По количеству сделанных ей шагов, она прикинула пройденный путь. Меньше, чем через сорок футов, пещера внезапно окончилась тупиком. Подняв коралл повыше, жрица изучила препятствие.

Свечение коралла также выхватило белизну и желтизну старых и свежих костей, валяющихся в куче. Более детальное изучение показало, что те кости представляли собой беспорядочную коллекцию человеческих и эльфийских останков.Лааквииль подумала, что куча костей может быть в десяти или пятнадцать футов глубиной.

Используя уроки жрицы Гаатааг, по сохранению контроля над своим страхом,Лааквииль заставила себя сделать ещё шаг вперёд. Её стопа сломала треснутую бедренную кость и звук, запертый в пещере, разнёсся по ней эхом, которое из-за звукопроводимости воды отражалось от стен ещё быстрее, чем на поверхности.

На всех костях были следы зубов.

Она не услышала движений существа позади себя, но отростки на её спине сообщили ей о каком-то смещении воды.

Развернувшись,Лааквииль осветила пространство кораллом и подняла трезубец.

Перед ней стоял водяной. Даже стоя на согнутых колченогих ногах, он достигал ростом около двадцати футов. Было трудно сказать точнее, так как хищник стоял скрючившись в низкой пещере. С треугольной головой, низко посаженной на широченные плечи, будучи в ширину в два раза больше, чем в длину, существо отдалённо напоминало дворфа. Монстр неуклюже двинулся к жрице. Толстые, оплетённые тугими мускулами руки, оканчивающиеся страшными когтями, свисали до пола, толстые пальцы могли разорвать обшивку корабля, как пергамент.

Свет коралла выхватил чудовищную пасть наполненную треугольными клыками. Из челюстей водяного, росли мандибулы, достигавшие в длины рук Лааквииль. Узловатую шкуру покрывала зелёная слизь. Широченная пасть рефлективно распахнулась, показывая тёмно-зелёную глотку.

Лааквииль было известно, что водяные были существами, которым приписывали интеллект, но они были одиночками и не общались друг с другом. Они питались человеческой плотью и снисходили до меньших существ только в том случае, если их любимого лакомства не оказывалось под рукой. Не теряя времени и уже произнося молитву,Лааквииль забросила кусок светящегося коралла так далеко, как могла. Тени причудливо изогнулись вслед за меняющимся углом освещения.

Водяной двинулся на неё, размахивая своими огромными руками. Жрица народа маленти выбросила вперёд руку призывая один из даров, которыми её наградил Секолах за её веру. Давление вокруг водяного немедленно изменилось, удваивая и утраивая свою силу.Лааквииль почувствовала, как изменённые силой заклинания течения огибают её, меняя направление.

Сила напора бросила водяного на колени. Чудище в ярости зарычало и басистый рёв заполнил пещеру.Лааквииль отчаянно искала брешь, в которую она могла бы проскользнуть мимо чудовища, но туша водяного заполняла пространство во всех направлениях. Когда заклинание рассеялось, недоумевающий монстр снова поднялся на ноги и двинулся к жрице.

Лааквииль отступила, ловко избегая удара. Вскинув трезубец, она заблокировала удар когтистой лапы, которая глубоко врезалась в стену тоннеля. Из стены выплыли огромные ошмётки земли и камня. Умбровые гиганты – дальние родственники водяных – могли прокладывать себе путь сквозь твёрдый камень практически с той же скоростью, с какой люди двигались пешком.

Существо взмахнуло второй рукой. Полагаясь на свои навыки,Лааквииль сделала сальто назад и набрала в трахею воздуха, чтобы придать своему телу плавучести. Она вонзила в грудь водяного свой трезубец прежде, чем он мог защититься. Зубья трезубца глубоко вонзились в грубую шкуру, но, судя по реакции, единственным эффектом было то, что чудище ещё больше рассвирепело. Кровь хлынула из трёх ран липкими струями.

Всё ещё отступая и с тревогой высматривая любую возможность проскочить мимо лап водяного,Лааквииль сконцентрировала дарованную Секолахом силу и произнесла молитву.

Однако, прежде, чем она успела освободить её, водяной двинулся вперёд, закрывая свет застрявшего в стене кристалла. Существо словно испарилось, став двухмерной тенью, поглотившей весь свет позади себя. Массивный кулак стремительно вылетел из этой тени, угодив Лааквииль в плечо.

Жрица отлетела назад, валясь на пол. Переменчивые течения помешали её полёту набрать стремительную скорость. Отскакивая как камушек от поверхности океана, она врезалась в кучу костей.

Лааквииль!

Испуганный крик Якховаса ворвался в разум жрицы, порождая новый импульс боли. Боль была едва ли не ослепляющей. Однако, страх заставил её двигаться и она вылезла из под груды костей предыдущих жертв, которые омерзительно стучали сталкиваясь друг с другом.

Водяной снова двинулся на неё.

Поднырнув под руки атакующего, Лааквииль схватила торчащее из груди монстра древко трезубца. Она вырвала оружие, за которым потянулся шлейф крови.

- Мерзкая тварь! – закричала она, наполовину от страха и наполовину от ярости. – Я тебе не беззащитный человек или эльф, которого ты можешь сожрать! Душой и плотью я принадлежу к Тем, Кто Пожирает! Я из народа, который является одним из самых страшных кошмаров морей. Нас создал Бог Акул и мы ведомы беспощадной волей Секолаха так, чтобы его создания были сильными и яростными!

Даже несмотря на то, что водяной не подал никаких признаков того, что он понял слова Лааквииль, он, очевидно, понял её намерения. Он распрямился настолько, насколько ему позволял низкий потолок. Широко раскрыв рот, существо прорычало собственный вызов.

Лааквииль ринулась вперёд, следуя за своим тезубцем. Зубья оружия глубоко вонзились в брюхо водяного. Маленти надеялась, что это область была защищена не так сильно, как покрытая хитином грудь. От силы удара её руки едва не онемели.

Когти водяного разрубили трезубец пополам. Он яростно взревел, но судя по звуку он не был ранен. Энергично размахивая когтями он потянулся за жрицей.

Уклоняясь, но не будучи в состоянии как следовать маневрировать в столь ограниченном пространстве, Лааквииль всё же не могла избежать удара, который достиг её головы. Она снова отлетела, врезавшись в заднюю стену пещеры. В какой-то момент ей показалось, что её воздушный пузырь взорвался. Её голова взорвалась от боли, а вода окрасилась кровью от содранной кожи. Втянув жабрами воду, она почувствовала солоноватый привкус своей крови.

Лааквииль!

Беспокойство в голосе Якховаса было очевидным. Мир вокруг Лааквииль кружился, но её мысли, несмотря на приближающегося к ней монстра, зацепились за этот факт. За проведённые вместе с ним годы, пробираясь через спутанную паутину производимых Якховасом планов, она никогда не думала, что ему есть до неё дело. Ей казалось, что единственным существом, судьба которого его заботила, был он сам.

Видя, что водяной уже близко, она попыталась пошевелиться, но её конечности ей не подчинялись. Каким-то образом она не могла удерживать свой вес даже в воде.

Держись, маленькая маленти. Я уже почти здесь.

Лааквииль знала, что Якховас не успеет. Ничто, кроме воли Секолаха, который, впрочем, никогда напрямую не вмешивался в судьбы своего избранного народа, не могло спасти её от смерти в лапах этого чудища.

Водяной раскрыл свои когти, пока его лапа не оказалась настолько широкой, чтобы в неё поместилась её голова.

Борясь с дурнотой вызванной болью и вонью нависшего над ней чудовища, Лааквииль схватилась за когти водяного. Её пальцы тут же были прорезаны до костей. Её связки разошлись, и трепыхались в воде, словно щупальца молодого кальмара, которые считались деликатесом среди сахуагинов. Её руки онемели и она утратила над ними контроль. Но жрица не сдавалась. Она сражалась до последнего, как  и учил её Секолах и она собиралась убить своего соперника, даже если бы ей пришлось испустить для этого дух.

Изворачиваясь, стараясь не смотреть на растерзанные останки своих рук, Лааквииль подобрала свои стройные ноги и напряжением мышц выпустила свои, скрытые в пальцах ног, когти. Продолжая извиваться, позволяя течению слегка себя подхватить, она полоснула ими по лицу водяного, распаров его лицо от уха до подбородка, оставив за собой полосу болтающейся плоти.