Энтрери бросил на нее быстрый взгляд, пока застегивал ее снаряжение. Эллиорн пыталась оставаться неподвижной, но он заметил, что она очнулась, и направился к костру. Он сел напротив источника света, и следопыт впервые заметила, что над ним жарилась маленькая тушка кролика. Она оглянулась назад на свою лошадь и заметила, что мужчина снова натянул ее лук.

Энтрери молчал. Он только пристально смотрел на Эллиорн через огонь.

– Почему я не мертва? – спросила она. Энтрери пожал плечами.

– Не можешь убить женщину?

– Я убил больше женщин, чем ты – гоблинов, – он замолчал.

– Ты хвастаешься?

– Вот ещё, – сердито сказал Энтрери, отошел от костра и взял маленькую миску с водой. Он вернулся и начал опрыскивать водой кролика.

– Ты не похож на гордого человека, – настаивала следопыт. – Хвастовство тебе не идет.

– Разве не ты сказала, что никогда не проигрывала в сражении? – возразил он. – Да, и, между прочим, я извиняюсь за нарушение этой последованности.

– Кто-нибудь когда-либо побеждал тебя?

Энтрери оторвал взгляд от своего занятия.

– Да, по правде сказать, был один.

– Только один? – Эллиорн усмехнулась его мнимому признанию. – И где он?

– Он мертв.

Эллиорн не могла понять, шутит ли Энтрери. Если он и шутил, то делал это не часто и получалось у него не очень хорошо.

– А почему я не мертва?

– Ты хочешь, чтобы я тебя убил? – Эллиорн не ответила.

– Я так не думаю, поэтому прекрати расспросы. Мне нужно немного информации от тебя.

При этих словах Эллиорн насторожилась.

– Почему ты меня преследовала?

Эллиорн не видела никаких причин лгать этому человеку.

– Начальник Кайрон пришел ко мне вскоре после того, как ты покинул Каренсточ и рассказал мне о том, что ты сделал. Я быстро исследовала твою работу, а затем последовала за тобой.

– Ты все еще не ответила на мой вопрос, и ты должна считать меня глупцом, если думаешь, что я не догадался об этом уже давно.

Неожиданно для себя, Эллиорн начинал нравиться этот человек. Это было еще не все.

– Я хотела выяснить, что за человек мог вселить такой ужас в людей, которых я считала сильными. Я должна была узнать, что за человек участвовал в смертельных боях со столькими хорошими бойцами и все же вышел из них без единой царапины.

– Прошу тебя, – сказал Энтрери, перебивая ее, – ты оскорбляешь нас обоих, называя кого-либо в этом городе хорошим бойцом.

Эллиорн улыбнулась этому замечанию.

– Я должна была узнать, действительно ли ты дьявол, как заявляли многие люди.

– И что ты решила?

– Я не уверена, – ответила она.

– Я не дьявол, – спокойно ответил Энтрери. – Я вырос в полной опасностей стране и реагировал на угрозы и опасности соответственно. Я попросил людей оставить меня в покое. Они не послушались и умерли.

– В этой стране много людей, которые желают быть оставленными в покое, – сказала Эллиорн. – Очень немногих из них меня просили разыскивать. Здесь все гораздо серьезнее.

– Я не оставлю тебя в живых, так что можешь расспрашивать меня, – грубо сказал Энтрери. – Если я оставлю тебя в живых, ты продолжишь преследовать меня?

– Ты продолжишь убивать людей? – спросила она в ответ.

Энтрери рванулся через костер, легко преодолев огонь и жарящееся мясо. Его кинжал был у горла Эллиорн раньше, чем она смогла хотя бы открыть рот.

– В следующий раз, когда ты ответишь вопросом на вопрос, я отрежу тебе ухо.

Эллиорн пыталась не выдать испуг, но сделать это было очень трудно. Она начинала понимать, о чем ей рассказывали люди Каренсточа. Она кивнула.

– Ты продолжишь преследовать меня? – снова спросил он, его кинжал все еще был прижат к ее горлу.

– Возможно, – сказала она.

Энтрери медленно встал.

– Твоя честность замечательна, хотя она не добавит ни секунды к твоей жизни.

Он направился обратно вокруг огня.

– Ты опасен...

Энтрери резко развернулся, и вопрос застрял в горле Эллиорн. Она поверила каждой своей клеточкой, когда посмотрела в его черные глаза, что она только что умерла. Острый взгляд убийцы не оставлял ее, когда он заговорил.

– Извини, ты хотела меня о чем-то спросить?

Эллиорн ненавидела это чувство беспомощности, но она не могла найти в себе сил, бороться с ним. Она слабо покачала головой.

– Я так и подумал.

Энтрери неспеша направился к своему месту за костром, оставив обученную эльфами следопыта вязнуть в ее страхе. Он сел на место и продолжил опрыскивать водой жарящегося кролика.

– Ты говорила о битвах с гоблинами, троллями и великанами. Во всех книгах, которые я читал, и от всех людей, с которыми я разговаривал, я слышал, что они мифические.

Это не было вопросом, но Эллиорн поняла, чего от нее хотят, и ответила, как и требовалось.

– Это моя работа как следопыта, заботиться о том, чтобы такими они и оставались. В северных землях очень мало видов злобных животных. Я знаю, где эти виды обитают, и забочусь о том, чтобы они не трогали людей Каренсточа и других северных городов. Если они это делают, я сражаюсь с ними, пока они не прекратят. Но я не охочусь на них без причины.

Энтрери сомневался, было ли это последнее утверждение предназначено именно ему, но он не стал над этим задумываться.

– А эльфы?

– Они остаются в лесу, и хотя иногда дерутся с гоблинами, они никогда не подходят к городам людей. С тех пор как десять лет назад закончилось мое обучение, я видела их всего три раза.

Энтрери знал, что она сгорала от любопытства, но разумно держала свой рот закрытым.

– Куда в этой стране мог бы пойти кто-то,  кто хочет быть оставленным в покое?

– Трудно сказать, – осмелилась ответить Эллиорн. Энтрери не понравился этот ответ, но, посмотрев на нее через огонь, он понял, что следопыт нуждалась в дополнительной информации, чтобы ответить на этот вопрос. Он кивнул.

– Чем ты хочешь заняться? – спросила она после получения разрешения.

– Предположим, что я хочу заняться сельским хозяйством. Это похоже на хорошую честную профессию.

Эллиорн закатила глаза.

– Ты выбрал хорошее занятие, – ответила она. – Юго-восточная часть континента полна сельхозугодий. Сеть рек сильно упрощает торговлю и делает землю очень плодородной. Однако если ты пойдешь на юг, в Мастин и дальше, ты столкнешься с землей, более похожей на ту, что ты видел в Каренсточе. В горных пещерах скрывается несколько гоблинов и им подобных, а люди все еще пытаются устроить действующее и благоприятное общество. Дополнительному мечу всегда рады.

Она не смогла не добавить замечание в конце своего ответа.

– Я уверена, что те бедствующие общины охраняются такими же людьми, как те, которым хотелось бы начать преследовать тебя.

Энтрери долго молчал, прежде чем задал следующий вопрос.

– Есть ли какой-либо город, который принял бы меня тем, кто я есть?

Кто ты? Эллиорн мудро не задала вопрос вслух, но ее глаза спросили громко и достаточно ясно. Она сделала паузу, чтобы позволить невысказанному вопросу дойти до убийцы, прежде чем ответила.

– Нет. Нет, если ты не хочешь присоединиться к гоблинам. Я не знаю, что ты делал раньше, но ни у кого здесь не возникает потребности убивать друг друга. Мы улаживаем наши разногласия мирно, по возможности. Если доходит до боя, он бывает честным. Нападения делаются не из тени, а в открытую. Мы, следопыты и паладины, совершаем убийства, если это необходимо. Поэтому, если ты не хочешь стать…

– Очень забавно, – перебил ее Энтрери. – Дзирта от этого хватил бы удар.

– Кого? – спросила она прежде, чем поняла это. Энтрери не заметил этого.

– Если ты проживешь достаточно долго и  будешь путешествовать достаточно далеко, ты услышишь о нем. Он уважает таких как ты.

– Не могу дождаться, когда встречусь с ним.

– Ты не встретишься, – сказал Энтрери, вставая от огня и направляясь к ее лошади. Эллиорн тут же заметила связь. Только один человек когда-либо побеждал его, и теперь он был мертв. Она наблюдала, как он возвратился с ножом и тарелкой. Он отрезал половину кролика и сел, чтобы поесть.