— Как вы думаете, где находятся главные силы противника? На востоке? — спросил Чжан Туцзы у командиров.

Выхватив из ножен сабли, командиры указали на восток.

— А может быть, на западе? Командиры повернули сабли на запад.

— А может быть, на юге? Командиры направили сабли на юг.

— А может быть, на севере? Сабли повернулись на север.

— Выходит, неприятель повсюду. Сабли описали круг в воздухе. Сяопо засмеялся.

— Три отряда выступят на восток и будут удерживать восточным склон горы! — последовал приказ Чжан Туцзы.

Отдав честь, командиры повели свои отряды на запад.

— Ваши три отряда пойдут на запад и будут удерживать западный склон горы!

Отдав честь, командиры повели свои отряды на восток. Сяопо очень удивился и сказал:

— Ты приказываешь им идти на восток — они отправляются на запад; ты приказываешь идти на запад — они идут на восток. Это нарочно?

— Видишь ли, как только начинается война, командиры перестают слушаться. Пусть делают как хотят. Хорошо еще, что выступили все шесть отрядов! А если обходиться с ними чересчур строго, они и вовсе не станут воевать, да еще убьют своего даря. А потом царя волков сделают своим царем. Пусть поступают, как им вздумается.

Чжан разослал войска во всех направлениях, а сам со стражей и пятью отрядами поднялся на вершину горы — наблюдательный пункт.

— Знаешь,— обратился Сяопо к царю обезьян,— нужно воспользоваться моментом, пока волки спят, и нанести им внезапный удар.

— Не торопись! Может, они совсем не спят, а только притворяются? Это еще надо проверить! — сказал Чжан с умным видом.

— Тогда пошли разведчиков: пусть выяснят обстановку.

— Верно! Мы так растерялись, что совсем забыли про разведчиков.

— Вы пойдете к восточной горе,— приказал Чжан двум стражам,— разузнаете, спят волки или уже проснулись!

— Они наверняка еще спят, наш царь,— проговорили обезьяны сквозь слезы.

— Я приказываю вам идти!

— Царь, я не могу быстро бегать: у меня ноги болят. Пошлите лучше всадников!

— Безобразие! Никакого толку от вас! Всадники, ко мне! Два всадника, насмерть перепуганные, соскочили с баранов и в один голос заговорили:

— Мы просим, царь, перевести нас в пехоту.

— Командир! Отведи их в сторону и дай каждому пять оплеух! — приказал Чжан.

— О царь!.. Пощади их на этот раз! — взмолился командир.— Вообще мы очень любим играть в разведчиков, но во время войны это опасно. Лучше всего забраться на самое высокое дерево и в бинокль посмотреть, что происходит вокруг.

Чжан Туцзы молчал.

Сяопо хотел было стукнуть командира разок-другой, но при царе не осмелился.

— А где бинокль? — спросил Чжан через некоторое время.

— Где же бинокль? — спрашивали обезьяны друг у друга.

Вдруг к Чжану подлетела одна из обезьян:

— Разрешите доложить? Бинокль у господина, что стоит рядом с вами.— И она указала на затылок Сяопо.

— Я говорил тебе о Гулабацзи. Помнишь? Так это его очки,— сказал Сяопо.

— Гулабацзи спит в пещере. Разве ты не видел его? — удивился Чжан.

— Не видел. Ты ведь мне ничего не сказал! Откуда же мне было знать? Ладно, потом об этом поговорим. А сейчас дай мне бинокль.

— Какой бинокль? Ведь это очки! Зачем они тебе? — изумился Сяопо.

— О царь, очки вполне могут сойти за бинокль,— вмешался командир.

Сяопо был очень недоволен, но все же отдал очки Чжану.

Тот надел их и полез на пальму. Взобрался на самую макушку, глянул вниз — голова кружится. Тогда он посмотрел на небо и воскликнул:

— Нехорошо! Тучи собираются! Будет сильный дождь. Командир! Принеси мне зонт! Живо!

— А в Стране Чудес дождь сухой и никаких зонтов не нужно! — сказал Сяопо.

— У меня зонт не от дождя, а от града.

Ох! Тучи на небе сгущались. Их было так много! Туча налезала на тучу. Лишь над дальними горами кое-где виднелись просветы. Подул холодный ветер, он еще быстрее погнал тучи. О чем-то шептались огромные листья пальм. Сверкнула молния, посыпался град, потом полил косой дождь, над горой взвилось облако белого дыма. Снова сверкнула молния. Теперь град сыпался где-то далеко. Все вокруг заволокло серым туманом, настолько густым, что из-за него даже дождя не было видно, лишь смутно вырисовывались деревья.

Хлоп! Это с дерева свалился Чжан Туцзы.

А дождь в Стране Чудес и в самом деле был сухой — никто не вымок. Обезьяны, те, что посмелее, начали мыться — то лапу потрут, то шею; мылись они с огромным удовольствием. Некоторые даже мылили голову. Те же, что потрусливей, закрыли глаза, зажали ушки и все время кричали:

— О небо! Не бей нас, мы хорошие!

Сяопо сидел на огромном камне и смотрел в небо. Всякий раз, когда сверкала молния, он кричал:

— Здорово!

Прошло немного времени, и дождь почти прекратился.

Гремело уже где-то вдали. А на вершине горы из-за туч выглянуло солнце, и листья на деревьях заблестели.

Когда гром совсем перестал греметь, Чжан крикнул что-то, но, что именно, слышно не было.

Вдруг снизу прибежал солдат-обезьяна. Он так запыхался, что слова не мог вымолвить, только раскрывал и закрывал рот. Потом, немного отдышавшись, доложил:

— Ца… ца… царь! На восточном склоне горы все наши солдаты во время грозы от страха лишились рассудка, и враг забрал их в плен.

— А как же ты уцелел?

— А я так испугался, что потерял сознание и повалился на землю. Волки решили, что я мертвый, и не тронули меня.

— Три отряда конницы! — крикнул Чжан Туцзы.— Живо на восточную гору выручать своих солдат!

Командиры вскочили на баранов и умчались со своими отрядами на запад. Они ехали и говорили:

— На западном склоне поспокойнее!

Снова прибежал солдат, насмерть перепуганный, и повалился царю в ноги.

— О мой царь! На северном участке фронта все войска сдались в плен. Скоро царь волков вместе со всем войском явится сюда, чтобы убить тебя, мой царь!

Чжан побледнел от страха.

— Может, нам удрать? — прошептал он на ухо Сяопо.

— Нет, надо принять бой! — решительно ответил Сяопо. Снова примчался солдат.

— О мой царь! Плохи наши дела! Войска противника захватили наш дворец! А Гулабацзи, оказывается, царь волков. Он уже съел все бананы нашего царя.

Чжан еще больше растерялся. Его войско было наголову разбито на трех направлениях.

Обезьяны-солдаты не знали, как спастись. Кто с перепугу забрался на дерево, кто укрылся в зарослях. А некоторые, потеряв надежду на спасение, сели на камни и, закрыв лицо руками, ждали своей смерти. Только на южном направлении дела обстояли несколько лучше — там еще шли бои.

Сяопо выхватил палку у солдата-обезьяны и сказал Чжану:

— Пойдем поможем нашим войскам на южном направлении. Чжан послушно сел на своего боевого коня — круторогого барана — и в сопровождении охраны и нескольких солдат последовал за Сяопо на юг. Вскоре они встретились со своими солдатами. Сяопо, грозно размахивая палкой, вырвался вперед. Обезьяны-солдаты с криком бросились за ним. Волки сражались отважно. Сяопо изо всех сил колотил их палкой по головам. Но волки, тараща глаза и раскрыв пасть, бросались на обезьян и кусали их за лапы.

Обезьяны трижды отступали и трижды наступали, но исход боя еще не был решен.

Сяопо дрался не жалея сил, но вдруг почувствовал что-то неладное. Оглянулся: беда! С севера тоже показались волки. Обезьянья армия попала в ловушку.

Сяопо продолжал орудовать своей палкой. Он ничего не видел, потому что закрыл глаза, только слышал, как сыпались удары, он не знал даже, кого бьет. Чжан в страхе сорвал с головы свою царскую шапку, отбросил ее прочь и отбивался как мог дубинкой. А в это время волк налетел на его боевого коня — барана,— укусил его за ногу. К счастью, Чжан успел соскочить, а то бы он свалился на землю. Сяопо дрался до тех пор, пока у него не сломалась палка. Тогда он открыл глаза и увидел, что со всех сторон на него наступают волки. Глаза их зловеще горели. Тут уж и Сяопо растерялся. Как быть? Куда ни глянь — везде волки.