– У меня на нижнем этаже небольшая плантация табака. Так что… если передумаешь… где меня найти ты знаешь.
Блейк поморщился от сигаретного запаха и решил, что больше терять время на разговоры о том, о сем, он не хочет:
– То, что знание драконьего языка передалось нам в этот мир уже понятно. Но еще мне передался дар предвидения.
Андрей положил сигарету в пепельницу, засунул в рот кусок кекса и спросил:
– Предвидения? Я не ослышался?
– Да. Навык срабатывает тогда, когда мне угрожает опасность. Внезапно в голове пролетает вероятное будущее, на которое я способен повлиять.
Андрей постучал пальцами и отвернул голову и посмотрел на непрозрачные черные занавески, за которыми сверкнул белый свет молний, а спустя несколько секунд раздался гром. Он взял обратно свою сигарету и затянулся, как можно сильнее. Его зрачки чуть расширились и стали, как показалось Блейку, чуть яснее, словно в них вернулась жизнь.
– Знание языка, дар предвидения и все это за один день. И как такое прикажете понимать? Как ошибку разработчиков? Или нечто, сделанное намеренно?
– Я теми же вопросами задаюсь.
Андрей сделал последнюю затяжку и затушил бычок, закручивая его в стеклянную поверхность пепельницы. После чего его рука направилась в сторону кекса.
– Ты сказал, что тебе передался дар предвидения в реальный мир, выходит он ранее уже сработал, так?
– Да. Я хотел выйти из квартиры, коснулся ручки и в голове разыгрался вероятный исход, в котором я открываю дверь на лестничную клетку, а соседи, разговаривающие там между собой, вытаскивают оружие и направляют его на меня. Когда я вывел камеру наблюдения из спящего режима, то снаружи увидел у одного из них пистолет и выходить передумал.
– За тобой следят, но на прямой контакт не идут…
– Они выжидают.
– Тогда тут два варианта развития событий. Первый: разработчики знают то, что знаем мы. Они следят со стороны за нашим поведением. Из чего следует, что Guns and Magic – это какой-то тайный эксперимент над людьми. В действительности, мы уже наблюдаем тот факт, что игра изменила тебя настоящего. То есть чисто в теории они могут наделять людей суперспособностями или программировать их так, как им самим нужно. Второй: разработчики не знают, то, что мы знаем, ибо с таким они раньше не встречались. В таком случае, теорий о том, что на самом деле происходит огромное множество. От самого безобидного, типа, ошибки в технологиях, которые проектируют все ощущения виртуального мира на наши органы чувств и которые требуется немедленно исправить, если же они достанут доказательства, чем как раз и занимаются. До того, ну, не знаю, скажем, до того, что Талак – это реальная планета, данные о которой нашли хакеры, а мы все – невольные искатели ее загадки. При этом, чтобы создать наших персонажей на орбите летает супер-биолаборатория, которая бы постоянно создавала клонов наших персонажей после смерти, почти с таким же уровнем и запасом маны.
– Сомневаюсь, что изменение природы людей – самый безобидный вариант. По счастливой случайности или намеренно, но это меня пугает. Но, а что, если Талак и правда существует? Восстания, хакеры, вся эта безумная детализация, история, книги. Может ведь такое быть?
– Не принимай желаемое за действительное. Многое там можно найти в любой нормальной MMO. За исключением изучения языка и дара предвидения. Тут-то и возник просчет. Как бы то ни было, что в первом случае, что во втором, скорее всего нас “проведают”. И не ровен час, как в течение этой недели, а то и раньше кто-то из нас выйдет из VR и обнаружит вокруг себя столпившуюся кучу солдат с генералом во главе и немалым списком требований или же нечто подобное, но сделанное намного тоньше. Чтобы там ни было, все это слишком загадочно.
Блейк замолчал. Сердце билось как бешенное, а дыхание наоборот, замедлилось. Он делал небольшой вдох и выдох, словно боялся, что если будет делать иначе, то это выдаст его тайные желания.
– Вот что меня во всем этом пугает, – продолжил Андрей. – То, что может работать на благо, может работать и на зло. Удача, что мы прошли испытание Эймерлин и получили все то, что получили, но представь другую сторону медали. Скажем, ловушки-проклятия или некое заклинание меняющее сознание сразу. Как это будет отражаться на нас?
– Думаю, если с каким-нибудь игроком нечто подобное случилось, мы бы точно об этом услышали из новостей.
На поверхности барной стойки открылась крышка и вслед за ней поднялась кружка с горячим кофе. Андрей сдул пар и сделал маленький глоток.
– Все сводиться к одному – знают разработчики или не знают.
– Значит будем ждать.
Андрей сделал злобную улыбку и ответил:
– По опыту скажу, политики и главнокомандующие – это народ с огромной властью и маленьким терпением. Они будут наблюдать со стороны, как мы меняемся, если уже это не делают. Так что единственное, что мы можем – это добывать, как можно больше информации и обсуждать ее. Лучше в живую. Таким образом, кто бы из нас с ними не повстречался, у него будут козыри в рукаве.
– Я сделаю несколько записей о том, что нам уже известно и в дополнение составлю список наших догадок и фактов, на которых формируется наше мнение. Если со мной что-то случится, все узнают то, что знаем мы.
– Верно. Я поступлю аналогичным образом.
– Есть еще что-то, что я должен знать?
Андрей потер пальцы друг об друга, сделал глоток кофе и закурил еще одну сигарету.
– Если так подумать, игроки в начале релиза через столько прошли: пытки, насилие, жестокие убийства и прочее. Многим досталось. Сильно досталось. Разработчики целый месяц тянули с вводом хоть каких-то ограничений. Я сам, пользуясь связями и оставшимся влиянием, писал жалобы на особенно жестокие случаи. Интересно, возвращался ли кто-то после этого в игру…
– У меня серьезные подозрения на этот счет. Если тебя где-то выебали в жопу, повесили или медленно отрезали голову ножом, то ты вряд ли туда вернешься, м?
– Да, но ты бы написал заявление в полицию или в СМИ или обратился к врачам с какой-нибудь психологической травмой.
– Может такое и было, только дальше разговоров это не продвинулось.
– Черт…– сказал Андрей, а в его глазах появилась нотка страха. – Получается, что те игроки, которые научатся использовать магию, влияющую на подсознание игрока, смогут влиять не только на персонажа в игре, но и на человека в реальности. Поистине пугающая сила. Особенно, если этот “кто-то” поймет свои возможности.
– Ты слишком драматизируешь. Одно дело игроки, другое дело, то, через что прошли мы.
– Нужно сконцентрироваться на тех, кому повезло не так как нам. Если это подтвердится…
– Я здесь тебе не помощник.
– Само собой. Ты у нас одиночка и до исследовательского похода ты вряд ли о магии что-либо знал. Я проверю свои доклады и попробую связаться с жертвами. Там видно будет.
Блейк кивнул в знак согласия и посмотрел на время и сказал, что ему пора. Андрей вызвал такси и пока провожал гостя до лоджии, упал и разбил себе нос. Так несколько минут и пролежал, несмотря на попытки Блейка привести его в чувства.
– Роман? – спросил Андрей. – Когда ты успел прийти?
– Я Блейк.
Глаза Андрея распахнулись широко, а зрачки были все теми же бесцветными и едва зрячими. Нижняя челюсть повредилась о зубные имплантаты верхней и изо рта потекла кровь и челюстные ошметки.
Все роботы в доме собрались вокруг них и один достал шприц и воткнул содержимое Андрею в плечо, вторую иглу он воткнул в живот. Другие достали нитки и иглы и зашили раны и обработали их. Последние подняли хозяина на ноги, вытерли кровь и взяли его грязную одежду.
– Ты как? – спросил Блейк.
– Не помешает поспать чуток. Предлагаю встретиться через семь часов, я хоть и близок к смерти, но поспать люблю. И на всякий случай… то, что произошло между нами и Эймерлин – обычное боевое испытание, мы за него кроме опыта ничего не получили, понял? Все, иди. Такси, вон, стоит.
