Андет приказал построить Дворец Красоты в стене вокруг Охотничьего Сада, своего личного парка. Оглядевшись, Шамур увидела, что они со спутниками попали внутрь ограждённой области. Перед ними в естественном земляном котле, окружённом дубами и вязами, стоял древний амфитеатр, превосходящий возрастом сам город. Большинство считало, что его построили эльфы, хотя наверняка не знал никто. В оболочках из цветной бумаги горели магические огни, а на платформе в нижней части театра настраивал свои инструменты оркестр.

- Мне бы хотелось открыть свой новый театр постановкой опуса Геррена, - заметил хулорн одному из окружавших его подхалимов. - Но автор оставил недвусмысленные инструкции, указывающие, что его работа должна быть поставлена в обстановке, подобной этой, и мы должны придерживаться его указаний, если желаем насладиться оперой во всей её полноте.

- Спасибо Морозной Деве за тёплую зиму, - прошептала Тази. - Ты же знаешь, каким бывает Безумный Энди, когда им овладевает одна из подобных причуд. Он вытащил бы нас сюда даже в самый разгар метели.

- Не обращайся к нему, как к «Безумному Энди», - прорычала Шамур, - особенно когда он идёт всего в нескольких футах впереди.

Затем женщина охнула, когда ею овладело новое предчувствие.

На этот раз в нём не было ничего смутного или двусмысленного. Она была абсолютно уверена, что уже проживала эти минуты и знает, что случится дальше. Она шагнула вперёд, намереваясь предупредить хулорна, и...

Кто-то тряс её за плечо. Испуганная, она обернулась и увидела Тази.

- Мама? - с беспокойством спросила девушка.

- Я в порядке, - ответила Шамур, и по сути это казалось правдой, несмотря на её растерянность. Оглядевшись, Шамур увидела, что они с Тази снова стоят в зале у основания статуи Ворона. Долера и её не менее красивая, но более молодая и скучная сестра Пеленза тоже были здесь, хотя стражники и слуги ушли. Обе дамы Фоксмантл выглядели ещё более потрясёнными и шокированными, чем Шамур себя ощущала.

- Хорошо, - сказала Тази. - Я боялась, что ты тоже впала в ступор. Помнишь, секунду назад мы были в амфитеатре? Что-то схватило нас и бросило сюда.

- Да, - отозвалась Шамур. Женщина подозревала, что эта сила на самом деле целилась в неё, потому что она как раз собиралась закричать, но Тази и остальных тоже зацепило, поскольку они сидели рядом. - Но... разве перед этим мы не оказались в другом месте — или в другое время? Разве мы не проживали заново часть прошлого часа?

Тази с интересом взглянула на неё.

- Я — нет.

- О чём вы там бормочете? - вспыхнула Пеленза. - Что происходит?

Забудь, сказала себе Шамур. Похоже, её потерянность во времени была всего лишь неким подобием сна, а даже если нет, хватало более насущных забот — например, не позволить дамам Фоксмантл поддаться панике.

- Я не совсем уверена, - сказала она Пелензе, - но везение поместило нас рядом с выходом, и наш лучший вариант — воспользоваться им и прислать остальным помощь.

Тази фыркнула.

- Я никуда не пойду. Это слишком интересно!

Шамур сурово посмотрела на неё.

- Хотя бы раз не будь тупицей. Это не игра. Людям в амфитеатре угрожает опасность, и мы должны им помочь.

Шамур не договорила, но в это мгновение заревел глубокий голос.

Когда она повернулась на звук, в ближайшую дверь ступил лакей в ливрее хулорна. Из сырых отверстий у него на лбу росли блестящие чёрные рога, а синие глаза пылали безумной яростью. Неловким двуручным хватом он сжимал окровавленный меч. Шамур...

Шамур наклонилась к сундукам Гундара. У неё на лице была надета знаковая красная маска, а на шее висел серебряный амулет с крупной блестящей жемчужиной — первая добыча, которую она решила забрать. Она триумфально улыбалась, но выражение казалось неестественным и неправильным. На этот раз, по крайней мере на мгновение, она прекрасно понимала, что проживает прошлое, и знала, что должно произойти дальше.

И действительно — дверь в сокровищницу с грохотом распахнулась. За нею стоял Гундар — в ночной рубахе и колпаке, борода по-прежнему чёрная, лишь присыпанная сединой — а также пара его дварфийских стражников и человек, его домашний маг.

Другого пути наружу, кроме этой двери, не было. Шамур вскочила на ноги и выхватила из ножен Альбруин, свой зачарованный меч. Оружие замерцало зловещим синим светом.

Солдаты в кольчужных рубахах, с мечом в одной руке и щитом в другой, разошлись по сторонам, собираясь взять её в клещи. Гундар, который и сам слыл неплохим воином, двинулся прямо на женщину. Его секира, шепчущая и потрескивающая от собственной магии, предательски скользила из стороны в сторону.

Шамур так сосредоточилась на воинах, что пропустила, как чародей — сгорбленный огрызок человека, едва превосходящий ростом своего нанимателя и совсем не так крепко сложенный,— нацелил на неё свой резной жезл. Неожиданно левое плечо женщины охватила боль, как от поцелуя раскалённого добела железа, и её тесная рубаха из чёрного шёлка вспыхнула пламенем. Она упала и перекатилась по разбросанным монетам и камням, зная, что у неё есть лишь несколько секунд, чтобы потушить пламя, прежде чем подоспеют воины.

В отчаянии Шамур вскочила обратно на ноги. Плечо ныло, и та часть женщины, что уже пережила эти моменты, знала, что она до конца своих дней будет носить необычный шрам в форме звезды. Это было неважно. Важно было, что её маска развязалась, пока она каталась по полу.

Гундар в изумлении уставился на её открывшееся лицо. Не стоило и надеяться, что он не узнает Шамур Карн! Всего десять дней назад они с семьёй посещали банкет в этом самом особняке. Тогда Шамур и определила расположение его сокровищницы.

Воспользовавшись изумлением Гундара, она бросилась мимо, сшибла волшебника и побежала к окну, через которое проникла внутрь. Впервые она не получила удовольствия от  рискованного побега. Да и как? Теперь кто-то знал, что взрослая дочь Явиса Карна и самый знаменитый селгонтский грабитель — один и тот же человек, и ей придётся бежать из города навсег...

Шамур вернулась обратно в зал, туда, где обезумевший слуга вот-вот должен был наброситься на неё. Она заставила себя думать об этом и только об этом.

Её тело рефлекторно пыталось принять боевую стойку, но Шамур остановила себя. Спутницы понятия не имели, что она умеет постоять за себя в потасовке, и было важно, чтобы всё так и оставалось. К счастью, ей не требовалось себя выдавать — по крайней мере, чтобы разобраться с этим увальнем.

Мужчина с рогами поднял меч и бросился на неё. Шамур притворилась, что застыла от страха, а затем, в самый последний миг, сдвинулась в сторону. Пытаясь изобразить, что споткнулась, она упала, упёрлась руками и вытянула ногу. Нападавший споткнулся о её лодыжку. Длинный меч зазвенел по полу.

Тази схватила с пьедестала почти бесценный фарфоровый бюст Сьюн и обрушила его на голову безумца. Тот распростёрся без движения. В его рогах застряли осколки разбитой скульптуры.

Сестры Фоксмантл схватились друг за друга.

- Благословенный Ильматер, благословенный Ильматер, благословенный Ильматер, - хныкала Пеленза. Не следовало ожидать от них чего-то другого с учётом той изнеженной жизни, которую они вели, но Шамур испытала приступ презрения. В текущих обстоятельствах их подавленное состояние плохо смотрелось на контрасте с самообладанием Тази, когда девушка подобрала длинный меч, затем взмахнула им, чтобы испытать вес и баланс.

Не то, чтобы Шамур собиралась сказать что-нибудь, что поощрит дикие привычки дочери или даст ей возможность воспользоваться новой игрушкой.

- Хватит ныть, - рявкнула она на Долеру с Пелензой. - Никто из нас не пострадал, а теперь мы уходим. Идите за мной.