- Как ты себя чувствуешь сейчас? – спросил Якховас.

- Получше.

Лааквииль посмотрела в даль, на северо-восток, где Тархана бросила якорь в пятидесяти футах над морским дном. Её зрение не было столь острым, чтобы различить на палубе Якховаса. Но она знала, что он там. С тех пор, как они днём ранее прибыли в Корисельмал, он ни разу не покинул галеру.

Он запечатлел в её памяти искомый им объект и понадеялся, что дары Секолаха помогут ей его отыскать. Он также нарисовал исследуемую область на картах и разделил её на квадраты. Поисковые отряды сахуагинов в разных местах поднимали ил и осадочные породы, обнажая обломки и хлам, оставшийся от погибшего города.

- Отыщи то, зачем я тебя послал, - начал Якховас. – Мне не обойтись без тебя и дарованных твоим богом способностей.

Хоть уже и не было никакой боли, но Лааквииль казалось, что её голова переполнена. Она спрашивала себя, действительно ли Якховас устранил агонию или просто замаскировал её, чтобы она продолжала работать, несмотря на то, что её источник оставался не тронутым.

Как бы там ни было, она оттолкнулась от ила и снова сконцентрировала своё внимание на морском дне. Она не была уверена в том,  что именно она искала, но в том, что это изображение не уйдёт из её памяти, она была убеждена. Объект имел форму лезвия серпа, а размером был не больше её открытой ладони. Выполнен предмет был из непонятного желтого камня, подобия которому она никогда не видела,  а на его поверхность были нанесены ярко синие руны.

Даже в его изображении чувствовалась древняя сила.

В двадцати футах над морским дном она выровнялась и снова попыталась найти объект. Она использовала данную ей Секолахом способность находить магические предметы. Прежде это были всякие мелочи, которые она продавала жителям поверхности, выдавая себя за морского эльфа и шпионя для сахуагинов служа Барону Хуаантону. Однако она никогда не искала так долго и так усердно. Она попросту не была на это способна.

Её взор охватил больше мили рассеянных повсюду обломков. Истлевший скелет Корисельмала топорщился в ряде мест столбами и колоннами, наравне с несколькими обломками кораблей. Битвы и штормы истерзали корпуса судов, ломая их и зарывая глубже в ил. Опыт говорил ей, что те остовы уже были обобраны морскими эльфами, которые помогали жителям поверхности поднять их добро на поверхность.

Жрица взглянула на команды сахуагинов, терзающих морское дно и вздымающих ил своими трезубцами. Она знала, что эта охота выбивала их из колеи даже больше, чем её.

В её сознании стало раздуваться зудящее чувство онемения. Она неохотно вернулась к своему заданию. Больше чем что либо,  она сейчас хотела остаться один на один с молитвой, не воспринимая более ничего.

Спустя минуты или может быть через час, она потеряла всякую меру времени.Лааквииль почувствовала слабое притяжение объекта, который она искала. Но оно исчезло столь же быстро, сколь появилось.

Смотря вниз, на расположение ракушек на морском дне, она мысленно отметила место, где она находилась. Обитатели поверхности или же те, кто не был привычен к жизни под водой, не отличили бы этот неприметный участок дна от другого такого же. Жрица осторожно остановилась и развернулась. Она погребла в обратном направлении, в ту сторону, откуда пришла.

В её сознании снова возникло это притяжение, медленно, но неутомимо погружаясь глубже, словно вгрызающаяся в плоть личинка. Она автоматически взмахнула перепончатой рукой у себя перед лицом, останавливая своё инерционное движение вперёд, поворачиваясь в ту сторону, откуда приходило это ощущение. Поворачиваясь она мысленно зафиксировалась на притяжении. От силы предмета по её коже поползли мурашки.

Во имя сурового взгляда Секолаха! Это ощущение, которое свербело в её голове не могло исходить от какого-то иного объекта! Или могло? Она отбросила прочь сомнения, ругая себя за то, что они вообще возникли и списывая их на фантомное онемение после снятых Якховасом болей.

Подплывая ближе, она внимательно изучала идущее под уклон дно. Она осматривала обломки кораллов и зданий, которые настолько заросли, что требовался намётанный глаз, чтобы понять, что они там вообще есть. Поблизости не работало ни одной бригады сахуагинов.

Чем ближе она была к предмету, тем более опьяняющим становился его зов, выбрасывая из её головы болезненные спазмы. Впервые она подумала о том, что Якховас намеренно посылал ей болевые сигналы, подгоняя её с поисками.

Чувствуя лёгкость от полного избавления от боли,Лааквииль тщательно обыскала область. Притяжение предмета было столь сильным, что практически не оставляло сомнений касаемо своего местонахождения. Всякий раз, как она поворачивалась в другую сторону, онемение снова начинало заволакивать её сознание.

Она опустилась на дно, рядом с пламенно красным кораллом, алевшим на фоне синевы глубин. Благодаря сахуагинам Сероса она знала его название. Пламенный коралл не рос во внешних морях, он был исключительной особенность. Аламбергского моря и предела Вилхона в Море Упавших Звёзд.

Пламенные кораллы росли группами, которые сверху выглядели, как овалы. Ярко красные заросли светились внутренним светом. Пока жрица была в Вахакстиле, она видела, как такие кораллы специально добывались. Конечно, сорванные, они теряли большую часть своего алого сияния, но по-прежнему светились розовым.

Медленно, держась одной рукой за выступ коралла, чтобы побороть силу течения, которое могло снести её прочь от цели,Лааквииль продвинулась чуть вперёд и посмотрела вниз, в направлении склона. Лишь несколько футов отделяло её от укрытых тенью очертаний пещеры.

Когда она увидела эту пещеру, холодные воды течения омыли её плечи и спину. Но притяжение предмета было слишком сильно, чтобы игнорировать его. Перспектива поскорее избавиться от дискомфорта в голове влекла её вперёд.

Стиснув в руках трезубец,Лааквииль поплыла вниз, вдоль склона. Всего лишь несколько гребков ногами потребовалось ей, чтобы достигнуть грубых камней, обрамляющих вход в пещеру.

Тьма, заполняющая пещеру, была холодной и неприветливой.

У неё проскользнула мысль позвать Якховаса, но возможность того, что она ошиблась, прогнала эту мысль столь же быстро, сколь она появилась.

Успокаивая себя,Лааквииль поплыла вперёд, прокладывая себе путь острыми клыками трезубца. Когда она зависла в воде вертикально, чтобы ещё раз посмотреть на вход, её сердце забилось быстрее. Тёмный проём был почти пятнадцать футов в ширину.

Она выпустила воздух из трахеи и воздушного пузыря, которые помогали ей поддерживать плавучесть на определённой глубине. Гравитация потянула её к каменистому дну,  у входа в пещеру.

Не успела она углубиться в тоннель и на десять футов, как окружающая тьма стала непроницаемой. Пол пещеры шел под уклон, уводя всё ниже. Угол этого наклона сделался настолько острым, что жрице было довольно затруднительно держаться на ногах.

Остановившись, она  запустила руку в один из нескольких небольших мешочков, подвешенных на её воинской обвязке. Она достала оттуда кусочек люминесцентного коралла и подняла над головой.

Свечение коралла раздвинула темноту почти на пять футов. Готовясь к экспедиции, серосские сахуагины доставили большие куски этих кораллов на Тархану и затем откалывали небольшие кусочки для поисковиков. Большие куски сохраняли своё свечение месяцами даже после того, как их отрывали от морского дна, в то время, как меньшие осколки теряли свою способность к свечению меньше чем за десять дней.

Вооружившись кораллом,Лааквииль снова двинулась вперёд. Стены тоннеля стали практически гладкими, сообщая о своём рукотворном происхождении.

Предвкушая приоткрытие завесы над ещё одной тайной, её жреческое любопытство уже было разогрето. Пряжа судеб сплетённая Секолахом для его избранных, была открыта для любого взора, но не подлежала прочтению. Это был одним из первых уроков, которому жрица Гаатааг научила её когда её приняли в храм, на службу к Барону Нуаантону. Этот урок она никогда не забывала.