– Они ведь могли и обратную сделку сделать, Маш. За семнадцать-то лет.

– Не могли, – возразила я и вернула ему выписку. – Здесь правоустанавливающим указано свидетельство о праве на наследство, и в договоре дарения тоже оно. Если бы была обратная сделка, в выписке было бы предыдущее дарение указано. В реестре ошиблись, наверное. Я закажу повторную выписку.

– Закажи, да, – кивнул директор. – А дом-то ты посмотрела? Фото есть?

– Они не разрешили фотографировать, – соврала я. – Там квадратов пятьдесят, не больше. Одна большая комната, две маленьких, кухня и пристройка. Состояние так себе, но стены ровные. Потолки низкие. Санузла нет, удобства во дворе.

– Но снаружи-то можно было сфотографировать.

– У них собака злая, – выдала я очередную ложь, чтобы не оправдываться из-за разрядившегося телефона. – И сын этот тоже неадекватный. Мне сразу уехать пришлось.

– Сразу? – скептически приподнял бровь Глеб Артёмович. – А где ты, в таком случае, вчера весь день шлялась?

– Ночевала в лесу, а с утра шла пешком до ближайшего населённого пункта, чтобы эвакуатор вызвать. У меня машина в колею провалилась. Там же ни дорог, ни связи нет.

– Ладно, иди работай, – махнул он рукой. – Выписку занесёшь сразу, как только пришлют, а потом уже по обстоятельствам будем решать, что дальше делать.

А что дальше делать? Я привыкла верить своим глазам. Не знаю, почему у директора оказалась такая странная выписка, но она явно была ошибочной. Или другой вариант – штампы и печати на документах Никулиных липовые, что маловероятно, поскольку есть ещё и красивое свидетельство с номером записи в реестре о сделке и переходе права собственности. Два свидетельства – одно на дом, а второе на те несчастные восемь соток земли, которые к этому дому прилагаются. Я была больше чем уверена, что новая выписка подтвердит мои сведения. Но шефу-то другую подсунули. И в довесок дезинформацию о том, что старушка одинока. Зачем? Кому это всё надо? Шутка что-ли чья-то глупая?

У меня хватало работы и помимо этого объекта, но привычка всё доводить до логического завершения заставляла постоянно возвращаться мыслями к дому в Лесном. Вернувшись на своё рабочее место, я открыла в компьютере нашу внутреннюю, служебную карту региона, где специальными значками отмечались объекты в работе и уже отработанные с указанием имён сотрудников, которые занимались оформлением сделок, и других – которые обслуживают стариков. Программа с картой была разработана по заказу агентства, и ею пользовались все сотрудники, за исключением разве что уборщицы. Красная метка – новый объект, рента ещё не оформлена. Жёлтая – объект в работе, ведётся сопровождение клиента. Зелёная – клиент умер, объект унаследован агентством и выставлен на продажу. Это если упрощённо, на самом деле там много детальной информации, что очень удобно. Например, всегда можно посмотреть, на какой стадии находятся документы по дому или квартире, где живут взятые нами на содержание старички.

Проблема заключалась в том, что на моём компьютере эта программа всё время глючила. Вот и в этот раз я минут десять потратила только на то, чтобы её загрузить, а на вводе адреса снова всё зависло.

– Помочь? – заглянул мне через плечо коллега Костик, работающий в агентстве дольше всех других сотрудников юридического отдела.

– Да, у меня тут ситуация по объекту странная, – кивнула я и пустила его за свой компьютер. – Представляешь, у шефа по документам одно, а у собственников совсем другое.

– А на карте-то ты что хочешь найти? – удивился Константин.

– Хочу убедиться, что на метке моё имя стоит, – поморщилась я.

– Боишься, что за нарушение дресс-кода Артёмыч тебя на зарплату кинет? – усмехнулся коллега. – Проще списком твои объекты вывести.

– Нет, списком не надо, я по карте хочу посмотреть. Я там заблудилась, Кость. С навигатором, представляешь? Вообще такая история непонятная. Старики эти чокнутые, кладбище, мистика… Короче, долго объяснять.

– Пойдём за мой комп, там быстрее будет, – предложил он.

Конечно, быстрее – у него-то компьютер новенький, а за моим, небось, до меня человек тридцать сотрудников от тоски умерло. Хорошо, когда начальство тебя любит и ценит. Костю Глеб Артёмович ценил очень высоко – ни одной сорванной сделки у парня, а в суде ему вообще равных нет. Да-да, в суде. А что? И такое бывает. Берём в работу умирающего старичка, заключаем с ним договор, а он через полгода умирать передумывает и бежит в суд жаловаться, что мы мошенники. Не очень часто, но такое всё же случается, и Костя все эти суды всегда выигрывает.

– Что искать-то? – вопросительно посмотрел он на меня, открыв программу.

– Деревня Лесное, дом шестнадцать, – назвала я адрес.

Через несколько мгновений карта сместилась на нужную мне территорию региона и максимально приблизила единственную улицу в искомом населённом пункте. На доме номер шестнадцать стояла красная метка, а при наведении на неё развернулась подробная информация, где в графе «Исполнитель» значилось моё имя, а в статусе было написано «Сбор информации». Неподалёку от этого красненького значка имелся ещё один – на доме номер пять, где жил упомянутый Борисом Семёныч, у которого бесполезный конь.

– А этот чей? – аккуратно указала я карандашом на метку.

Костя передвинул курсор, и выяснилось, что объект пока что «ничей».

– Потенциально твой, если по первому сделку оформишь, – пояснил коллега. – Это психология, Маш. Старики ведь недоверчивые, особенно если в таких дебрях живут. Одного клиента возьмёшь, а по его хвалебным одам потом и другие одинокие соседи согласятся. Тебе просто раньше не попадалось сразу несколько объектов рядом, а так это обычное дело. Но если первого потеряешь, то и остальных гарантированно профукаешь, а это – полный провал, минус в Карму компании и наверняка увольнение. Проще говоря, Артёмыч хочет проверить, насколько ты выросла. Это ж край географии, тут если и будет отказ, то для агентства он никакой погоды не сделает. Мухино вот, например. Видишь? Ни одного нашего объекта. Вот ещё большая деревня, и тоже ничего. Там недвижимость копеечная, её не продать потом.

– Вот и я сказала, что не продать, а Глеб Артёмович ответил, что это не мои проблемы, – пожала я плечами и указала на скопление бледно-лиловых точек на карте. – А это что?

– Это заказ, – последовало очередное пояснение. – Не рента, просто выкуп и перепродажа через наше агентство происходят. У тебя на карте этого не будет, потому что ты такими сделками не занимаешься.

– Ого… – уважительно посмотрела я на парня. – И это всё твоё? Столько объектов сразу? Теперь понятно, почему ты на новой иномарке ездишь, а я на старом «жигулёнке».

– Да там один объект на самом деле, просто строений несколько, – улыбнулся Костя. – Бывший пионерский лагерь. Ты в Лесное вот по этой дороге ехала?

Он показал на точку на карте, обозначавшую мост, неподалёку от которого имелась «та самая» развилка. И дорог от этой развилки расходилось три – одна правее, другая левее, а третья и вовсе шла почти вдоль реки прямиком в Лесное. «Другое лево», в которое я ни разу так и не попала.

– У меня навигатор почему-то эту дорогу не показал, – пожаловалась я Константину. – Я вот сюда свернула и почти сразу же на какой-то кочке села. А дальше пешком шла.

– Через охотхозяйство? Там же километров шесть крюк.

– Нет, через лес. А лагерь этот твой рядом совсем, да?

– Угу, – кивнул Костя. – Я туда когда первый раз ездил, пытался через Лесное проехать. Видишь, дорога дальше идёт по берегу? Но на самом деле там в километре от деревни тупик, сеткой всё перегорожено. И объезда поблизости нет. Через охотхозяйство тоже нельзя, поэтому пришлось крюк через Мухино делать, а это лишние пятнадцать километров. Лесное твоё потому на переселение и пойдёт, чтобы дорогу прямую сделать.

– В смысле на переселение? – непонимающе нахмурилась я.

– А Артёмыч тебе не объяснил? – удивился он и отдалил карту так, чтобы была видна вся территория вокруг деревни и дальше. – Вот смотри. Вот здесь река разветвляется, а вот тут опять соединяется. Получается что-то вроде большого острова, на котором расположен мой лагерь, твоё Лесное и охотхозяйство. Когда это всё объединят, въезды будут прямые вот здесь и вот здесь.