Убийца отметил это изменение и на мгновение отступил. Парниду и Тревору это мгновение показалось вечностью, и они оба напали. Энтрери улыбнулся, глядя, как их оружие работало вместе, каждый промежуток, оставленный открытым одним, закрывался другим, но он уже был на полу, катясь под ноги Парниду. Из-за переплетения их атак, воры упали вместе.

Энтрери выкатился из мешанины, ухитрившись ударить клинком Сайкла по щеке Парнида. Ледяной клинок оторвал кусок кожи с лица вора, и тот взвыл от боли. Оба мужчины встали, и Энтрери увидел, что по лицу Парнида побежала кровь. Он был разъярен, а Энтрери оставил свой бок открытым для него. Оба мужчины снова напали, но Парнид, видя очевидную брешь в обороне Энтрери, вмешался слишком быстро. Тревор так привык к медленным движениям Энтрери, что более быстрый шаг партнера застал его врасплох, и он не смог вовремя остановить свой клинок. И это было бы неважно, но Парнид встал на пути своего напарника и получил удар в бок мечом Тревора, а Энтрери уже поднял оба свои оружия, чтобы прикрыть незащищенный бок, зная, что атака Тревора будет не единственной.

Клинки Парнида качнулись, и Энтрери заметил неприкрытое место, он скрестил рапиру с коротким мечом вора, освобождая путь своему кинжалу, и вонзил его в незащищенную доспехом грудь. Энтрери крепко схватил мужчину, пока его тело тряслось в конвульсиях быстрее, чем обычно из-за заклинания скорости, и использовал его как щит, чтобы помешать нападениям Тревора.

Вскоре вес мертвого Парнида стал слишком тяжелым, и Энтрери бросил его.

– Сейчас ты умрешь! – закричал Тревор, но для Энтрери быстро произнесенная фраза казалась просто неразберихой. Проворный вор прыгнул через своего упавшего товарища и разразился шквалом атак. Энтрери ничего не оставалось, кроме как отступать под натиском яростных ударов. Вскоре он приблизился к краю комнаты, и мебель стала мешать ему двигаться. Он уперся спиной в любимый стул Тревора с высокой спинкой и понял, что должен сменить стратегию.

Вместо того, чтобы парировать следующую атаку сверху, Энтрери увернулся и сделал выпад рапирой. Тревор легко отпрыгнул от этой атаки, но это дало Энтерри немного пространства. Он начал вертеться. Его накидка взметалась при каждом повороте, скрывая его и его клинки. Но Тревор знал, где они были, и вовремя парировал удары. Это кружение было очень похоже на то, которое много раз использовал Дзирт, только оружие Энтрери не было достаточно длинным, чтобы сделать это так же эффективно.

Тревор быстро уловил ритм и с большим интересом заметил, что при каждом обороте в течение короткого мгновения Энтрери поворачивался к нему спиной. Только для Тревора это мгновение казалось гораздо длиннее, и он качался вперед и назад вместе с убийцей, выжидая момент для нанесения удара.

И он настал. Во вращении Энтрери произошла короткая заминка, и Тревор бросился на него. Его длинный меч с ослепительной скоростью снова и снова вонзался в накидку, и он чувствовал, как его клинок резал и рвал тело убийцы под ней. Тревора немного смутило то, что Энтрери не упал замертво после полудюжины ударов, потому что к этому моменту он наверняка уже несколько раз попал убийце в сердце. И тут он почувствовал, как кинжал Энтрери медленно воткнулся в его собственную спину, и понял, что допустил ошибку.

– Ты убил такой хороший стул, – прошептал Энтрери на ухо мертвецу и позволил ему упасть. Тревор упал на пол, его клинок стянул накидку со спинки обитого стула, куда Энтрери накинул ее секундой ранее, во время вращения.

Энтрери не стал тратить время на восхищение своим хитрым обманом, а развернулся, выискивая мага. Рейллон пришел в ужас, когда мужчина направился к нему, и едва успел закончить заклинание прежде, чем Энтрери приблизился на расстояние атаки. По мерцающим очертаниям мага, убийца распознал заклинание каменной кожи и улыбнулся.

– Пытаешься выиграть время? – спросил Энтрери. – Это не сработает.

Убийца взорвался движением, вслух считая каждый удар, когда один из его клинков попадал по магической преграде. Голос Рейллона задрожал, когда он попытался сотворить оглушающее заклинание. Он знал, что если бы только попал им в убийцу, Энтрери был бы беспомощен, потому что оно был намного сильнее заряда. Но безумная скорость убийцы и нервирующий счет, который точно давал понять, сколько Рейллону оставалось жить, очень мешали сконцентрироваться.

Рейллон наколдовал на себя двойную каменную кожу, и когда Энтрери вонзил свой кинжал в магический барьер в шестнадцатый и последний раз за четырежды по столько секунд, он поменял хват на рапире, развернулся и ударил ею назад.

Рейллон уже был готов сотворить обездвиживающее заклинание, но промахнулся, когда Энтрери быстро развернулся, и заклинание провалилось. Когда ледяной клинок погрузился в его незащищенную грудь, Рейллон оглушил себя. Когда последнее слово заклинания сорвалось с его губ, оно сопровождалось синим облачком инея.

Остальные присутствующие в комнате с ужасом наблюдали, как тело оглушенного мага медленно остыло и начало замерзать. Энтрери отошел на несколько шагов и повернулся, чтобы посмотреть на это зрелище. Рот Рейллона все еще был открыт, а бледная кожа вокруг него стала еще белее под действием Сайкла. Когда процесс завершился, противный треск был слышен на всю комнату, и Рейллон совсем застыл.

Энтрери вернулся к магу и выдернул свой меч. При этом раздался такой звук, будто клинком царапали камень. От этого рывка, обращенный в статую Рейллон начал падать вперед. Он ударился о землю и разбился на тысячу кусочков. Мороз пробежал по спине Энтрери, когда он осознал силу своего нового оружия, и он быстро вложил его в ножны.

Куинтон был в ужасе. Он оперся о стол, когда осколки его мага рассыпались вокруг его ног. Сначала он был слишком ошеломлен зрелищем, которые только что увидел, чтобы понять, что он был следующим, но когда Энтрери медленно направился к нему с одним лишь кинжалом в руке, Куинтон понял, что его время вышло.

– Стой!

Энтрери остановился перед напуганным человеком, держа свой кинжал так, что его блеск отражался в глазах Куинтона. Восклицание исходило не от него, а от Джератона.

– Не убивай его.

– Я и не собирался, – сказал Энтрери, и следующие, произнесенные им, слова обеспечили ему будущее в этом городе, – он же безоружен.

Куинтон заметно расслабился, и Энтрери грубо схватил его свободной рукой за воротник.

– Ты меня подставил. За это я должен выпотрошить тебя как свинью, коей ты и являешься. И если бы я не чувствовал себя сейчас чертовски справедливым, то так бы и сделал.

После этих слов Энтрери отпустил мужчину, дал ему две пощечины и собрался уходить.

– Стой! – снова окликнул Джератон. – Не оставляй нас так!

Энтрери снова повернулся, уже на полпути к двери.

– Меня попросили убить мага, – он жестом указал на медленно оттаивавшие на полу осколки тела. – Я это сделал.

– Пожалуйста, – попросила Эллен. Она наблюдала за всем происходящим, не отходя от Джона. Капитан, хоть и посмотрел бы с удовольствием на убийцу в деле, все это время не приходил в сознание.

Когда Эллен узнала от Парнида, что Энтрери действительно пришел, чтобы спасти их, она была смущена. Пока он кружил по комнате, кромсая все, что двигалось, она поняла, что ничего о нем не знала. Но после того, как он сохранил жизнь Куинтона, хотя тот, вероятно, был тем, кто заслуживал смерти больше всех, она поняла, что была права все это время.

– Пожалуйста, – повторила она.

Энтрери посмотрел на Куинтона.

– Ключ у тебя? – спросил он, кивая в на клетку Джератона. Куинтон кивнул.

– Выпусти его.

Старик медлил.

– Выпусти. Его.

Энтрери был уверен, что выразился ясно и ему не придется повторять снова. Куинтон двинулся как наказаный ребенок и сделал то, что ему говорили. Он подошел к лебедке на стене и осторожно опустил клетку на пол. Затем отпер дверцу и пошел обратно. Джератон хотел выскочить из клетки и задушить этого человека, но он провел с поджатыми ногам почти двое суток, и оказалось, что он едва мог стоять. Куинтон все же держался на расстоянии. Но Энтрери еще не закончил.