Лааквииль смотрела на этих двоих, зная, что баланс силы изменился. Демонстрация силы, которая произошла в Пределе Вилхона, оставила серосского принца в состоянии благоговения перед её королём, но всё же он ещё не мог до конца принять его философию.

- Не гарантирую, что другие принцы согласятся на это, - сказал Маартаугх. – В последний раз,  когда Мы – Те, Кто Кормятся, попытались осуществить прорыв Стены Акульей Погибели, магия морских эльфов обратила нас в бегство и они беспощадно преследовали мой народ в течении десяти дней. Тысячи были убиты. Некуда было бежать.

- Значит мы убедим их, - с уверенностью заявил Якховас. Он держал в руке серпо-образный предмет. – Это их свобода. За это они будут сражаться.

- Только если они действительно в это поверят.

Якховас посмотрел на принца сахуагинов своим единственным глазом:

- Они поверят.

Несмотря на то, что после разрушения Вахакстила прошло немало дней, город всё ещё напоминал собой зону боевых действий. Огромные трещины раскололи поверхность земли, оставив огромные глыбы камня и земли лежать вперемешку. Большие, сделанные из кораллов колонны, лежали опрокинутыми. Стоя рядом с Якховасом, Лааквииль оглядывала булыжники.

Собравшиеся сахуагины – жители города и королевства, сидели на перемешанных обломках зданий. Городской амфитеатр был погребён под лавой, когда Корабль Богов вышел из жерла вулкана. Не осталось ни одного здания, которое хоть как-нибудь подходило бы для собрания, так что его решили устроить прямо среди руин. Предпринимались какие-то попытки разбора завалов, но жрица знала, что общее мнение сводилось к тому, что город навсегда потерян. Эта потеря заставила некоторых сахуагинов поверить, что Секолах тем самым закалил их, чтобы сделать достаточно сильными, чтобы пережить грядущие испытания.

Над обломками раздался голос Якховаса и течения разнесли его ещё дальше. Он стоял на импровизированном столе, который выжившие принцы приказали построить после того, как он, прибыв ранее в Серос, убедил их присоединиться. Это также было то самое место, где Якховас убил и съел Тоомаэка – одного из принцев, кто выступил против него.

Якховас серьёзно заявил:

- Пришло время Нам – Тем, Кто Кормится, снова стать свободными.

По рядам собравшихся прокатилось волнение. Лааквииль слушала осторожные по цоканья и присвисты доносящиеся со стороны толпы. Жрица чувствовала, как внизу её живота начало зарождаться грызущее чувство страха. Страха того, что несмотря на все испытания, которые они преодолели, сахуагины Сероса так и не найдут в себе духа принять данный Якховасом вызов. Мечтать об этом – это одно, но когда дело доходит до конкретных действий, то это совсем другое. В течении тысячелетий серосские сахуагины были вынуждены вести жизни, которые противоречили самой их природе. Мыслимо ли было, чтобы мысль об освобождении не нашла в их душах отклик? Она вознесла Секолаху молитву, прося его только воззвать к сущности его народа.

- В битве за взятие стены вы не будете одни, - пообещал Якховас. – Я научу вас снова быть истинными воинами и поведу вас. Больше не будет никаких барьеров. Клянусь вам в этом. Весь Серос затрепещет, когда узнает, что Мы – Те, Кто Кормится, снова свободны, как и завещал нам Секолах!

Цоканья и посвистывания прекратились, но Лааквииль знала, что сомнения ещё не окончательно побеждены. Как жрица Акульего Бога, она чувствовала, что должна сказать что-то, чтобы подстегнуть их веру. Но прежде, чем она смогла начать свою речь, Якховас вынул найденный в Корисельмале серп.

Странный метал поймал зеленоватый свет, проникающий к ним с поверхности океана и синие руны вспыхнули, словно молния.

- Я принёс вам силу! – проревел Якховас. – Подарок самого Секолаха. Это клык в горле наших врагов. С помощью этого, я разрушу Акулью Погибель.

Он поднял серп над головой.

Неожиданно из концов оружия ударило багрово-красное пламя и взмыло в высь на сотню футов. Багровое пламя разостлалось над останками Вахакстила. Языки извивались и закручивались внутрь и наружу одновременно и, сталкиваясь между собой,  разрастались.

Когда Лааквииль различила шесть огромных, стремительных фигур, выплывших из глубин огненного облака, по её спине пробежал холодок. Они выглядели как акулы, но её инстинкты говорили ей, что они были чем-то во много раз большим.

- Взгляните! – крикнул Якховас. – Прочь все сомнения. Секолах послал нам знак своего благословения. Узрите его аватары!

Лааквииль наблюдала, как акулы грациозно носились в воде, делая головокружительные и сложные фигуры. Хотя Высшая Жрица Гаатааг и рассказывала ей об аватарах Секолаха, но она никогда в жизни не видела их вживую. Акулий Бог использовал своих аватаров чтобы направить своих детей и подстегнуть их боевой дух в событиях, на которые он желал повлиять.

Когда внимание каждого сахуагина было приковано к аватарам, они начали песнь глубин, которая тронула сердце каждого хищника. Захваченная гипнотическим эффектом песни, Лааквииль возвысила свой голос и присоединилась к пению. За какие-то секунды, это безумие, вызванное присутствием аватаров и их песней, охватило всё сообщество. Как и предупреждала её Гаатааг, её охватило смешенное чувство блаженства и настойчивого желания.

Басистый голос Якховаса, пророкотав, слился с тысячами голосов других сахуагинов и океан буквально загудел. Сахуагины вошли в резонанс, объединяя каждого индивида в единый разум.

Неожиданно, аватары описали ещё один круг вокруг разрушенного города и направились на запад. Инстинктивно, Лааквииль знала, что они направляются к Стене Акульей Погибели. Направляемые силой, которую, Секолах имел среди своих подданных и его аватарами, сахуагины, как один, оставили Вахакстил.

-Священнейшая.

Слова Якховаса прожгли сознание Лааквииль. Она недолго сопротивлялась им, покоряясь своей природе, которая призывала её следовать за песней аватаров.

-Ты пойдёшь со мной, - приказал Якховас.

Ресница рядом с её сердцем задрожала, вызывая резкую боль и чувство, что её воздушный пузырь вот-вот взорвётся. Природа сахуагина и связь с Якховасом вошли в острую конфронтацию. Затем её разум словно очистился от гипнотического тумана, насланного аватарами Акульего Бога. Она чувствовала досаду и сердилась из-за того, что ей не было позволено полностью испытать на себе эйфорию от следования за аватарами.

- Сейчас же.

Лааквииль неохотно повернулась и покинула плывущую за аватарами толпу. Она поплыла к окраинам города, следуя за Якховасом, который без усилий плыл перед ней. Перед ними на якоре лежала Тархана. Жрицу беспокоило то, что подчинение Якховасу шло вразрез с её природой. Даже несмотря на то, что она верила, что Якховас был посланником Секолаха, в чём бы ни заключался его план, то, что её требовалось так грубо направлять, казалось ей чем- то неправильным.

Защитники яростно обороняли крепость Ахагиса. Они выплыли наружу, чтобы встретить приближающуюся волну сахуагинов и вступили с ними в битву. Даже будучи в меньшинстве, они заставляли нападающих дорого платить за каждый дюйм их продвижения. Кроме того, атакующим мешали обереги наложенные на стену и летящие в них заклинания.

Лааквииль с ужасом смотрела на то, как приблизившихся к Стене Акульей Погибели сахуагинов вдруг охватило желто-зелёное пламя. Это сработали обереги. Почерневшие трупы погрузились на дно или же кружили вокруг тех, кто дрался поблизости. Жрица одной рукой вцепилась в рейлинги магического корабля, который, толкаемый вперёд мощными гребками сахуагинов, прорывался через гущу битвы. Другая её рука стискивала трезубец.

- Спаси их, - взмолилась она, повернувшись к Якховасу, который стоял в нескольких футах.

Он не посмотрел на неё. Его взгляд был нацелен на стену, к которой они стремительно приближались.

- Я не могу, маленькая маленти, - ответил он держа руки на поясе. В одной из них был серп. – Таков путь Секолаха – естественная гибель тех, кто слишком слаб, чтобы плыть по течениям, в которые он посылает своих избранных.