Не следует забывать, что война началась, когда еще не прошло и четверти века со времени революции и кровопролитной братоубийственной гражданской войны, а за несколько лет до трагической даты 22 июня 1941 года в стране имели место необоснованные репрессии. Следовательно, перед войной определенная часть населения решительно была настроена против советской власти.
Однако Тагир Бижамов в отличие от некоторых своих земляков поступил иначе. Доминанта личного восприятия германского нашествия и трагических военных событий, его внутренний психологический настрой и сознание необходимости быть в другом месте, на фронте, чтобы с оружием в руках сражаться с агрессором представлялась ему очевидной. Он отчетливо понимал, что государственная власть и Родина, она же Отчизна, понятия не равнозначные.
Патриотическое чувство огромной силы, четкое осознание долга совести, чести и благородства, личное желание внести свою лепту в оказание сопротивления агрессору привело его в военкомат с личным заявлением о добровольной отправке в действующую армию…
В 20-30-е годы ушедшего в историю столетия, насильственная коллективизация стала настоящей войной, объявленной неокрепшей советской властью мелким крестьянским хозяйствам. Несколько миллионов сельских семей были выселены за пределы своих родных очагов. Неподдающееся четкому учету количество, поэтому округленно до нескольких миллионов жителей селений, аулов, деревень умерло от голода, а сотни тысяч свой трагический жизненный путь завершили в ссылке. Это была вторая гражданская война, спровоцированная властями против собственного народа.
Учиненное над крестьянами насилие позволило развить этот бесчеловечный социальный эксперимент над другими группами граждан собственной страны, называемый сталинским террором против собственного народа. С этой целью был создан специальный государственный механизм репрессий: Государственное политическое управление (ГПУ) в составе НКВД, Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) СССР при Совете Народных Комиссаров СССР, Особое Совещание при НКВД в центре, так называемые «тройки» и «двойки» на местах. Правоохранительные органы, в том числе органы государственной безопасности, были превращены в орудие произвола. Безжалостный механизм репрессий уничтожил цвет большевистской партии, обескровил все слои советского общества.
Насильственное переселение дагестанцев в Казахстан и последствия этой акции как голод, холод, болезни, трудности адаптации к новым климатическим условиям и вызванная всем этим высокая смертность, тяжело отразились не только на семье Бижамовых.
Дубина, которая смела их, другим концом обрушилась на близкородственных им соседей-дагестанцев: аварцев, кумыков, даргинцев, лакцев, – сорвала их с насиженных мест и бросила в многолетний драматический круговорот огромного количества трудноразрешимых проблем.
Такая политика обернулась бумерангом: это и масштабное проявление коллаборационизма, и широкое националистическое движение, особенно в Западной Украине и Прибалтике, и дезертирство, и членовредительство, чтобы не быть мобилизованным на фронт, крайне нуждавшимся в восполнении тяжелых потерь.
Пропустив через душу и сердце все перипетии не только своей семьи, но и тысяч семей своих земляков, ставших жертвами необоснованных репрессий, Тажутдин Тагирович в своей практической деятельности неуклонно придерживался принципа – добиваться реальных гарантий обеспечения законности и прав человека в Российской Федерации. Будучи в ранге Министра юстиции республики Дагестан он принимал активное участие в разработке проекта Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий», который вступил в силу 18 октября 1991 года. Этот нормативно-правовой акт высшей юридической силы, осуждающий многолетний террор и массовые преследования своего народа как несовместимые с идеей права и справедливости, когда миллионы людей стали жертвами произвола тоталитарного государства и подверглись репрессиям за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным признакам, признал раскулачивание незаконным.
Его отец, Тагир Бийарсланович, будучи добровольно призванным 25 июня 1942 года Меркенским РБК Джамбульской области в действующую армию, был зачислен в состав 1343-го стрелкового полка формируемой 399-й стрелковой дивизии. Как он добирался на фронт из села Мерке, что в Казахстане, преодолевая расстояние в более, чем 3000 километров, можно только догадываться.
В начале августа 1942 года дивизия, будучи укомплектованной личным составом в 12322 человека, была передана в состав 62-й общевойсковой армии под командованием генерал-майора Колпакчи Владимира Яковлевича, а затем генерал-лейтенанта Чуйкова Василия Ивановича, и заняла полосу обороны в районе города Суровикино.
Под Сталинградом шли самые кровопролитные за всю историю человечества бои. Это был ад. Бойцы, в рядах которых находился кумык Тагир Бийарсланович, неделями находились в окопах, немытые, не выспавшиеся, голодные. В воздухе стоял непрерывный раздирающий душу вой от низколетящих вражеских самолетов, от бомб, к которым немцы прикрепляли свистки, издававшие жуткий визг, грохот от разрыва все тех же бомб, снарядов, гранат и прочего. Долго человеческий мозг такого выдержать не может. Перерывы в боях практически отсутствовали.
В конце августа 399-я стрелковая дивизия, понесла тяжелые потери в людях. До начала сентября, действуя на левом фланге 62-й армии, она имела боевую задачу – не допускать прорыва противника к дороге Карповка – Воропоново. Фактически соединение, осуществляя круговую оборону под большой Рос-сошкой, сражалось в окружении, понесло тяжелейшие потери в личном составе. 7 сентября остатки дивизии в количестве около 80 активных штыков были выведены в район Городище. Всевышний уберег и бойца Тагира Бижамова. Потребовалось срочное проведение командующим мероприятий по восстановлению боеспособности частей и соединений 62-й армии.
Оставшиеся в живых бойцы, слитые в сводный полк, через три дня были вновь введены в бой на окраине Сталинграда в составе последнего армейского резерва, который понес значительные потери в людях.
После окончания Сталинградской битвы в феврале 1943 года дивизия, завершив очередное восстановление боеспособности путем переформирования и пополнения личным составом, которое проходило в Тульской области на станции Тихонова Пустынь, вошла в состав Брянского фронта, где заняла полосу обороны между Малоархангельском и Новосилем.
А с июля 1943 года Тагир Бийарсланович уже сражался на Курской дуге. Участвуя в Орловской наступательной операции, он совместно с армейскими товарищами выполнял боевые задачи по овладению Змиевкой – крупным опорным пунктом противника, а затем, преследуя отходящего на запад врага, сражался за освобождение городка Кромы.
В конце февраля 1943 года Апай Умарпашаевне Бижамовой с фронта пришло письмо. Муж писал, что, если он выжил в Сталинградской битве, где горела земля, горела вода на Дону, где на каждый квадратный метр обрушились тонны смертоносного металла, теперь война ему нипочем: он не имеет права погибать, пока не добьет фашистского зверя в его же логове.
Когда мама читала эту долгожданную весточку, Тажутдину Тагировичу исполнился лишь год от роду. А помнил ли он последний отеческий поцелуй, прикосновение губ своего отца в шестимесячном возрасте? Конечно нет… Но как бы этого хотелось!
В ночь на 22 сентября 1943 года в районе хутора Монастырёк, что ныне в черте города областного значения Ржищев Киевской области Украины, 399-я стрелковая дивизия форсировала реку Днепр. В ходе продвижения в западном направлении она участвовала в Гомельско-Речицкой наступательной операции и выполняя боевую задачу, вклинилась в оборону противника в сторону Бобруйска до рубежа реки Березина, что в Белоруссии.
С 24 июня 1944 года, в ходе Бобруйской операции соединение осуществило прорыв вражеской обороны, что в 5 километрах северо-западнее Рогачева. Через три дня дивизия вышла на рубеж реки Добысна и взломала оборону противника, действовавшего в его полосе. К концу месяца бойцы соединения продвигались к Бобруйску. А после взятия этого города, дивизия продолжила наступление и в июле 1944 года вела боевые действия северо-западнее Бреста.
