

Мысли скакали, и буйное воображение рисовало картины ночного кошмара.

– Фейт?

А?

– Фрея, а на кого мы собираемся охотиться?

Фантазия дорисовала утопцев, трупоедов, водяного, лешего, не приведи мироздание – беса.

– На лягушек и змей.

– Так вот зачем бидоны. – Признаться, я была даже немного разочарована настолько прозаичным ответом.