–Не так ты считаешь – после паузы ответил Гридя – Озерск, ладно. Но Ревель… сперва мы их комтура перехватили, так? Да не одного, а с ближними! И везенбергских, кстати, и наревского… так?
–Так – согласился Семен.
–А после, когда на перекрестке мы с ними столкнулись?… Нам потом рассказали, что это самые сильные бойцы были, из тех орденцев, что в ревельской крепости сидели! Два десятка почти!
–Забыл, слушай – повинился Семен перед другом.
–И то не все еще! – Гридя не останавливался – и Везенберг наши зимой палили, были там погибшие, а еще – как с Нарвы орденцы побежали, которые успели, так и с других мест с ними кое-кто, кто трусливей или умней, тоже на полдень по побережью подались…
–Так что так – трое да четверо – подытожил он – да не так, а вся зима, все стычки по лесам, Нарва, что ракетами сожжена!… Но повезло, конечно – добавил он в конце немного не в тему, сбавив тон.
–Как так?…
–Вот сколько ополчения мог Ревель выставить, ты прикидывал?
–Стражи там полусотня – начал отвечать Семен – а народу… тысяч пять живет, мастера есть разные, по железу тоже, по дереву, портовые, опять же… Сотен пять точно, с мальчишками если – стрелы там подносить – подытожил он.
–Пять сотен, стража, орденцы, пушки в крепости, арсенал города, арсенал орденцев, башни, стена… не готовая, но завалами завалить проезды… и сколько бы там четыре сотни нарвские стояли? Без пушек? Ну, пусть ракет бы мы им дали из своих, а там немного уже осталось?
Семен смотрел с вопросом.
–Сжечь посады бы смогли – пояснил друг – и все, пожалуй. Повезло, что Торгаш этот нашелся, да людей нашел, да на ван Баарена вышли, и тот согласился… в свою пользу обернуть. Ну, и… ночью той сделали чисто, это да.
–Это так – согласился Семен после очередной паузы – но… ганзеец этот, говорили, согласился на… все, только после рассказа старца о… будущих временах, да Торгаш-то…
Теперь с вопросом посмотрел Гридя.
–Так ведь с того света его, считай, вытащили, помнишь, как привезли его в замок, еле живого уже?… Те снадобья старца, да и сам он тогда руку приложил…
А вот с такой стороны Гридя явно на ситуацию не смотрел.
–Ну, еще Грек есть, он тоже… Так-то, если с того начать, что мы без старца тут и не оказались бы, оно конечно… – протянул он через некоторое время – но я тебя понял…
–У тебя, кстати, ничего не было… такого… когда в лесу бились? Ну, возле засеки в этот раз? – поинтересовался Семен еще через некоторое время.
–Нет, а у тебя? – с любопытством глянул Гридя.
–Тоже нет. Да я, считай, в этот раз из-за второй загородки, ледяной, и не выходил – все по задумкам вышло, вот и не пришлось, ну…
Друзья обменялись кивками – действительно, во второй раз у засеки все вышло по их задумкам, и были они именно уже не старца, а их самих. Хотя, кое-что там было из рассказов старца, да…
–То мы все отбивались – буркнул совсем негромко Гридя – а скоро, похоже, надо будет вперед идти, вот там другое будет. Выясню только, что там, у орденцев…
И на эту тему сегодня они больше уже не заговаривали. Добравшись на следующий день до засеки, они рассказали Черному и бойцам новости, отправили десятника в замок, Семен остался главным, а Гридя, отобрав тройку своих, стал готовиться к долгой, на несколько дней, вылазке в сторону Феллина, на занятые ливонцами земли.
…У магистра Ливонского ордена Вальтера фон Плеттенберга было сегодня плохое настроение, неясные, но нехорошие предчувствия, да и здоровье что-то стало пошаливать. А ведь каких-то три месяца назад все было… ну, не то, чтобы радужно и безоблачно, но и на зимнем капитуле, и какое-то время после него ему казалось, что год, слава господу, начался вполне неплохо. И вот – его протеже, Генрих фон Галлен, кастелян Феллина (и – по факту – уже достойно показавший себя полновластный хозяин в этом старинном, хоть и утратившем ныне свой статус, замке), вслед за сообщением о поимке так досаждавшей всю зиму в тех местах банды шлет сначала весть о… пропаже сразу четырех комтуров северных земель, а после… не вполне точные, но – как позже выяснилось – оказавшиеся достоверными сведения о гибели их отряда и возникновении в самой сердцевине орденских земель неких… уже не бандитов, а самых настоящих захватчиков, неведомыми путями (и неизвестным числом) прошедших туда с русских земель. Магистр поверил Генриху еще с первой его грамоты, еще когда тот не был ни в чем уверен, но уже выражал опасения – не такой был фон Галлен человек, чтобы в таком деле преувеличивать. Поэтому, после выяснения подробностей и сообщения о примерной численности… лазутчиков, фон Плеттенберг выдал Генриху грамоту, передающую ему полномочия даже с некоторым запасом – магистр знал, что тот не станет как-то обращать их к своей выгоде, а первым делом приложит все силы для исполнения порученного ему. Ну, и со своей стороны фон Плеттенберг направил эти же сведения епископам – Рижскому, Дерптскому и Эзельскому. Курляндцам не стал, от них все это было слишком далеко.
Магистр ни на минуту не думал, что у Генриха не выйдет разобраться и вернуть земли и вейсенштайнский замок. Но тревога на душе у него поселилась, и сведений с севера он этой зимой ждал с нетерпением. Были они разными – если Генрих докладывал о подготовке, то города и крепости (Пернов, Хапсал, Дерпт и Ревель, ну и Нарва) – что у них все в порядке, признаков бунта или начала подготовки к войне (это у соседних с русскими землями) – нет, а вот о комтурах и их сопровождении, где были славные рыцари и некоторые подающие надежды юноши из хороших семей – увы, никаких вестей не было. Так что приходилось надеяться, что они все же в плену у… этих, но живы.
Разумеется, фон Плеттенберг сразу поднял всех, кому по долгу службы приходилось интересоваться русскими (и иных соседних стран) делами, благо, служба такая (небольшая, впрочем, всего несколько человек) была постоянно при нем – нынче в Вендене. Да и сам этот город вел неплохую (и даже увеличивающуюся в последнее время) торговлю с этими хоть и дикарскими, но богатыми богатыми землями, так что тут были и русские купцы со своими людьми (кое-кто получал некую… помощь от людей магистра), и те купцы, что, наоборот, были ливонцами, но торговали с Псковом и иными русскими городами. Но – никто, ни платные, ни добровольные помощники, не видели прошлой осенью никаких признаков хоть сколько-нибудь серьезной подготовки у русских. Так что, если путь проникновения с псковских земель этих неизвестных, скорее всего, был где-то по северу Чудского озера (других вариантов не оставалось), то количество и состав их войска, или отряда, или чего там, так и остались невыясненными – но большого войска там быть не могло! Это должно было успокаивать, но как раз спокойствия-то и не было… Магистр занимался прочими делами, которых как всегда было изрядное количество, но о ситуации на севере не забывал ни на минуту. Не давали забыть и поступившие после сообщения о странных пожарах в северных городах…
Ну, а после грамоты от Генриха, что они выступают, общим числом воинов около трех сотен (досадную задержку устроила погода), наступило молчание. Конечно, фон Галлен должен был сообщить сразу же, какими бы не были новости, но… ничего не было. Наступившая оттепель превратила дороги в месиво, приходилось учитывать, что и из-за этого задержка будет, но время шло, шло, и только когда он сам уже собирался посылать гонца в Феллин – ему доложили, что приехали двое оттуда с письмом. Уже по лицу секретаря было видно, что вести… плохие. Фон Плеттенберг распечатал пакет с феллинской печатью, прочел вложенные листы раз, другой… И – задумался, уронив листы на стол, не замечая, как с тревогой смотрит принесший пакет секретарь на разом постаревшее лицо магистра…
…Тогда, на поляне, возле злосчастной засеки, после того, как ахнула справа пушка (или две? потом мнения разделились), снеся почти треть всадников с седел, а у всех остальных – заложив наглухо уши, на некоторое время наступила… ну, проще сказать, суматоха, беспорядок, в котором трудно было понять, что делать (да и дыма натянуло). Потом выяснилось, что кто-то из рыцарей отдал приказ скопившимся на той стороне своим воинам – догнать и уничтожить этих… этих… организовавших засаду, и бойцы с ревом рванули ко второму укреплению, ледяному, а уцелевшие всадники стали подниматься с истоптанного снега, ловить своих коней (те, кто не попал под выстрел, но кого кони сбросили или унесли – тоже стали подтягиваться обратно), и тут выяснилось, что ранен кастелян. Нет, он был не один такой, многим не повезло еще сильнее, увы, и кому-то наскоро оказывали помощь, а кому-то она уже была не нужна, но довольно быстро выяснилось, что кастелян жив, без сознания, дышит слабо, а из видимых повреждений – вмятина с правой стороны кирасы, и крови вроде нет. Но… временная, хотелось надеяться, глухота рыцарей заставляла орать и тратить время на согласование даже простых действий, а тут раздались новые выстрелы из пушек, заставившие всех, кроме самых тяжело раненых, отвлечься на новое действие битвы.
