Птак только что вызвал земного элементаля – создание, о существовании которого в анклаве Карсуса никто и не подозревал. Когда Лорд Карсус срезал вершину скалы, чтобы использовать ее в качестве фундамента для своего летающего города, он, должно быть, случайно поднял вместе с ней и элементаля, приговорив его тем самым к вечному существованию вдали от родной стихии. Несмотря на это, элементаль все еще был жив и находился под контролем Птака. Не менее удивительным было также то, что обычно скрытный чародей обнародовал сей факт.  

Птак сконцентрировался на заклинании, его ладони давили вниз с невидимой силой, удерживая земного элементаля на месте.

– Расскажи Лорду Верховному Судье, что ты видел, – приказал он. – Опиши вора, укравшего мои свитки.

– Человееек. С… сильной… мааагией. Она… хооодит… в… тениии.

Андорис кивнул. Заклинание Теневого Перемещения объясняло, как вор – если это действительно была Бламира – смог проникнуть в лабораторию Птака, защищенную множеством магических замков и ловушек.

– Это был кто-то из этих двух людей? – спросил он, показывая на обвиняемых.  

Немигающие глаза элементаля задвигались в глазницах и остановились на ближайшей к нему рыжеволосой женщине. Пол под ее ногами выпятился, затем опустился.

– Эээтаа…

Медленно, со скрежетом глаза повернулись в другую сторону, и пол выпятился под второй женщиной.

– И… эээтаа…

– Как я и говорил! – воскликнул Птак.

Его взгляд за парящими линзами на мгновение метнулся в сторону Андориса, чтобы проверить его реакцию, но лишь на мгновение. Пот струился по вискам чародея от усилия, которое он прилагал для удержания огромного элементаля в земле. Глаза существа медленно перекатывались туда-сюда со слабым скрежетом. Андорис, сидя в своем кресле, подался вперед.

– Кто из них вор? – спросил он.

Надо ртом элементаля задрожало марево, когда он облизал губы языком из жидкой лавы.

– Они… пааахнут… одинаааково.

– Они обе проникли в лабораторию твоего хозяина?

Пол задрожал, и Птаку пришлось приложить усилия, чтобы устоять на ногах, когда элементаль медленно закачал головой из стороны в сторону. На стенах некоторые зрители, вернувшиеся из любопытства, опять исчезли.

– Тооолько… однаа.

– Можешь сказать, которая? – спросил Андорис.

– Нееет.

Птак, с которого пот уже лил градом, плечом вытер с виска струйку пота, но его ладони, направленные в сторону элементаля, оставались неподвижными.

– Бламира знала об элементале, – сказал он. – И тем не менее, она имела наглость украсть мои записи, несмотря на то что ее видели в этот момент. Она, вероятно, рассчитывала, что Вен… что суд испугается заслушать его показания.

– Когда элементаль сообщил вам о краже? – спросил Андорис.

– Сразу же, – ответил Птак. – К сожалению, Бламира уже успела исчезнуть с моими записями.

Андорис бросил взгляд на обвиняемых – внимание обеих было приковано к элементалю, на которого они смотрели молча и насупившись, – затем откинулся в кресле, размышляя. Была возможность, что элементаль лжет, но на это не было похоже. Птак мог управлять им и заставить выполнять его приказы, но он не мог управлять мыслями элементаля. Это было независимое существо со своим собственным разумом – разумом, в котором кипела ярость оттого, что его принудили служить жалкому человечишке. Если бы элементаль врал, он делал бы это со злым умыслом, чтобы навредить показаниям Птака.

Мы бы никогда не сделали ничего подобного. Мы бы никогда не стали лгать про хозяина, если бы нас вызвали давать показания. Но нас никогда и не вызовут давать показания, так ведь? Если бы люди узнали о нас правду, это повредило бы нашей репутации.   

Андорис оставил без внимания слова гомункула, сказанные хоть и раболепным тоном, но с едва слышимой колкостью. 

– Показания свидетеля признаются действительными, – объявил он. – Свидетель может быть отпущен.

Глубоко вздохнув, Птак подался вперед, с видимым усилием опуская ладони ближе к полу. Лицо элементаля исказилось, стены и пол бешено затряслись. Постепенно он исчез в земле. Птак провел руками взад и вперед, словно стирал нарисованную картину. Через мгновение пол стал гладким и чистым, как будто никакого элементаля и не было.

Верховный Судья Вентар громко и с облегчением вздохнул, а Андорис повернулся к обвиняемым и сказал:

– Вы слышали показания против вас. Теперь у вас есть возможность признать себя виновными или…

Обе тут же прервали его.

– Но я невиновна! – закричали они. Каждая тыкала в сторону другой и говорила, их слова подхватывали друг друга.

– Это она…

–  Она…

И обе выпалили одновременно:

– виновна!        

Они продолжали протестовать, пытаясь перекричать друг друга. Андорис заметил, что показания стали смешиваться на костяной спирали, – даже Спиральный Зал с трудом мог отличать одну от другой. Направив два пальца правой руки в форме вилки в сторону женщин, он наложил на обеих заклинание Удержания. Женщины застыли и могли только дышать, моргать и слушать.

– Они обе виновны, – пробурчал Птак, бросая взгляд то на одну, то на вторую застывшую фигуру. – Одна из них чародей, другая – ее теневой двойник. Одна руководила преступлением, другая совершала его. Накажите их обеих, но сначала заставьте сказать, куда они дели записи моих исследований.

Андорис пальцем сделал знак:

– Мантию.

Птак сорвал ее со своих плеч с таким благодарным трепетом, словно избавлялся от пиявки. Андорис сделал жест, и мантия по воздуху пересекла круг, удерживающий женщину в платье и с макияжем. Как только с нее было снято заклинание, обвиняемая с высокомерным видом накинула мантию на плечи и с полным спокойствием и невозмутимостью стала ждать вопросов Андориса.

– Вы Ширис Бламира? – спросил он.

– Да, – ответила она, но затем поморщилась, когда мантия издала фальшивую ноту. – То есть, я думаю, что я Ширис Бламира. Я, конечно, могу и ошибаться. Если я теневой двойник, то я об этом не знаю. Я обладаю всеми физическими и умственными способностями Ширис Бламиры, включая и магические способности… и даже воспоминания.

– И такие же мотивы для совершения кражи? – спросил Вентар.

Ха! Так ее!                                       

Андорис поднял руку.

– Обвиняемая не должна говорить, могла бы она совершить преступление или нет, – предупредил он, – только совершала ли она его.

Вентар задумался на минуту, затем сказал:

– Предположите, что вы настоящая Ширис Бламира, и отвечайте на мои вопросы соответствующе.

Он указал на женщину в другом круге:

– Это вы создали этого теневого двойника?

– Судя по всему, я. Другой заклинатель не смог бы создать такую точную копию.

– Вы помните, как вы накладывали заклинание?   

– Нет. Я знаю только, что теневой двойник, скорее всего, был создан вчера… и что каким-то образом все мои воспоминания о вчерашнем дне стерлись.

– Что вы помните? – спросил Андорис.

– Я сидела в библиотеке Союза Тени, читая и наслаждаясь своим утренним чаем, но уже в следующий момент обнаружила себя в своей лаборатории лицом к лицу с этим… существом. Я сначала подумала, что это доппельгангер, но когда попыталась магически связать его, а оно развеяло заклинание, я поняла, что это теневой двойник.

– Вы пробовали управлять им?

Бламира энергично закивала:

– Я сделала это сразу же, но это не сработало. Каким-то образом у существа появилась свободная воля.

Свободная воля?       

В спальне Андориса гомункул сидел на краю кровати с балдахином и неотрывно следил за показаниями.

– Вы пробовали изгнать теневого двойника? – спросил Андорис.

Бламира кивнула:

– Это тоже не сработало.

– Вы пробовали развеять магию, поддерживающую его?

– Конечно же, пробовала, – сказала Бламира, надменно поджав губы. – Я не какой-нибудь там ученик-новичок, знаете ли.