Как назло, Полиньяк и Варвара вернулись с подмогой как раз в тот момент, когда я валялся рядом со злополучным твёрдым коконом весь в крови. Пленницу я всё-таки вытянул оттуда, но она тоже была не в лучшем состоянии. Серьёзных ранений не было, только куча царапин. Но перепугалась бедняжка до полусмерти, плюс ещё и чуть не задохнулась. Благо, кокон оказался не замкнут снизу, и ей удалось проделать небольшой подкоп.

Это действительно оказалась Вяземская, а труп рядом с ней принадлежал её телохранителю Павлу Каменеву. При жизни он был нефилимом с довольно сильным Даром, позволяющим почти мгновенно выращивать из земли твёрдые конструкции разной формы. В основном его Дар ценился как защитный, хотя и в качестве оружия тоже мог использоваться. Собственно, само место схватки об этом красноречиво свидетельствовало. Перед смертью Каменев успел спрятать подопечную в кокон, а сам ещё какое-то время дрался с нападавшим, используя против него вылезающие из-под земли острые шипы.

Но в итоге убийца оказался сильнее, а защитный кокон Каменева едва не стал для Вяземской гробом. Да и мне не повезло — когда я взялся рушить эту конструкцию, сработало что-то вроде ловушки, и я получил кучу колотых ран. Не очень глубоких — жизненно важные органы не были задеты. Но, мягко говоря, неприятно. Всё равно что ножом пырнули несколько раз.

За Вяземской явились люди губернатора и увезли с территории университета раньше, чем я успел даже разглядеть её толком. Меня же потащили в медпункт, располагающийся в небольшом флигеле рядом со зданием Медицинского института. Он предназначался для экстренной помощи студентам. В основном, конечно, по мелочи — микстуру какую-нибудь дать от кашля или несварения желудка, царапины обработать, не более того. Однако заведующая этого заведения была способна и на большее. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы определить Одарённую — золотистый нимб так и светился, окутывая фигуру мерцающим контуром.

Лилия Николаевна Лебедева… Уф, даже само имя её вызывает ассоциации с чем-то светлым, нежным. Плавным, мягким, округлым…

Б-р-р, Богдан, сосредоточься!

Я зажмурился, пытаясь думать о чём-нибудь отвлечённом. Но медичка растолковала эту гримасу по-своему.

— Больно? Странно. Я постаралась купировать боль с помощью Дара. Но полностью убрать её не могу. Точнее, могу, но тогда ты уснёшь, а сейчас этого пока не нужно.

— Да нет, всё в порядке, Лилия Николаевна. Спасибо вам огромное. А зарастить эти раны вы сможете?

Она мягко рассмеялась, показав белые и ровные, как нитка жемчуга, зубы.

— Я ведь не волшебница, Богдан. Бывают сильные нефилимы, способные сращивать кости и плоть прямо на месте. Но мой Дар куда скромнее. Я закрыла кровотечение, обеззаразила и обезболила раны, немного ускорила процесс регенерации. А всё остальное сделает твой молодой здоровый организм. Сядь на этот табурет, я наложу повязки.

Поднявшись с кушетки, я невольно схватился за край стола — перед глазами всё поплыло так, будто я раскрутился на карусели. Всё же я немного недооценил масштаб проблемы. Крови я потерял изрядно.

Медичка тут же подхватила меня, не давая упасть. От близкого контакта к ней и от аромата её парфюма, смешанного с запахом медикаментов, голова у меня закружилась ещё сильнее.

Усадив меня на табурет, Лилия ещё некоторое время придерживала меня за плечи, встревоженно заглядывая в глаза. Убедившись, что я пришёл в себя, взяла пальцами за подбородок, заставляя выпрямиться.

— Так, садись ровнее… Вот так. Сейчас закреплю повязки. А потом тебе нужно будет отлежаться несколько дней. На перевязки к тебе могу приходить я или кто-то из медсестёр. Ты ведь в общежитии Горного живёшь?

— Нет, в городе. Но ничего страшного. Обо мне есть, кому позаботиться.

— Точно? — с сомнением нахмурилась она, но настаивать не стала. — Ну хорошо. Через недельку обязательно покажись здесь, я сама проверю твоё состояние. И, конечно, если будет худо — сразу ко мне!

— Спасибо. Вы так обо мне печётесь…

— А как же! Ты же у нас теперь герой всего университета, не понял ещё? — улыбнулась медичка.

Убедившись, что я не брякнусь с табурета, она захлопотала у стола. Входные отверстия от злополучных шипов прикрывались небольшими компрессами размером в пол-ладони, а то и меньше, но держались они пока на честном слове. Лилия ловко закрепила их крест-накрест полосками пластыря. Закончила быстро, но, убирая остатки материала, задержалась, рассматривая меня сзади.

— А это у тебя что за шрамы?

— Шрамы? — вяло переспросил я.

Почувствовав на спине прикосновение легких тёплых пальцев, невольно поёжился от щекотки. Лилия, наклонившись ниже, озадаченно рассматривала мою спину, постепенно очерчивая пальцами круг, охватывающий всю верхнюю часть.

— Какие-то… символы. Причём вырезанные специально. Очень похоже на надрезы, сделанные тонким острым ножом…

Я насторожился.

— Вроде этих? — я показал внутреннюю сторону запястья.

— Хм… Да, но на руках они свежие. А вот на спине… Думаю, их сделали много лет назад, ещё когда ты был маленьким. Контуры уже расплываются.

— А символы те же?

— Очень схожие. Но их гораздо больше. Идут по кругу… Нет, по спирали, закручиваются к центру.

— Странно. Никто раньше не замечал… — пробормотал я, вспомнив ту же Истомину. Перед ней ведь я щеголял обнаженным довольно долго…

— Шрамы очень тонкие, почти незаметные. Всё давно зажило, причем явно не обошлось без хорошего целителя. Обычным зрением их сразу и не разглядишь.

— Занятно. А как вы определили, что шрамы на руках свежее тех, что на спине? Они ведь тоже едва заметны.

Она улыбнулась.

— Это часть моего Дара. Я могу видеть прямо сквозь кожу. Сразу подмечаю рубцовую ткань, воспаления, кровотечения, очаги боли. Для меня всё это будто бы подсвечивается изнутри…

Кажется, в этом плане все обладатели Дара Исцеления схожи. Экспериментируя немного с Аспектом, доставшимся от Богдана, я тоже замечал, что превращаюсь в этакий живой рентген.

В дверь постучали, и Лилия отвлеклась от разглядывания моей спины. В комнату вошла одна из её подчинённых — молодая медсестричка в белом наряде со смешной шапочкой.

— Лилия Николавна, вот, как просили — новая рубашка и китель, — пролепетала она тонким голоском. — Только насчет размеров я побоялась не угадать, поэтому взяла два комплекта, на выбор.

— Хорошо, Наташа, ты вовремя. Положи всё сюда.

— И ещё. Тут к вам господин действительный статский советник… Я говорила, что пока рано, но он…

За её спиной в приоткрытых дверях появилась знакомая фигура Путилина.

— Прошу прощения. К вашему подопечному уже можно?

— Да-да, мы уже закончили, — ответил я.

Я и рад был сменить тему. При Путилине эти мои руны, вырезанные прямо на спине, точно обсуждать не стоило.

— Молодой человек потерял довольно много крови, — строго ответила Лебедева. — Ваше превосходительство, вы уверены, что…

— Уверен, — перебил её сыщик. — Железо надо ковать, пока горячо. К тому же я на машине, после разговора смогу отвезти его домой.

— А вот это было бы очень любезно с вашей стороны.

— Кстати, сударыня, вы сами где живёте?

Лебедева приоткрыла рот, опешив от неожиданности и некоторой бестактности вопроса. Но Путилин тут же добавил:

— Я имею в виду — не на территории ли университета?

— Иногда остаюсь здесь. Но вообще, у меня квартира на Ефремовской. А в чём, собственно…

— Я настоятельно советую вам сегодня уйти с работы пораньше. А ещё лучше — взять отпуск на несколько дней, и не появляться в это время на территории университета. Это для вашей же безопасности.

Медичка выслушала это, поджав губы и ответила заметно изменившимся голосом, в котором вдруг прорезалась удивительная для неё твёрдость:

— Ценю вашу заботу, ваше превосходительство. Но, смею напомнить, вы не являетесь моим непосредственным начальником. Подобные… инструкции я могу получать только от ректора университета.