— С ректором мы ещё не вполне пришли к согласию по этому вопросу, — вздохнул Путилин. — Но придём. Повторюсь — это для вашего же блага. Как видите, Академический парк в последнее время стал небезопасным местом.

— Этот город никогда и не был безопасным. Сайберия под боком, — спокойно парировала Лебедева. — Но я приму к сведению ваши пожелания. Только и вы примите мои. Если собрались допрашивать этого юношу, то ограничьтесь хотя бы четвертью часа. Ему нужен покой и отдых.

Путилин учтиво поклонился и сделал шаг в сторону, освобождая дорогу к двери. Жест был недвусмысленный, и Лебедева вместе с медсестрой удалились. Девчонка вообще выпорхнула первой, будто испуганная птаха.

Сыщик плотно прикрыл за ними дверь. Когда он повернулся ко мне, я уже набросил рубаху, выбрав наугад из стопки. С размером не угадал — рукава оказались чуть длинноваты. Впрочем, не критично.

— Итак, снова здравствуйте, господин Сибирский.

— Добрый день, Аркадий Францевич.

— Добрый? Да вы, как я посмотрю, заядлый оптимист… Ладно, раз мы ограничены по времени, то давай ближе к делу.

Путилин с несвойственной ему нервозностью прошелся по кабинету, похлопывая по раскрытой ладони набалдашником короткой толстой трости.

Одет он был примерно как в прошлый раз, в темный костюм восточного покроя. Только сапоги до самой кромки голенищ были замызганы грязью так, будто он шастал по каким-то болотам. Приглядевшись, я понял, что это предположение недалеко от истины. Выглядел он так, будто только что с дороги. Приметные пышные бакенбарды сыщика торчали неопрятными лохмами, под глазами залегли темные круги от бессонницы. Похоже, если ему и довелось спать за последние двое суток, то делал он это прямо в одежде.

От расспросов я пока решил воздержаться — вид у статского советника был слишком усталый и раздражённый. К тому же, вопросы привык задавать он.

— Ну, рассказывай. Подробно, по порядку, — не дав мне даже толком одеться, нетерпеливо произнёс он.

Я пересказал ему события первой половины дня. Стараясь, понятное дело, опускать неудобные подробности.

Ага, опустишь тут. Путилин тут же зацепился за слабые места моего пересказа.

— Расслышали стоны Вяземской, говоришь? Прямо сквозь эту каменную скорлупу?

— Ну… Может, нам просто показалось. К тому же там трещины были. Похоже, убийца пытался кокон разбить, и у него почти получилось. Я потом булыжник покрупнее взял. да и расколол. Правда, кто ж знал, что скорлупка эта с сюрпризом окажется…

Я поморщился, застегивая китель — случайно коснулся одной из ран. Эх, переключиться бы уже на другой Аспект и заняться самоисцелением! Но в присутствии Путилина такие фокусы проворачивать не стоит.

— Хм… Ну да, ну да… — недоверчиво пробормотал тот. — Как раз хотел спросить, как ты умудрился вскрыть кокон. Субстанция, из которой он состоит, очень твёрдая.

— Угу. Похоже на какую-то застывшую смолу…

— И притом крепкую, как камень. Слой в палец толщиной свободно держит винтовочную пулю. А там местами и поболее было…

Путилин испытующе взглянул на меня, приподняв бровь. Я лишь пожал плечами и снова поморщился от боли — на этот раз притворно.

Ничего не поделаешь. Я ожидал подобных расспросов. Это самая уязвимая часть моей истории. И единственное, что я могу сделать — это настаивать на том, что кокон уже был повреждён и пошёл трещинами. К счастью, свидетелей того, как я его бил, не было — Жак и Варвара к тому моменту уже убежали. То, что они не подтвердят версию про трещины, ничего особо не меняет. У них не было времени приглядываться, да и вообще, обстановка была нервная, они почти сразу же отправились за подмогой.

Интересно, Путилин их уже опрашивал? Вряд ли успел бы. С момента спасения Вяземской и пары часов еще не прошло.

Я решил перехватить инициативу и сменил тему.

— Вы что-то неважно выглядите, Аркадий Францевич. Тоже непростой денёк выдался?

— Непростой? Да мы в полной… — неожиданно огрызнулся сыщик. — А, да гори оно…

Он на несколько мгновений прикрыл глаза и медленно втянул воздух носом. Может, считал про себя до десяти. Но когда снова посмотрел на меня, взгляд его снова был спокоен и сосредоточен, а лицо приобрело жесткое, будто закаменевшее выражение.

Впечатляющий аутотренинг. Мне бы так научиться гасить эмоции.

— Меня не было в городе последние двое суток. Разбирал ещё один инцидент, явно из той же серии. Похоже, мы нашли первую жертву этой твари.

— Где?

— В Самуси. Небольшая деревенька к северу от Томска, у реки. Оттуда уже было несколько тревожных сигналов по поводу очередной языческой секты. Места там… располагающие к таким делам. Старые курганы, капища… Месяц назад там исчез главный их ведун. Но нашли его только недавно.

Рассказывая, Путилин не сводил с меня взгляда, будто пытаясь подловить меня на чём-то.

А что, если он меня всё-таки подозревает, и потому специально подкидывает мне информацию, наблюдая, как я на неё отреагирую? Этого только не хватало!

— Ведун? — переспросил я. — Настоящий? В смысле, Одарённый?

— Как выяснилось, они все Одарённые. Все жертвы этого… существа.

— А, так вы поэтому пытались отослать Лебедеву? — догадался я.

— Именно, — кивнул Путилин, прохаживаясь из стороны в сторону и сжимая обеими руками трость. — И поэтому предупреждаю и тебя.

— Хм… Благодарю. Но здесь и помимо меня полно Одарённых.

— Это-то и скверно. По-хорошему, нужно эвакуировать весь университет. И прочесать Академический парк сверху донизу. То, что сегодня случилось… Это ведь второе убийство в одном и том же районе. Прежде убийца не повторялся. А после того, что ты мне рассказал, можно и вовсе сделать неутешительный вывод…

— Что у него здесь логово, — негромко закончил я, озвучив подозрения, которые возникли и у меня самого.

— Боюсь, что да. Но, увы, одних наших подозрений недостаточно, чтобы убедить ректора, полицмейстера и прочих чинуш в необходимости проведения масштабной акции. Впрочем, лучший вариант тут — выходить напрямую на губернатора.

— Ну, сейчас-то, когда его дочку чуть не убили, он будет посговорчивее?

— Я тоже на это рассчитываю. Но Вяземский, как назло, тоже в отъезде. Ему уже телеграфировали. Но пока депеши дойдут, пока он вникнет в курс дела… Р-р-р, мы теряем время!

С досады он стиснул свою трость крепче, на секунду раздвигая её и снова с мягким щелчком сдвигая. В этот короткий миг я разглядел сверкнувшую узкую полоску стали. Замаскированный клинок.

— А без губернаторского приказа никак? Как-нибудь… своими силами?

— Сидеть сложа руки я, конечно, не собираюсь. Но я, по сути, один. Полицмейстер… Мы с ним пока не очень-то сработались. И своей агентуры у меня здесь нет. Пока нет, — с нажимом произнёс он, не сводя с меня глаз.

А, так вот куда он клонит. Вербует меня, что ли? Видимо, его здорово заинтересовал мой Дар. Точнее, та его часть, о которой мне пришлось разболтать.

— Ну, с меня сейчас тоже помощник никудышный, — снова морщась и держась за живот, ответил я. Причём даже притворяться особо не пришлось. Чувствовал я себя и правда хреново.

— Да понимаю я… — вздохнул Путилин. — Ладно. Я обещал докторше отвезти тебя домой. И привык сдерживать обещания. Ты готов, или тебе нужно забрать какие-нибудь вещи?

— Не стоит беспокоиться, Аркадий Францевич. Думаю, у вас сейчас есть дела и поважнее. Ту же Вяземскую расспросить…

— Ну, это вряд ли выйдет, — криво усмехнулся сыщик. — Барышню отвезли в усадьбу, и в ближайшие дни, я думаю, к ней будет не подобраться без особого разрешения губернатора.

— Даже так? Я думал, ваши полномочия… куда шире.

— Эх, если бы все было так просто…

Путилин, взяв стул, поставил его напротив меня и сел. Трость с клинком расположил на коленях, порылся во внутренних кармана и достал трубку — явно машинальным жестом, который осознал, лишь поднеся мундштук ко рту. Заглянув в пустую трубку, раздраженно поморщился.

— Ты ведь неглупый парень, Богдан…