– Все в порядке, милая Дора. Все хорошо. Мистер Крэбб ничего не может с этим поделать. Понимаешь, он потерял на войне сына, и теперь ему снятся кошмары. Вот и все. Он просто увидел плохой сон. Понимаешь?

Юдора не поняла, но быстро кивнула, сделав вид, что это совсем не так. Любой разделенный с отцом секрет был для Юдоры сокровищем, драгоценным воспоминанием, которое она хотела сохранить в своем сердце навечно. Она всегда старалась быть к мистеру Крэббу доброй, но в его взгляде была какая-то дикость, а в поведении – непредсказуемость, и это пугало ее.

Юдора помогла отцу перетащить в убежище старый ковер, а потом держала куски проволочной сетки, пока он прибивал их к деревянным рамам, делая из них кровати. Закончив, Альберт положил на каркасы свернутые матрасы и удовлетворенно отступил.

– Ну что, проверим, подходят ли они нам по размеру, а, Дора? – сказал он, сверкнув глазами, а потом зажег свечу и поставил ее в пустой цветочный горшок.

– Давай, папа, – сказала Юдора, забираясь на крошечную постель. – Так уютно, – хихикнула она.

Альберт занял свое место и улыбнулся ей.

– Видишь? Говорил же, как у Христа за пазухой, – сказал он, протягивая ей руку.

Она вложила свою маленькую ладошку в его и – как и всегда, оставаясь с отцом наедине, – пожелала, чтобы время остановилось. После наступления войны в ее жизни не произошло каких-то кардинальных перемен. Теперь ей приходилось все время носить с собой противогаз и прислушиваться к сиренам воздушной тревоги, но в остальном все было так же, как и раньше. Отец каждый вечер слушал новости по радио, а Юдора садилась у него в ногах и пыталась делать то же самое. Она понимала лишь немногое из того, что там говорили, но слышала, как отец уверял мать, что в Лондоне они в безопасности. Для нее этого было достаточно. Отец никогда бы не стал им лгать. Если он говорил, что они в безопасности, то так оно и было.

– Вы что вообще до сих пор тут делаете? – резкий голос вошедшей в убежище хмурящейся матери, Беатрис Ханисетт, быстро положил фантазиям Юдоры конец.

Альберт отпустил руку дочери и вскочил на ноги.

– Давай заходи и посмотри, что мы с Дорой сделали, – сказал он с галантным поклоном.

– И как я, по-твоему, должна попасть внутрь? – спросила Беатрис, поглаживая рукой свой округлившийся живот.

– Я тебе помогу, мамочка, – сказала Юдора, и ее сердце подпрыгнуло, когда Альберт подмигнул ей.

Беатрис, отдуваясь, протиснулась в убежище и тяжело опустилась на одну из самодельных кроватей.

– Чуточку темновато и тесновато, – сказала она.

Альберт сел рядом с женой и обнял ее за плечи.

– Я думаю, со временем моя леди оценит этот уют, – сказал он, целуя ее в щеку.

– Ой, да ну тебя, Альберт Ханисетт, – проворчала Беатрис, улыбаясь. Она снова обвела комнатку взглядом. – Вы славно потрудились.

– Я помогла папе сделать кровати, – сказала Юдора. – И мы посадили на крыше его кабачок.

Беатрис перевела взгляд с мужа на дочь и обратно.

– Какие же вы чудаки.

Альберт притянул Юдору к себе, заключая их с матерью в крепкие объятия.

– Мои драгоценные девочки, – прошептал он.

– Что ж, будем надеяться, что малыш появится на свет не во время бомбардировки, – сказала Беатрис.

Когда у Беатрис начались схватки, Альберта не было уже целый месяц, а Лондон всю неделю безостановочно подвергался воздушным атакам. Юдора была рада, что миссис Крэбб все же решила принять их предложение и разделить с ними их укрытие во время ночных налетов. Стремление матери, несмотря ни на что, держать себя в руках пугало девочку даже больше, чем бомбы Гитлера, так что она была рада компании. Юдора сидела затаив дыхание и сжимала руку матери, а соседка контролировала ситуацию. Миссис Крэбб была невероятно худощавой, и от нее пахло перечной мятой. Она работала библиотекарем и все же точно знала, как помочь Беатрис, которая производила на свет новую жизнь как раз в ту самую минуту, когда враг уничтожал многие другие жизни. Юдора молилась, не сводя глаз с колеблющегося пламени свечи. Внезапно грохот снаружи будто усилился, а затем все стихло. Юдора с облегчением выдохнула, но в тот же момент убежище сотряс ужасающе мощный взрыв, и ее отбросило в сторону. О металлические стены их укрытия забарабанили осколки, и ее сердце бешено забилось. Через крошечную щель в крыше она увидела небо, и ей показалось, что оно горит. Юдоре хотелось плакать, но она знала, что этого делать нельзя. Отец хотел, чтобы она была храброй. Глаза Беатрис расширились от боли и страха – она даже не замечала, какой ужас творится снаружи. Юдора крепко зажмурилась и стала молить Бога о чуде: чтобы отец вернулся и спас их.

Вдруг в тишине темной сырой комнатки послышался тихий голос:

– Спрячь все свои проблемы в старенький рюкзак и улыбайся, улыбайся, улыбайся…[5]

Услышав пение миссис Крэбб, Юдора удивленно моргнула и вдруг поняла, что ее мать молчит: ее полное решимости лицо застыло, глаза были плотно зажмурены – она тужилась изо всех сил. Снаружи завизжала сирена, а через мгновение в этот полный хаоса мир пришла Стелла – окровавленная и громко кричащая – и тут же присоединилась к ней. Миссис Крэбб завернула ее в одеяло и передала Беатрис.

– Пообещай мне, что вытащишь своих девочек из Лондона, – сказала она голосом, полным горечи материнской потери. – Пообещай мне.

Бледная и измученная Беатрис посмотрела на нее и кивнула:

– Я обещаю.

Они вышли из укрытия лишь несколько часов спустя и обнаружили, что в дом миссис Крэбб попала бомба – уцелела лишь фасадная стена, которая теперь напоминала обратную сторону кукольного домика. Они нашли мистера Крэбба в конце сада: кровать, на которой он лежал, выкинуло из дома взрывной волной. Миссис Крэбб переехала жить к своей сестре в Девон, и, хотя Юдоре было жаль мистера Крэбба, она подумала, что он был бы доволен тем, что Гитлеру не удалось выгнать его из собственной постели.

Всю следующую неделю Юдора мучается от ожидания. Ее сердце взмывает вверх, когда она слышит, как на коврик у двери падает почта, и снова ухает вниз, когда она не обнаруживает там ничего, кроме глупых рекламных брошюр. Ее единственное утешение – это надежда: надежда на то, что процедура пройдет гладко и ее жизнь закончится на ее условиях.

Моя смерть. Мой путь.

Одна лишь мысль об этом делает серые будни более сносными.

Однажды утром Юдора, следуя своему обычному распорядку, одевается, завтракает, слушая по радио программу «Сегодня», и к десяти часам уже выходит из дома. На улице свежо, но все же тепло. Юдора останавливается на пороге, позволяя себе на мгновение насладиться солнцем, а потом отправляется в путь. Впереди она замечает Стэнли Марчема, который выгуливает своих бешено лающих собак, и разрушительные последствия старости уже не кажутся ей ужасными, ведь из-за них она не сможет нагнать его.

Погрузившись в свои мысли, Юдора подходит к развлекательному центру, где с возмущением обнаруживает, что ее любимый шкафчик и кабинка для переодевания заняты. Раздраженная, она направляется к другой кабинке, но вдруг кто-то громко окликает ее. Юдора совсем не привыкла слышать звук своего имени, поэтому, не будь оно таким необычным, она бы предположила, что обращаются не к ней, а к кому-то другому.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.