Это не совсем правильно, но мне сильно нравится, когда он меня так называет.

– Дай мне пять минут, неугомонный. Потом приготовься трудиться до рассвета.

– Готов, – улыбается широко. – Пока не кончатся презики, у меня их целая лента.

– Целая лента? – переспрашивает Айя.

– Целая лента, – киваю.

Член разрывает от нетерпения.

Глазам почти больно смотреть на ту, что лежит рядом со мной.

Слишком хочу…

От вызывающего эротизма глаза словно режет.

Я долго не могу ни на чем сосредоточиться, просто хочу ее всю целиком. Настолько, что даже завиток влажных волос у виска кажется мне секси.

Я бы кончил, просто потираясь об нее, даже не входя. Но в планах – полный разнос, капитальный разъеб ее горячей и голодной киски.

– И где же ты спрятал эту ленту?

Айя осматривает мои пустые руки, потом начинает хихикать.

– Надеюсь, ты не держишь ленту сложенной между половинок своей задницы, изображая фокусника?

В ответ у меня даже не хватает слов, чтобы ответить.

Я начинаю ржать. Так сильно, что диафрагма вот-вот лопнет от резких колебаний.

Айя тоже смеется, откинув голову. Я вытираю слезы, набежавшие от смеха.

Давно так не смеялся. Телу больно, ноет от мощного взрыва.

– Фокусник с фольгой в заднице? Что за мужики у тебя были, ма? – спрашиваю я, подбираясь к ней ближе.

Я готов дать Айе немного времени прийти в себя. Но судя по тому, как она шутит и с каким аппетитом на меня смотрит, она уже в полном порядке.

– Мужики? У меня был всего один мужчина. До тебя, – хмурится. – Наверное, не стоило говорить.

– Да мне пофиг. Ясно, что с ним – фуфло.

– Фуфло, – повторяет Айя, словно смакует словечко. – Однозначно. Могу отдать тебе пальму первенства в состязании на лучший куни.

– Оу.

– Да.

– То есть у меня… эээ… преимущество?

– И очень бойкий, умелый язычок, – смотрит на меня блестящим взглядом, разоткровенничалась. – Бывший не лизал мне с такой охотой, еще и по собственной инициативе.

– У вялого языка кишка тонка, мы это уже выяснили. И хватит болтать о бывшем. Лучше ноги раздвигай.

Мне кажется, она хотела сказать что-то еще, но передумала. Айя наблюдает за тем, как я отрываю один презерватив и вскрываю его, раскатывая резинку тщательно. Меня отчего-то подмывает узнать, что же такое промелькнуло в ее хорошенькой головке?

– Говори.

– Что? – делает вид, будто не поняла.

– Что у тебя на уме, ма. Валяй! Заверши начатое и по боку беседы. Трахаться будем!

Айя подбирается ко мне ближе, гладит пальчиками по груди и спускается на пресс, поднимается выше, до плеч и слегка царапает мои ключи.

Ее глаза прикованы к той руке, что забитая татухами до самого плеча. Готов поспорить, они ее притягивают.

– Что, у твоего бывшего не было тату?

– Ни одной, – качает головой.

Хватит трепаться! Я ее хочу адски. Опускаю руку между ее ног, она всхлипывает, когда мои пальцы касаются клитора.

– Я собираюсь брать тебя. Всю ночь. У тебя выносливая киска? Потому что я собираюсь раздвинуть твои ноги максимально широко и хорошенько тебя отодрать. Сначала сверху, потом сзади… Хочу видеть, как ты вихляшешь задницей и крутишь ею возле моего члена, взрываясь от удовольствия.

– Звучит просто волшебно!

Она тянется к моим губам, целуя. Я замечаю, что ее глаза держатся открытыми дольше, чем мои. Хотя я хочу на нее смотреть, я хочу видеть ее мягкую грудь, как она классно смотрится в моей ладони, хочу видеть, как дрожат бедра, когда я касаюсь ее членом.

Мы так близко. Я трусь об нее, аппетит разгорается все сильнее.

Но в то же время стоит мне лишь коснуться ее мягких губ, как свет в личном пространстве отрубается.

Веки падают, как железные шторы.

В моем мире – темнота и она, ее вкус, запах, тело, которое как будто ждало именно меня, и больше никого другого.

Я стараюсь не обманываться насчет исключительности, больше не обманываюсь. Но мысль уже проскользнула, ее не удержать.

Она – для меня.

Делаю поправку, сейчас.

Сейчас эта заскучавшая и неудовлетворенная красотка – моя, и только.

Мы начинаем сосаться активнее, трахаться ртами, изнемогая. Я уже двигаю бедрами, как будто трахаю ее, член скользит по ее влажной киске, ища вход. Айя еще держит бедра сомкнутыми, но это не мешает мне ловить удовольствие от каждого прикосновения.

– Ма?

Дыхалка рвется. Сердце бомбит.

– Что?

– Говори живо, что хотела. Больше говорить не получится. Потрындишь только во время перерывов. Они будут короткие…

– Ух ты, какой командир выискался!

Ее ирония вынуждает меня действовать напористее.

Придавив Айю к постели, я насильно раздвигаю ее ноги и толчком загоняю член. Сразу.

Она выгибается, кричит, царапает плечи дикой кошкой.

Ворвавшись в ее тело, дух из тела меня будто вышибает на миг, а потом стремительно возвращается, и тонет в шквале ощущений.

Секса всегда хватало, а такие ощущения – впервые. Будто ни разу не знал женщину. Тону в ее глубине.

Тесно. Горячо. Давит. Узкая… Какого черта она такая узкая?

Вошел до предела и дышу жадно, трясясь над ней всем телом.

На миг – дезориентация, мгновенная проверка всех жизненных систем. Вроде функционирую. Но энергии и кайфа во мне – сверх меры, столько прилива я еще не чувствовал.

Это сумасшествие. Я до предела в ее теле. Айя стонет, извивается, похныкивает.

Опираясь на ладони над ее телом, я опускаюсь чуть ниже.

– Что такое?

– Боже, ну ты… Здоровяк! Насильник…

– Чегоооо? Сама мой член хотела!

– Да. Но ты так резко… Аааааах… – стонет, задыхаясь. – Такой большой. Горячий. Слишком твердый…

– Уверен, ты справишься. Такая охеренная киска достойна лучшего. Привыкай ко мне.

– У меня давно не было секса, – выдыхает.

– Как давно?

– Несколько месяцев, навскидку. Такое чувство, будто меня снова девственности лишили.

– Больно? Сейчас будет в кайф, обещаю.

Я опускаюсь на Айю, прижавшись всем телом, обнимая ее за талию, еще крепче нас спаивая, и целую неспешно.

Мой член пульсирует в ней, сердце грохочет.

Вкус наших поцелуев напоминает один из крепких коктейлей. Никакой легкости, сразу бьет в центр…

– Вкусная, ма… Ты вкусная. Вкуснющая, блять. Как такую можно не трахать несколько месяцев? Я и пяти минут не выдержу… Сдохну от передоза спермы! – выдыхаю в ее губы и поднимаюсь. – Это все лирика. Трахаться будем?

Ее киска начинает сжиматься и разжиматься, пульсации размеренные и четкие.

Шиплю сквозь стиснутые зубы…

Что за номер такой?

Она меня словно массирует, обхватывает член мягко и держит, отпускает, снова подкатывает. Словно доит меня, и, если подождать еще немного, можно просто выплеснуться, даже не подвигавшись.

– А ты как думаешь? – облизывает губы.

Стону, выгнувшись. Отвожу бедра назад, немного выскальзывая из этой тесноты и вгоняю их с хлюпом.

– Будем. Кайф, ма?

– Кайф, да… – закатывает глаза. – Боже, какой это кайф… Трахай меня.

После этих слов я начинаю двигаться в ней, как ошалелый, не в силах остановиться. Только когда кончаю, беру перерыв и наслаждаюсь тем, как ее глаза туманятся, меркнут на миг и снова вспыхивают, как у голодной кошки.

Едва успеваю менять резинки и ставить Айю в позы.

Новый поворот, изгиб ее тела. Она для меня с любой стороны хороша, конфетка – такая налитая, сочная, голодная…

Но в то же время не тупо пизда. Я-то знаю, трахал такие, которые как тряпка, просто мокрые и мягкие, слишком мягкие. Раздолбанные щели, словом.

У нее же киска – просто райская.

Отзывчивая малютка, тесная… И еще она делает вот так – сжимает, когда я в ней замираю, и меня буквально выворачивает от ее манипуляций.