Ренкр терпеливо ожидал дальнейших пояснений.

- Да, - внезапно признался Хвилл. - Да, мальчик, ты почти прав. За исключением одной детали: я играю на вашей стороне.

- С каких пор? - презрительно поинтересовался Скарр.

- С тех самых, когда, как и все, дал клятву, - ответил старый араблетчик. Было заметно, что он уязвлен таким недоверием. - Просто они нашли меня и "предложили сотрудничество". А отказываться было нельзя. Потому что все мы вроде бы и могли не быть в пещере Ворнхольда - а ты не мог не быть. Не имело смысла даже отпираться - и я пообещал, что отправлюсь вместе с вами и разузнаю о местоположении пещеры. И отведу туда троллей Крапта.

- Но тогда зачем ты согласился сопровождать нас к вертикали? - вмешался Ренкр.

- Потому что я на вашей стороне, - повторил Хвилл. - Я не стану рассказывать им ничего.

Скарр покачал головой:

- К сожалению, они умеют спрашивать.

- Если есть у кого спрашивать, - отрезал старый арбалетчик. - Но это уже мои заботы.

- Это наши заботы, - поправил его Ренкр. - Потому что нам предстоит очень скоро вернуться обратно.

"...И ни с чем".

- Поправьте меня, если я ошибаюсь, но Транда с вами нет, - прозвучал за их спинами хриплый голосок.

Все трое, как по команде, обернулись.

16

Спутники Ренкра, кажется, с горгулями знакомы не были. По крайней мере, удивление на их лицах читалось неподдельное. Наверное, примерно такое же было и у самого альва - вот уж кого он не ожидал встретить в Горе, так это родственников Транда!

Невысокое существо с ровной коричневой шерстью стояло перед ними и моргало большущими глазами с вертикальным зрачком светло-малинового цвета. Две широкие ноздри, вместе образующие сердечко, раздулись, впитывая запах чужаков, острые треугольные зубы выглядывали изо рта и поблескивали в свете фосфоресцирующих насекомых и слабенького костра, у которого расположились долинщик со товарищи. Ну и, разумеется, существо шевелило ушами. Вернее УШАМИ.

- Привет, - сказал Ренкр и протянул горгулю руку.

Тот рассеянно пожал ее и заключил:

- Транда таки с вами нет. А жаль.

Он направился к стене, сковырнул оттуда слизняка поувесистей и, чмокая, вернулся к костру.

- Но его мо с вами, - продолжал пришелец как ни в чем не бывало. Странно. Я всегда считал Транда неправильным горгулем, но не настолько же!

- Да, кстати, - существо доело слизняка и теперь скользило взглядом по стенам: наверное, в поисках следующей жертвы, - кстати, не знаете, кто это прошлой ночью ломился в вертикаль?..

- Я, - отозвался Ренкр.

- А то, видите ли, стоит на минутку отлучиться... Что?! Так это... Они, видишь ли, ломятся, а я, понимаешь, мучайся, каждый раз заново все перенастраивай!

- Но нам необходимо попасть внутрь, - с нажимом произнес альв.

- Я всегда говорил, что неправильность Транда - штука заразная, заявил горгуль. - Нет, вы только послушайте! Им необходимо! А каким, я вас спрашиваю, каким образом?! Опять Гунмелю лишние заботы, опять страдания - а ради чего?

- Это долгая история, - осторожно произнес Ренкр.

- Ха! Ну так у меня есть время ее выслушать, - громогласно заявил Гунмель и поспешил к стене, пока облюбованная многоножка не убежала.

- У нас есть пословица, - тихо произнес Хвилл, пока горгуль возился со своей жертвой. - "Лучше иметь дело со стихийным бедствием, чем с горгулем".

- Но выбора нет, - так же тихо ответил Ренкр.

- Зато есть горгуль, который очень хорошо вас слышит, - вклинился в разговор Гунмель. - Так что, как насчет рассказа?

Вопрос, разумеется, был чисто риторическим.

Ренкр вкратце (насколько это представлялось возможным, учитывая постоянные вопросы и уточнения, делаемые горгулем по ходу повествования) пересказал ему свою историю. Тот выслушал до конца, кивнул, от чего громадные уши всколыхнулись и опали, - а потом хмыкнул:

- При чем же здесь мо Транда?

- Не знаю, - честно признался альв. - Что это за такое мо?

- Мо - это мо, - ответил Гунмель. - Его невозможно объяснить. Оно просто есть.

- Пойдем, - добавил он вставая.

- Куда? - вопросительно воздел левую бровь Хвилл.

- Нет, вы только послушайте, сначала они требуют, чтобы я отвел их к вершине, а потом спрашивают "куда"!

- Мы вовсе не требовали, - уточнил Ренкр. - Просто впусти нас в тоннель, а дальше мы доберемся сами.

- И заблудитесь, чтобы вмешаться в какие-нибудь жизненно важные процессы в отростках? Или скормите себя каменным червятам - а они ведь от обжорства могут умереть! Ну уж нет! - Гунмель был не на шутку рассержен. Если желаете попасть на вершину, то только со мной.

Горгуль развернулся и направился к тоннелю.

- Я думал, мы ему в тягость, - растерянно произнес Ренкр.

- Значит, ты ничего не понял, - улыбнулся Скарр. - Ну, пошли, что ли?

На сей раз тоннель впустил их внутрь без сопротивления, словно никогда и не существовало той невидимой гигантской ладони, что ложилась на грудь и удерживала тебя на месте. Только очутившись внутри, Ренкр понял, что стало причиной их беспокойства, что было не так в тоннеле - его неосвещенность. Везде, где только возможно, во всех коридорах и переходах в Горе кишели фосфоресцирующие насекомые и прочая мелочь, которая светилась. Тут же не было ни единого подобного существа, и это пугало. Но Гунмель что-то тихонько прошептал, взмахнул руками - и в тоннеле зажегся знакомый Ренкру зеленоватый шарик. Все стало на свои места, потому что здесь, в вертикали, естественным казалось именно такое положение вещей, когда роль насекомых выполняла маленькая светящаяся сфера.

Однако, сделав всего несколько шагов по вертикали, пусть даже и освещенной, Ренкр почувствовал ужас перед ограниченным пространством - ужас, которого не испытывал еще ни разу, хотя и находился в Горе не первый день. Раньше он даже не задумывался, как это страшно, когда над твоей головой нависают мощные пласты неимоверной тяжести, когда вокруг на многие и многие километры один лишь камень, давящий, холодный, безразличный, а ты, маленькая букашка, ползешь во внутренностях Эллин-Олл-Охра, не уверенный в том, что случайным обвал через мгновение не похоронит тебя навсегда, - вообще ни в чем не уверенный. Сейчас же ноги не желали повиноваться, и Ренкру вдруг показалось даже, что он не сможет идти дальше; потом все прошло. Точнее, не совсем все, ибо ощущение собственной ничтожности в масштабах Горы осталось.