Люди стали расходиться по площадке. Работы предстояло много, а время поджимало.

– Ты первый раз, что ли, эту муру слушаешь? – спросила Марлен, пока они с Селеной шли к склону. У нее был явно недовольный голос, видимо, замечание лейтенанта Вальца щелкнуло по ее самолюбию.

– Почему муру? Всё по делу и кратко.

– Да ладно тебе, – отмахнулась биолог, – в любой экспедиции любой день начинается с одного и того же бубнежа. Осточертело.

– А я первый раз, мне было очень даже познавательно, – парировала Селена, словно заступаясь за парнишку-лейтенанта. Вряд ли он и сам рад действовать всем на нервы каждый день одинаковой информацией, но работа обязывает.

– Ну раз так, то ладно, – примирительно произнесла Оками, присаживаясь на корточки. Как именно она определяла, откуда стоит брать образец земли, оставалось для Селены загадкой. На ее дилетантский взгляд, вся поверхность на много километров вокруг была совершенно одинаковой.

– Нам вообще очень повезло, – продолжила Марлен, – что правительство Эреры сочло экспедицию заведомо провальной и очень ужало финансирование. А то выделили бы специальные дроны для сбора образцов, и мы тупо бы сидели с джойстиками на корабле, а не гуляли, как сейчас на свободе.

Затем девушка небольшим буром проделала углубление в грунте и, довольно цокнув языком, попросила:

– Дай мне пробирку с зеленой крышкой из второго яруса.

Селена вытащила из раздвижного бокса нужную колбу и уточнила:

– А что ты там планируешь найти?

– Ну вот видишь, здесь земля чуть более влажная и рыхлая, нежели на поверхности. Могут попасться местные микробы.

Селена ахнула:

– А если это какая-нибудь чума?!

– Ой, до чего же вы все паникеры! Для зарождения патогенной флоры должны быть определенные условия, переносчики, много чего еще. Я вот тут, – и Марлен широким жестом обвела равнину, – ничего похожего не вижу. К тому же мы в масках, перчатках, и колбы герметичны. И до возвращения в лагерь еще дважды пройдем полную санобработку.

– А я думала биологи всё больше по зверушкам…

– Хм, я бы тоже предпочла, чтоб к нам сюда выскочил ежик или на худой конец кузнечик. Но работаем с тем, что имеем, – выдохнула Марлен с силой закупоривая пробирку. – А еще бы лучше ночью в сетку попались твари, – мечтательно добавила она.

Селену передернуло. Она бы, наоборот, предпочла больше с этими существами, кто бы они ни были, никогда не встречаться. И даже их загадка после регулярных ночных кошмаров ее больше не волновала.

– Ой, прости, – выдавила биолог, растерявшись, – я забыла, что ты лично с ними встречалась.

– Они пытались нас убить, – поправила Селена.

– Ну да, – протянула Марлен задумчиво. – Это не назовешь приятным знакомством. Но у меня-то интерес чисто научный…

– Ага, – Селена рассмеялась, – и ты к ним вот так подойдешь и скажешь: «Господа твари, не сдадите ли вы мне крови вот в эту пробирочку, а вот в эту несколько волос. Чисто из научного интереса!»

– А что, они волосатые? – словно не услышав всего остального, оживилась Оками.

– Ну, какая-то растительность на них точно есть, – ответила Селена, с трудом прогоняя из своей головы образ клыкастой человеко-волчьей морды с капающей слюной. – Слушай, а как тут растения в куполах живут? Без жидкости, толком без воздуха… – решила девушка перевести тему.

– Многим мутировавшим или инопланетным растениям достаточно кислорода из воды. А ее тут навалом, только грунтовой. Я, еще пока тебя там в вездеходе колбасило, подслушала геологов… Кстати, напарник Юджина женат, я видела, как он нашему лейтенанту снимок дочери показывал… Так вот, тут почти вся планета покрыта сетью полостей. Представляешь? Может быть, целые подземные реки. Реки – это вода. А вода – это жизнь…

Селена уже уяснила, что если подруга садится на своего любимого конька «Поговорим о биологии», то ее не остановить. Поэтому просто терпеливо выслушала очередную лекцию, в которой не знала даже половины слов. Зато уловила суть – при должном уходе на PA-99-N2b будут и «яблони цвести», и караси ловиться в подземных реках. А уж если установка геологов подтвердит, что иридий здесь в должных масштабах…

[1] Survival – выживание (англ.)

За сбором материалов и болтовней время шло быстро. Девушки не сразу заметили, как забрались уже довольно высоко по склону.

– Марлен, – позвала Селена, осознав, что они удалились от лагеря на приличное расстояние. – Мы, кажется, утóпали слишком далеко, надо возвращаться.

Биолог обернулась, оценила расстояние до лагеря и, засмеявшись, махнула рукой вниз:

– Да нет же, тут, если прыгать, аккурат метров сто и будет, – но, поймав недовольный Селенин взгляд, добавила: – Ну ладно, ладно, давай возвращаться, а то лейтенант Зануда устроит очередную пропесочку. Кстати, можно прыгнуть прямо отсюда, заодно антиграв испытаем.

– Что? – ужаснулась Селена.

– Да шучу я. Не настолько на голову отбитая, чтобы так рисковать.

– Ты про что вообще?

– Говорю же – про антиграв! – и поняв, что Селена не в теме, Марлен, медленно спускаясь по склону прежним путем, принялась объяснять: – В наши комбинезоны вмонтирован антигравитационный модуль. В случае падения с не слишком большой высоты, ну так, метров сто – сто пятьдесят, он сработает, и посадка будет достаточно мягкой. Или, во всяком случае, не фатальной. Но модуль не слишком стабилен, и его действие зависит от целой кучи факторов, так что пользователям предпочитают о нем не рассказывать. О нем даже на сайте производителя не упоминается. Но на крайний случай это может стать приятным бонусом.

– Может это вообще «городская легенда»?

– Ну нет… Я своими глазами видела, как в прошлой экспедиции один придурок на спор со скалы прыгнул. Метров пятьдесят там точно было.

– И?

– И ничего. Жив остался. Ногу только сломал. Ну и две тысячи эров выиграл. А это, считай, его месячное жалованье.

Когда девушки вернулись в лагерь, установка уже работала. Треск вблизи нее стоял такой, что разговаривать приходилось только криком. А еще эта пылевая завеса… Дознаватель, чьего имени Селена по-прежнему не знала, сидел на крыше вездехода, и что-то читал в своем комме. Расследовать ему тут было абсолютно нечего, но по инструкции в каждой выходящей за пределы базового лагеря группе должен был быть такой специалист. Остальные мужчины суетились вокруг установки, периодически громко бросая друг другу фразы вроде: «Ты шланг перецепил?», «Толкни вправо», «Сколько там уже глубина?» Отсутствия девушек в лагере, как и их возвращения, казалось, никто и не заметил. Они сели прямо на землю чуть в стороне. Солнце уже изрядно припекало, но дискомфортно было только голове. Комбинезон же со своими функциями отлично справлялся. Для онадэррянки Селены какие-то тридцать градусов, конечно, вообще не играли роли. Но уже очень хотелось кушать, ведь все утро от качки про это и думать было страшно. А еще больше – пить.

Первой сдалась Марлен.

– Ребят, а нельзя ли нам задраиться в вездеходе и попить? Мы же все равно не работаем? – прокричала она, не обращаясь ни к кому конкретно.

Ответил Юджин:

– Давайте, только недолго! Горючку надо поберечь. Вон установка жрет ее, как не в себя!

Девушки счастливо закивали и, юркнув внутрь вездехода, включили режим обеззараживания и потом кислородоподачу. Стянули маски и облегченно выдохнули. Кондиционированный воздух внутри машины приятно холодил кожу и вдыхался как самый изысканный аромат. Вспомнив, зачем они тут, девушки синхронно зашуршали вещмешками. Когда первая жажда была удовлетворена и Селена даже успела сгрызть половину энергетического брикета, в дверцу постучали.

– Давайте быстрее, ресурсы не резиновые! – раздался из-за нее недовольный голос дознавателя.

– Вот же говнюк прицепился, – выругалась Марлен. – Жаль, что с нами не сам Радеро полетел. Ясно, конечно, что ему надо расследование проводить, а это в куполах… Но где тогда мне привлекать его внимание?