/мельканье радужных перьев - смещение/

Армахог горячил коня и ругал себя за собственную глупость. Он вполне мог остаться ночевать в усадьбе. Но последние слова принца о том, что махтас - это "одно из проявлений жизни", задели его сильнее, чем старэгх ожидал. Из-за этой проклятой игры наследник не приехал попрощаться с отцом. Из-за нее...

Навстречу Армахогу из тьмы вылетела карета и, громыхая, пронеслась в противоположном направлении. В приоткрытом окне на мгновение появилось лицо, и это лицо показалось старэгху знакомым. Т о т с т а р и к а ш к а , ч т о в с т р е т и л с я с е г о д н я в у с а д ь б е П р е с в е т л ы х . С т р а н н ы е с о в п а д е н и я .

Конь всхрапнул под ним, словно сетуя на нелегкую жизнь, но продолжал скакать в сторону Гардгэна. Армахог еще раз оглянулся, но карета уже исчезла в ночи, а гнаться за ней старэгху вовсе не улыбалось. Он дал коню шпор и покачал головой. Т я ж е л ы й д е н ь . Е щ е и п р о и г р а л с я в э т о т т р е к л я т ы й м а х т а с .

Где-то далеко впереди показались огоньки часовых на башнях города.

Когда Армахог въехал на улицы Гардгэна, предварительно выругав нерадивых дежурных, что стояли на страже у ворот, он заметил несколько серых фигур, вышагивающих по мостовой. Но стоило ли чересчур удивляться тому, что в эту необычную ночь, завершавшую столь необычный день, жрецы Бога Войны Ув-Дайгрэйса не спят? Наверное, не стоило.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Я пошевелился, чувствуя, как болит затекшая шея. Да что там шея - все тело ныло, словно я просидел в кресле целый день. С т р а н н о , н о в п р о ш л ы й р а з я т а к и м р а з б и т ы м с е б я н е ч у в с т в о в а л . И в п о з а п р о ш л ы й т о ж е . Н а в е р н о е , т о г д а с к а з а л о с ь л ю б о п ы т с т в о в с е в н и м а н и е б ы л о с о с р е д о т о ч е н о н а т о м , ч т о п р о и з о ш л о , и о б о л и я с о в е р ш е н н о з а б ы л . А в о т с е г о д н я ... Д е м о н ы !

- Господа, - бесстрастным, как обычно, голосом Мугид привлек к себе наше внимание. - Господа, боюсь, многим из вас сейчас нелегко. Не удивляйтесь. Сейчас - почти полночь. Как я и предупреждал вас, наше повествование заняло больше времени, чем предыдущие. Это связано с тем, что я не имею права разрывать его, не завершив до конца тот фрагмент, который вы внимаете. Постарайтесь размяться и отправляйтесь на второй этаж - там вас ждет ужин.

"Академик" поднялся и недовольно спросил:

- Скажите, господин Мугид, вы намереваетесь пересказать нам историю принца Талигхилла или же историю сражения в ущелье Крина?

- Две этих истории слишком тесно переплетаются, господин Чрагэн, - холодно ответил повествователь. - Я понимаю, что вы все ожидали чего-то иного. Всего лишь иллюстраций к тому, о чем большинству из вас и так известно. Но если вы надеялись получить только это, тогда отсылаю вас к книгам. Здесь же вам предстоит встретиться с настоящей правдой о том, что происходило в те дни, и о том, что стало причиной случившегося. Подчеркну, н а с т о я щ е й п р а в д о й . Как уже говорилось, недовольные или же те, кто по различным причинам не способен внимать далее, вольны покинуть "Башню". Им возвратят деньги с вычетом стоимости тех дней, в течении которых они находились в гостинице.

Он что-то сказал еще об ужине и о завтрашнем дне, но я прослушал. Меня занимали те слова, что касались ухода из "Башни". Г л у п о , к о н е ч н о , н о с д р у г о й с т о р о н ы ...

Под боком ерзал от нетерпения Данкэн. Я свирепо взглянул на него, и журналист притих. Правда, ненадолго. И все равно косился на меня, как... Д д е м о н ы , ч т о м о г у т п о д у м а т ь о к р у ж а ю щ и е !

Наконец Мугид закончил свою речь, и мы начали выбираться из повествовательной комнатки. Весьма, замечу, своевременно, так как некоторые уже столь откровенно поглядывали на выход, что оставалось только пустить слюну или облизнуться - тогда бы и идиот понял: сидящие здесь к р а й н е голодны. Я, кстати, в этом плане не особенно отличался от остальных.

Но стоило мне шагнуть на первую ступеньку лестницы - проклятый журналист уже сопел под боком и громко кашлял. Может, он надеялся привлечь мое внимание, но оглядывались-то все остальные! А я наоборот старался не смотреть в его сторону и даже пошел быстрее. Данкэн не отставал.

Я поискал глазами, с кем бы заговорить, но все, как на беду, либо беседовали, либо торопливо поднимались на второй этаж и рассаживались за накрытым столом. Оставалось лишь последовать их примеру. Я весьма удачно примостился между господином Чрагэном и толстухой с крашеными волосами, едва удержавшись, чтобы не показать язык растерявшемуся Данкэну. Тот тяжело вздохнул и с видом мученика уселся по другую сторону от "академика".

Мы занялись едой, и некоторое время в зале все разговоры прекратились стоял только тихий, но различимый хруст и чавк. Даже с самых элегантных господ слетает тонкий налет хороших манер, когда их (господ, разумеется) продержат целый день голодными.

Первым утолил голод Мугид. Ничего другого я, признаться, и не ожидал. Он сообщил, что завтра всем нам предстоит не менее тяжелый день, и удалился. Я мысленно хмыкнул.

- Спокойной ночи, Нулкэр, - произнес над моим ухом нежный голосок Карны. Вижу, вы чему-то неописуемо рады.

- А? - не понял я. - Что вы имеете в виду?

- Не знаю. Просто вы так улыбаетесь.

- Разумеется, - я развел руками. - Меня держали целый день голодного, а потом таки-допустили до стола. Не плакать же мне.

- Что же, приятного аппетита, - она ушла.

Я покачал головой и выругал себя: н у ж н о д е р ж а т ь с о б с т в е н н ы е э м о ц и и п о д б о л е е ж е с т к и м к о н т р о л е м . Е с л и и М у г и д в и д е л м е н я у л ы б а ю щ и м с я ... Х о т я ... - н е п р и п и с ы в а ю л и я е м у с л и ш к о м у ж б о л ь ш у ю п р о н и ц а т е л ь н о с т ь ? Д а и п о т о м , я в е д ь н е з а в т р а с о б и р а ю с ь э т о с д е л а т ь . А , с к а ж е м , п о с л е з а в т р а . В к о н ц е к о н ц о в , о с т а н о в и т ь о н м е н я н е с м о ж е т - у ж я п о с т а р а ю с ь , ч т о б ы в с е в ы г л я д е л о п р а в д о п о д о б н о ...

"Академик" тоже пожелал спокойной ночи и ушел. За столом стало свободнее, и проклятый журналист придвинулся поближе ко мне, отчаянно сверкая глазами. Я сдержался, но всерьез подумывал о том, чтобы заехать ему по наглой морде. Н у к а к о г о д е м о н а т а к н а м е н я с м о т р е т ь ?!