-Я играю на глауре, - сказал Квейнс. - Меня нанял хулорн, когда собирал свой оркестр. Я был счастлив, когда представился шанс поучаствовать в таком историческом представлении, хотя не понимал, зачем мастер, подобный Геррену Кровопёру, тратил силы на подобную работу. Его гений присутствовал в каждой фразе, но эффект был таким неприятным.

-Мы заметили, - сказала Тази.

Несмотря на боль от ран, трубач криво ухмыльнулся.

-На самом деле, на репетициях у нас не было неодушевлённых предметов, которые превращались бы в растения-людоеды. Но всё равно случались всякие странности. Падали ящики. Загорались вешалки. Крысы плясали на задних лапах. Слой инея покрывал коридор. А барабанщик Борс — молодой, сильный, здоровый — споткнулся и умер. Его сердце просто перестало биться.

-Учитывая зловещую репутацию Геррена, - продолжал Квейнс, - я подозревал, что причиной всему именно музыка. Я рассказал хулорну о своих подозрениях, но мой доклад заставил его ожидать оперу с ещё большим нетерпением. Я не до конца понял его, но судя по всему, хулорн считал, что опера может содержать волшебное послание, отправленное через века Краснопёром специально ему. Послание, которое приведёт его к некой загадочной «судьбе».

-О да, судьба Андета, - сказала Шамур. Они с Тази подняли Квейнса из останков мёртвого растения и помогли ему усесться на скамью в углу. - Он искал её годами, понятия не имея, в чём эта судьба может состоять. Хотя, думаю, мы можем исключить разумные решение и ответственное правление.

-Что ж, когда я настоял на своих возражениях, он уволил меня, - сказал Квейнс, - и прежде чем покинуть дворец, я снял копию с оперы. Я не просто музыкант, видите ли. - Он немного подтянулся. - Я также инициат Милила, изучающий экзотерические и эзотерические аспекты музыки. Я надеялся, что изучив оперу и проконсультировавшись с накопленными за годы текстами, я могу узнать, что с ней не так, и чувствовал себя обязанным поступить именно так.

-И что ты обнаружил?

-Нечто более ужасное, чем мог себе представить. Геррен вплёл в оперу некий ритуал, который, достигнув завершения, создаст постоянный регион первобытного хаоса на земном плане.

Будучи бунтаркой, Шамур редко занималась учёбой, но благодаря одарённости и хорошей памяти, часто усваивала уроки более-менее вопреки собственной воле. Теперь она вспомнила, как учитель философии объяснял ей, что на тех уровнях реальности, где безраздельно правил хаос, фундаментальная сила космоса, не уравновешенный принципом закона, было возможно всё, и следовательно, не было ничего стабильного или постоянного. Человеческая жизнь не могла длиться в подобных условиях.

-Почему во имя Бездны он так поступил? - спросила она.

Квейнс улыбнулся ещё одной усталой улыбкой.

-Что ж, легенды утверждают, что он был безумен. Но возможно целью было создание оружия. Ты даришь своему врагу оперу, он ставит её, она уничтожает его. В любом случае, я только сегодня окончательно выяснил её цель. Я помчался сюда, проскользнул через чёрный ход... ну, остальное вы знаете.

-Насколько велик будет регион хаоса? - спросила Тази, беспокойно играясь со своим ножом.

-Я не могу быть полностью уверенным, - сказал Квейнс, - но думаю, что он может поглотить весь город.

Холодок прошёл по спине Шамур, и пронизывающая воздух музыка как будто рассмеялась над ней. Она затолкала страх на задворки разума и заставила себя сосредоточиться на практических вопросах.

-Я по-прежнему кое-что не понимаю. Во время репетиций вы должны были исполнять оперу от начала до конца. Почему ритуал не подействовал тогда?

-Он черпает силу в звёздном свете, - ответил маленький музыкант. - Поэтому Геррен указал, что его следует исполнять ночью под открытым небом. Мы всегда репетировали внутри, чтобы избежать зимнего холода.

-Важный вопрос состоит в том, - сказала Тази, - как нам его остановить? Ритуал чувствует наши попытки, и всякий раз, когда мы приближаемся к музыкантам, магия швыряет нас обратно сюда.

Квейнс покачал головой.

-Боюсь, что понятия не имею.

-Может быть, я знаю, - сказала Шамур. - Тази, мы видели филетовые искры в амфитеатре, выливающиеся на траву, как стелящийся у земли туман. А спустившись в погреб, мы обнаружили намного меньше странностей.

-Растение было довольно впечатляющей странностью, - ответила черноволосая девушка, - но ты права.

-Разве это не значит, что магия сильнее всего у самой земли? Возможно, что она замечает происходящее только у самой земли? И если мы придём сверху, мы сможем застать её врасплох.

Тази нахмурилась.

-Может быть, но я не думаю, что это даст нам больше секунды.

-Но что, если мы используем эту секунду, чтобы иссушить его источник силы? Тогда магия не сможет нас отбросить.

Шамур рассказала девушке подробности своего плана.

Тази ухмыльнулась.

-Звучит как полное безумие. Давай сделаем это.

Они торопливо устроили Квейнса как можно удобнее, затем вернулись на первый этаж, где обнаружили, что в их отсутствие коридоры и комнаты перестроились в настоящий лабиринт. Наконец, они нашли дорогу обратно в парадный зал.

Здесь они сорвали один из гобеленов — панораму жизни в Селгонте, с торгующими купцами, паромщиками, перевозящими пассажиров и груз в гавани, просящими милостыню нищими и так далее — и разрезали его на удобные куски размером с полотенце, которые скатали и повесили на спину при помощи полос ткани. Шамур на миг задумалась, сколько сотен или тысяч стоил этот гобелен.

Уж точно меньше, чем целый город.

-Я собиралась найти одну из лестниц, которая приведёт нас на крышу, - сказала она. - Но учитывая перемены в планировке здания, на это могут уйти часы, если такие лестницы вообще до сих пор существуют. Кажется разумным подняться вверх снаружи.

Она улыбнулась Тази.

-Учитывая, как ловко ты управляешься с отмычками, по стенам ты тоже должна уметь лазать.

Девушка моргнула.

-А... да. Но ты?

-Я тебя обгоню.

Две женщины поспешили наружу и стали взбираться по стене. Каменные края больно впивались в голые ноги Шамур, но неудобство было малой ценой за удовольствие покорения вертикальной поверхности посреди ночи, и ей почти хотелось, чтобы восхождение оказалось сложнее. Благодаря ужасному вкусу хулора и изобилию украшений, она находила опоры практически на каждом дюйме пути.

-Я думала о том, что ты сказала, - заметила Тази, карабкаясь рядом, лишь с намёком на усталость в голосе.

-О чём?

-Что нам не стоит отправляться за помощью, потому что музыка может просто усыпить любых новоприбывших — или превратить в улиток. Откуда нам знать, что она не превратит в улиток нас, прежде чем мы прорвёмся?

-Мы не знаем, - сказала Шамур. - Это часть веселья.

Она схватилась за балюстраду из чёрного мрамора на балконе. Одно мгновение та казалась прочным камнем, но когда Шамур налегла на неё своим весом и начала подтягиваться, превратилась в кашу, и Шамур упала.

Закричала Тази. Шамур увидела землю четырьмя этажами ниже, готовую превратить её падающее тело в месиво. Она отчаянно ухватилась за стену, вцепившись в хрупкий кусок растительного орнамента. Тот отвалился, и она снова упала. Уверенная, что это её последний шанс, она схватилась за узкий выступ на вершине карниза.

К её собственному удивлению, она сумела удержаться. Инерция ударила её о стену, и Шамур так и повисла — с колотящимся сердцем, обломанными ногтями и дрожащими руками.

Тази посмотрела на неё вниз, затем спросила:

-Это тоже часть веселья?

Шамур ухмыльнулась, сделала в ответ неприличный жест, и отдышавшись, снова принялась взбираться по стене.

Дамы Ускеврен достигли крыши без дальнейших происшествий. Крыша была выложена черепицей с чешуйчатым узором и усеяна шпилями и трубами дымоходов, она поднималась и падала в смешении куполов, гребней, коньков и скатов.

Шамур развернула плечи и покрутила руками, пытаясь прогнать из них боль. Черепица затрещала, застонала. Она повернулась, опустив руку на рукоять меча, и воин, чьё неподвижное лицо, хауберк и двуручный меч были сделаны из бледного камня, сковано поднялся из тьмы. Она достала клинок...