— А что вы, дети, думаете? — спросил он.

— Мистра не должна никому отказывать в магии, — ответил другой маг, сын одного из членов Совета Шести и, несомненно, мой заклятый враг в данный момент. Несмотря на все его старания, он никогда не был так близок к Малиго, как я. — Вместо этого она учит нас мудрости, - объяснил он, — и если мы не прислушиваемся к ее мудрости, если мы используем ее силу для разрушительных целей, она не виновата.

Это был обычный ответ на этот вопрос. Я слышал его не в первый и не в последний раз. Мне пришлось услышать этот ответ много раз, прежде чем он начал звучать разумно....

Я проснулся оттого, что солнце ударило мне в глаз. Оценив свое положение как можно лучше, я обнаружил, что закутан в какой-то звериный мех и под ним голый. Холодный воздух на лице не давал мне уснуть. Я попытался сесть, но не смог, так сильно болела голова, хотя я знал, что мои раны зажили. Раны. Где я их получил? Орки. Я вспомнил орков. Они напали на нас ночью. Сотни их, гораздо больше, чем я видел за один раз, волнами двигались к нам. Многие ехали верхом на нелетающих птицах, похожих на уродливых страусов без перьев. Мои заклинания убили многих, но они продолжали наступать. Эти орки выглядели необычно. В их глазах, сверкающих в свете факелов, я не видел маниакальной кровожадности, типичной для их вида. Вместо этого их глаза были остекленевшими, далекими. Я вспомнил, как Нерил проскользнул между орками, рубя во все стороны своим огромным широким мечом и рассекая их десятками. Мистра! Был момент, когда они окружили его, отделив от остальных. Это был последний раз, когда я его видел.

— Остальные, — прохрипел я пересохшим горлом. — Остальные...

— Вы слышали? — спросил кто-то низким мужским голосом. — Он говорит на нашем языке!               

— Ты уверен? — спросил кто-то еще.

— Пожалуйста... остальные, — я пришел в себя и попытался закончить фразу. — С остальными все в порядке?

Ко мне шагнул мужчина. Мои глаза расширились, когда я посмотрел на него. Его голова заслоняла солнце, так что я не мог ясно разглядеть его черты. Он был высок, вероятно, на голову выше меня, а в Долинах меня считали высоким мужчиной. Его волосы были длинными и черными, и он был одет в шкуру волка. Варвар. Да! Я вспомнил варваров. Они выскочили из ночи, как призраки, и присоединились к схватке, их копья, топоры и молоты летали по полю боя. Как раз перед тем, как я потерял сознание, боевой молот расколол череп орка, приставившего меч к моему горлу. Скорее всего, это спасло мне жизнь. Теперь такой же молот был в руках человека, стоявшего надо мной.

— Не двигайся, цивилизованный. Оставайся на месте, или ты почувствуешь вкус утгардтской стали. Как ты научился говорить на нашем языке?

Я слышал общий, но губы его шевелились на родном языке.

— Я не учился, — ответил я.

Я провел слабой рукой по груди, убедился, что все еще ношу амулет, и вытащил его из-под меха. Он безмятежно светился и излучал немного тепла, чему я был рад в эти северные зимы.

— Он делает это возможным, — объяснил я. Амулет был подарком моего наставника много лет назад. Он переводил мой язык на язык слушателя, а его язык — на мой. Он хорошо служил Пылающему Отряду на протяжении многих лет, хотя и имел свои ограничения. Использование варваром слова «цивилизованный», например, было, вероятно, лучшим переводом понятия, не присутствующего в общем.

— Я знал, что мы должны были забрать его у него, Тлуна. Это магия!

— Я знал, что это магия, Гар, — ответил варвар надо мной. — Вот почему я его не трогал. Я боялся, что он может отравить меня.

— Это не оружие.  Он не опасен ни для тебя, ни для кого другого, — сказал я. — Скажите, кто еще из моего отряда выжил в бою? 

— Никто, — сказал он.

Мое сердце упало, хотя я не был удивлен его ответом. Я мысленно перебрал их всех. Я знал Нерила дольше всех, с тех пор, как мы были детьми. Мы вдвоем сформировали «Пылающих Мужчин» в Долине Омелы. Только когда мы взяли в отряд первую женщину, мы изменили название. Но почему-то мне было грустно за нашу самую младшую, дорогую юную Шалинду. Она присоединилась к нам в Сандабаре всего месяц назад. Она была всего лишь жаждущей увидеть мир девушкой с северной фермы, с незначительными способностями к стрельбе из лука, полученными от охоты на волков. И первая же битва убила ее. Я сомневаюсь, что она смогла подстрелить хотя бы одного орка, прежде чем они добрались до нее.

Сандабар. Вот где мы были, когда услышали новость. Союз Лордов отправлял войска, даже Черный Посох, по слухам, был там. Нерил предложил нам выбрать необычный маршрут: к востоку от Высокого леса, к Эвереске, тот, который приведет нас туда быстро, избегая опасностей крупных дорог. Нам повезло пройти через Нетерские горы до того, как начались метели.

— Спроси его, не маг ли он. Спроси его, не магическая ли это книга.

Я заставил себя сесть и увидел другого варвара, такого же грубого на вид. У него была моя книга заклинаний, единственная вещь, наделённая истинной силой, моя единственная защита, лежащая закрытой перед ним, рядом с моим посохом и одеждой. В моём разуме не сохранилось заклинаний. Я не смог бы пробиться наружу, даже если бы захотел. Я вспомнил совет, который однажды дал нам опытный искатель приключений. Мы встретились с ним в таверне в Невервинтере. «Если ты когда-нибудь захочешь легко покончить с собой, скажи утгардтцу, что ты маг.» Но я подозревал, что они еще более низкого мнения о лжецах.

— Я маг, — признался я. — Меня зовут Арклоу из Ашабенфорда.

Я перевел взгляд на стоящего надо мной варвара. Когда он передвинулся, и солнце перестало скрывать его лицо, я понял, что он очень молод. Вероятно, ему едва исполнилось пятнадцать зим. Его шрамы говорили мне, что в этом юном возрасте он видел больше сражений, чем я в свои тридцать. В его глазах я увидел странную смесь отвращения и чего-то еще. Любопытства?

— Маг? Мы спасли мага, Тлуна, —  сказал другой варвар. —  Сунгар с нас за это шкуру спустит. Он не обрадуется, что шаман исцелил его раньше наших. — Он был тяжело ранен и яростно сражался против орков, —  ответил Тлуна, — даже если он и маг.

Я припомнил соответствующую фразу: враг моего врага — не мой враг. Но уловил в голосе Тлуны странный подтекст, заставивший меня заподозрить, что за этим кроется нечто большее.

—  Арклоу из Ашабенфорда, я Тлуна, сын Хаагравана, из племени Громовых Зверей. Это Гарстак.

Громовой Зверь. Я никогда раньше не слышал об этом племени и был рад этому, так как самые знаменитые племена, как правило, совершали набеги на цивилизованные поселения. Но почему-то это имя заставило что-то щелкнуть у меня в голове. Вдали виднелись горы, и я знал, что они находятся среди самых северных Серых Вершин. Я обернулся и увидел, что до самого горизонта простирается сухая мертвая земля. Шел снег, но не очень густой. Местность казалась почти лишенной погоды. Я знал название места, через которое мы пробирались к Эвереске. Это был мрачный, малопосещаемый уголок Фаэруна, который цивилизованные люди называли Павшими Землями.

Когда я снова был готов идти, Тлуна и Гарстак позволили мне одеться. Они не вернули мне ни книгу заклинаний, ни посох, и в данный момент я их не просил. Они провели меня через лагерь Громовых Зверей — скопище переносных жилищ из звериных шкур, заполненных несколькими коренастыми варварами. У большинства имелись разнообразные ранения, и все смотрели на меня со страхом и презрением. Они привели меня к своему вождю, Сунгару Убийце волков. Отчаянно бородатый мужчина, вероятно, моложе меня, но выглядевший на десятки лет старше, Сунгар был худее многих утгардтцев, но все же внушителен. У него была огромная свежая рана на щеке. Очевидно, шаман племени еще не успел залечить ее. В одной руке он сжимал огромный боевой топор, оружие настолько тяжелое, что я ожидал, что мало кто сможет поднять его. Ковка выглядела почти гномьей, но размером с человека. Интересно, откуда он взялся? Вождь поблагодарил Тлуну и попросил его оставить нас одних в его шатре.