– Черт! – выругался подбежавший к ней Илай. – Надо было сказать тебе, чтобы оставалась на улице, а я как идиот засмотрелся!.. Идем наружу, Дени. Давай.

Он бережно взял ее за руку, но другой она крепко вцепилась в шкаф. Уходить было поздно – пока ее рвало, она успела увидеть и рыжие волосы в луже запекшейся крови, и бледную руку с аккуратно подстриженными алыми ногтями на плитке мышиного цвета.

«Идеально, – пронеслось в голове, заставив Илая недоверчиво отстраниться. – Красные ногти – пять маленьких пятнышек легких, но точных касаний кисти. Рыжие волосы – большое пятно с волнами мазков…»

– Дениз? – в голосе призрака слышалась неподдельная тревога.

– В кабинете мистера Джеферсона есть телефон, – с неестественной жадностью рассматривая мертвую Тильду, ответила она. – Нам надо вызвать полицию. Только… Я сама не дойду. И еще – закрой мне глаза. Пожалуйста. Закрой мне глаза и пообещай, что не дашь мне ее нарисовать. Я не хочу ее рисовать, Илай! – Дениз всхлипнула.

– Обещаю, – сказал он и крепко обнял, закрывая собой убитую Тильду.

Остальное Дениз запомнила плохо. Вроде бы приехали полицейские и все оцепили. Вроде бы ее допрашивали и показывали какие-то фотографии, а она даже указала на одну из них. Только вот в участке это было или все в том же кафе, хоть убей, не помнила. Пришел кто-нибудь еще из сегодняшней смены? А мистер Джеферсон? С ним кто-нибудь связался? А с родственниками Тильды? Но если Дениз и мучали эти вопросы, пока она блуждала между сном и явью, то по пробуждении остался один самый важный: где она, черт возьми?!

Комната, в которой она проснулась, несмотря на преобладание темных тонов, не выглядела строгой, а наоборот – уютной и очень теплой. Наверное, благодаря многочисленным пуфикам, подушкам, пушистым коврикам на полу, цветам на прикроватной тумбочке, подоконнике и столике в дальнем углу. Но больше всего Дениз привлекла стена в черно-белых разводах…

– …словно молоко разлили в густую тьму…

– Доброе утро, – Илай появился будто из ниоткуда: только что его не было, а вот уже сидит на краю кровати и настороженно всматривается в ее лицо, боясь найти там следы болезни. – Как себя чувствуешь?

– Вроде нормально, – она пожала плечами. – А мы где?

– У Фокси. Я заставил тебя ей позвонить из полицейского участка, потому что тащиться в твоем состоянии обратно в Бронкс показалось мне небезопасным занятием.

И Делайла приехала и забрала ее к себе? Но почему? Ведь Дениз – никому не известная художница, на которой не заработать больших денег, одни лишь расходы. Неужели под словами «а ты мне нравишься» крылось тогда нечто большее?

«Только этого мне не хватало!»

Закрыв глаза, она плюхнулась обратно на кровать и с головой накрылась одеялом. Хотелось лежать вот так до конца времен или пока кто-нибудь не придет и не решит все ее проблемы, потому что у самой Дениз сил и желания решать их не было. Но никто не спешил ей на помощь, и даже Илай поднялся и ушел к окну, зависнув там размытым силуэтом. На него следовало приклеить плашку «Совесть», потому как он одним лишь присутствием напоминал, что не все в этом мире хотят тебя поиметь, что у других людей свои проблемы, что нет ничего однозначного. А эта комната, как и удачно проданный портрет Илая, отличное доказательство того, что все есть оттенки, и чистые цвета существуют лишь в еще не распакованных красках.

Пришлось подниматься, искать свою одежду по всей комнате, когда она аккуратной стопкой лежала на стуле слева от кровати, потом отправляться на поиски Делайлы, потому что Илай отказывался разговаривать с Дениз. Впрочем, хозяйка квартиры нашлась быстро – сидела в гостиной вместе с незнакомым парнем и что-то весело тому рассказывала. При виде Дениз она призывно помахала рукой:

– Мы как раз о тебе говорили. Ах да, это Гилберт – лучший друг Илая. Ему очень понравился тот портрет с выставки, но с покупкой не успел. Так что у тебя новый заказ. Несколько новых, – на последних словах она довольно улыбнулась.

«Ага, значит не только человеколюбие…»

Но товарно-денежные отношения Дениз устраивали больше, чем милосердие со стороны малознакомых людей. Она не верила в подобное милосердие, а в деньги – очень даже. И может, счастье на них и впрямь не купишь, но вот спокойствие вполне. Ее спокойствие уж точно.

– Приятно с вами познакомиться, мистер Гилберт.

– О нет, – он скорчил недовольную гримасу, показывая, как сильно его огорчило подобное обращение. – Зови меня Гилом, пожалуйста. Тем более мы заочно друзья, раз ты была близка с Илаем, – искренняя улыбка преобразила его лицо, сделав очень милым.

Слегка подправить нос с горбинкой и…

«Хватит равнять людей под собственные вкусы!» – мысленно осадила себя Дениз и улыбнулась в ответ.

– А портрет нужен в точности такой же, как тот с выставки?

– Ну вот, сразу о работе, – рассмеялась Делайла. – Нет бы для начала поблагодарить за вчерашнее и…

– Прости! – принялась спешно оправдываться Дениз. – Я просто… Я действительно очень тебе благодарна, просто… Не совсем еще в себе, что ли…

– Да расслабься, я пошутила. Не могла не пошутить, потому что ты всегда говоришь только о работе. Причем о той, что связана с мертвыми мальчиками, – Делайла вновь рассмеялась.

Дениз неуверенно улыбнулась ей в ответ. И лишь один Гил непонимающе переводил взгляд с одной на другую.

– Мертвые мальчики? – переспросил он никого конкретно. – Нет, я понимаю, что Илай точно не девочка, но… Есть еще, что ли?

Дениз словно молнией ударило. Мертвые мальчики! Ее мертвые мальчики остались в квартире без присмотра! А если она снова забыла закрыть форточку? Или все-таки закрыла? Взгляд судорожно заметался по гостиной в поисках Илая, но он, как назло, куда-то запропастился! И, конечно, ее метания не остались незамеченными.

– Что не так?

– Я, кажется, снова забыла закрыть окно в квартире. Каждое утро открываю, потому что краски, растворитель… ну… пахнут. А вчера была такой взвинченной с утра, совершенно не помню, закрыла я его или нет. И теперь даже не уверена, закрывала ли я саму квартиру…

Руки опустились, глаза подозрительно защипало, заставляя моргать чаще. Гил с Делайлой переглянулись, потом он многозначительно кивнул.

– Почему бы тебе не пожить у меня, пока не найдешь себе нормальное жилье? Впрочем, если тебе здесь понравится, можем договориться о ренте. Моя соседка все равно месяц как съехала, а пускать к себе незнакомого человека совершенно не хочется. Как тебе такая идея? – воодушевленно спросила Делайла, но видя, что ее слова не имеют отклика, поспешно добавила: – За вещами можно съездить прямо сейчас.

Дениз молча кивнула в ответ. Не то чтобы ей понравилась идея переехать жить к Делайле, просто хотела увидеть своих «мертвых мальчиков» как можно скорее. Увидеть и убедиться, что с ними все в порядке.

– Едем на моей машине – она вместительнее, – Гил поднялся с дивана и выжидающе посмотрел на девушек.

Дениз снова кивнула. Делайла хлопнула в ладоши и велела следовать за ней.

Дорога заняла слишком много времени не только из-за пробок, но и потому что Делайле захотелось кофе, и минимум четверть часа они ждали заказ. И Дениз всю дорогу пришлось держать стакан двумя руками, потому что пить она не могла, а пролить и испортить обшивку чужой машины боялась. Она и так чувствовала себя виноватой в том, что обманывает этих людей, пользуясь их добротой. Илай сидел рядом на заднем сиденье, но постоянно отворачивался, когда она пыталась встретиться с ним взглядом. Неужели из-за вчерашней реакции в кафе он ее возненавидел? Да, она повела себя неадекватно, но это из-за шока. Или дело не только в этом?

Так занятая мыслями о своих возможных проступках, Дениз не заметила, как они, наконец, добрались до ее дома. Впрочем, обгоревшее здание за окном внедорожника просто не могло быть им. Просто не могло. Потому она не обратила внимания, когда Гил со словами «Схожу, узнаю, что случилось» вылез из машины. Даже не сразу поняла, что имеет в виду Делайла, обещая ссудить ей денег на все необходимое. И лишь когда Илай чертыхнувшись, вылетел наружу, она проследила за ним взглядом и до нее дошло.