Трубка совсем погасла. Николай чертыхнулся, встал с кресла и подошел к окну выбить пепел. Он ждал Ивана. Послал за ним около часа назад, как только принял гонца от редрика Несвижского с личным посланием. Кузен сообщал ему также, что посыльного звать Антон, он видящий, и Николай может использовать его по своему усмотрению до прихода каравана, а затем немедленно услать обратно, но без письма. Все, что он там со своими степняками решат сделать, пусть сообщат Антону устно. Кроме того, брат давал понять, что готов принять послов от степняков. Надо отдать должное кузену с его литературным талантом. Письмо было написано так ловко, что Николай все понял без каких-либо сомнений. Да и изложено все было как-то особенно. Если не знать, о чем идет речь, то разобраться невозможно. Видно, Михаил понимал, что на такие витиеватые обороты речи Николай не способен, поэтому и просил ответ передать на словах.
В дверь постучали. Часовой сообщил о приходе Ивана.
– Добрый вечер, господин редрик! – приветствовал Иван с легким поклоном.
«А он не такой дурак, – мелькнула мысль у Николая. – По крайней мере, при моих подчиненных ведет себя подобающим образом».
– Заходи, – ответил Николай и кивком дал понять охраннику, чтобы тот оставил их.
Как только за часовым закрылась дверь, Иван занял свободное кресло и по-деловому спросил: «Что случилось? Твой посыльный не дал спокойно мне ужин закончить, – Иван икнул как бы в подтверждение. – Все время над душой стоял. Ждал, пока я доем, чтобы к тебе проводить».
Николай протянул Ивану письмо брата. О своем визите в Несвиж на новый год он уже рассказал Ивану ранее. Правда, опустил подробности, касающиеся радушия и гостеприимства брата. Иван медленно дважды перечитал письмо редрика Несвижского, достал зажигалку, поджег лист и, дождавшись, пока он хорошо разгорится, положил его догорать в пепельницу на столе. Несколько минут он сидел молча, думая, как поступить. В конце концов спросил:
– Где Антон?
– Отдыхает с дороги, ждет поручений.
– Хорошо, – задумчиво протянул Иван. Затем встал с кресла, долго ходил по комнате. На его лице еле заметно играла легкая ухмылка. Создавалось впечатление, что он ждал подобных вестей. – Когда прибывает караван?
– Дня через три-четыре.
– Хорошо.
– Что хорошо? – не выдержал Николай. – Делать что будем?
– Не суетись! – неприязненно отмахнулся Иван. – Пошли за Антоном.
Николай кликнул охранника. Дверь отворилась.
– Видящего, который сегодня из Несвижа прибыл, ко мне! – бросил он солдату.
– Сделаем вот что, – начал Иван, как только они остались одни. – Поляков прими честь по чести. Корми, пои, делай вид, что хочешь помочь им во всем. Но только видящих им не давай. Лучше бы ты своих видящих куда в рейды на пару дней разослал. Скажи, что ехать никто не хочет. Неспокойно на востоке. Рискованно. Пусть поляки все свои товары здесь продают. Ты у них купишь. Скажешь еще, что караваны какое-то время ходить на восток не будут. Все, что они там покупали, степняки сами в Оршу возить будут. А еще скажи, что в следующем году сами с караваном на запад идти хотите. Передай поляку письма, скажи, чтобы своему князю отдал. Укажи там просьбу принять твое посольство следующим летом и назначить дату визита. Лишнего не болтай, ни о чем таком не распространяйся. Про нас ни полслова. Можешь сказать, что это ваш с братом план. Думаю, что не поверят, будто ты один такое замутить способен. Брату твоему письмо я с Антоном передам. Мы к нему скоро в гости поедем. Да, и попробуй промурыжить поляков в Орше как можно дольше. Мы должны свои дела сделать и успеть в Несвиж приехать до возвращения туда каравана. Смотри, чтобы караванщиков никто не задирал.
– А денег где столько взять, чтобы у каравана товары выкупить? – только и смог спросить опешивший Николай.
– Золото я тебе завтра поутру доставлю. Смотри, отчитаешься за все до последнего медяка. Если что утаишь, с живого шкуру сам лично сдеру.
Николай поперхнулся от испуга. Он понимал, что это не простая угроза.
– С каждой сотни уплаченных монет пять себе возьмешь, – подбодрил Николая Иван. – Я отъеду на несколько дней. Надо личное поручение князя Александра исполнить. Думаю вернуться к прибытию каравана. Да, Антона я с собой заберу. Судя по тому, что редрик Несвижский пишет, ему мое дело доверить можно.
В дверь опять постучали. Охранник привел Антона и с разрешения Николая впустил его в кабинет.
– Садись, паря! – приказал Антону Иван.
Антон, не даром проживший в замке у Михаила столько лет, в мгновение понял, кто в кабинете хозяин, и занял свободный стул, повернувшись к Ивану.
– Завтра поутру поедешь со мной на охоту. Бабу нам надо для князя найти.
Антон только пожал плечами. Бабу так бабу. Хошь на базар пойдем шмат сала купить, хошь бабу сыскать – ему все равно.
– Уедем дней на десять, – продолжал Иван. – Будь готов к восьми часам. Припасы на четверых собери с запасом. Редрик поможет, – Иван кинул взгляд на Николая. Тот кивнул в подтверждение. – Получишь за работу два золотых. Утром на конюшне найдешь Косту. Он тебе поможет собраться. Я его предупрежу. Все! Если вопросов нет, можешь идти.
Антон встал и, не прощаясь, покинул кабинет.
– А что, господин редрик! Вели-ка подать водки да закуски! Давай мы с тобой перекусим и еще немного о делах наших потолкуем.
Николай, расслабившись, вышел в приемную отдать распоряжения. К нему вдруг вернулось расположение духа. «Живем одним днем! – подумал он про себя. – А дальше хоть трава не расти». В животе у него заурчало. Николай почувствовал вдруг, что сильно проголодался, и, отдавая распоряжение охраннику на кухню, пригрозил ему кулаком: «И смотри, чтобы мигом у меня!»
Глава 6. Березино
Вечером того же дня караван подъехал к Березино. Это был промежуточный районный центр на пути между Несвижем и Оршей. Ничем не приметный. Один из самых маленьких. Город жил транзитом и рыбной ловлей. Уже за несколько километров потянуло запахом копченой рыбы, и караванщики приободрились. У них выдался очень трудный день. Собрались они с первыми лучами солнца. Долго и тщательно навьючивали лошадей и отдали им весь овес. Предстояло пройти около восьмидесяти километров до заката солнца, поэтому люди также плотно позавтракали. Остановки на обед не планировалось. В Березино караван рассчитывал взять день на отдых, осмотр и починку сбруи, пополнение запасов продовольствия для людей и овса для лошадей. Кроме того, часть товаров предполагалось продать местным купцам. Учитывая, что всю ночь не спали, переход предстоял тяжелый. Поэтому, когда на горизонте показался дымок коптилен, расположенных на левом берегу реки, все приободрились и стали с шутками вспоминать события прошлой ночи. Сам город находился на правом берегу Березины и заканчивался сразу за мостом. Этот мост был одним из немногих, сохранившихся от последних, и ближайшей переправой через реку на расстоянии более пятидесяти километров по обе стороны. Поэтому немудрено, что таможенный пост на подъезде к мосту был всегда загружен работой. Таможенники хорошо знали как Яна, так и Збышека, так что появление первого каравана с запада было для них большим событием. Караван заметили издалека, и весь пост вышел на улицу узнать последние новости. Ян понял, что здесь им придется провести около часа для осмотра каравана, уплаты пошлины и оформления соответствующих документов. К тому же надо было обсудить с местным видящим проблему волков. По этой причине Ян попросил Збышека отправить Марека на постоялый двор, который находился в километре за мостом у самой реки и где они постоянно останавливались для того, чтобы хозяин заблаговременно приготовил стойло для лошадей и комнаты для людей, а также позаботится о бане и ужине. Ян оставил таможенников на Збышека, зная по опыту, что поляк будет долго и упорно торговаться с ними за размер пошлины, при этом расскажет им в каком он тяжелом положении и как его любимая мама переживает за то, чтобы он не пошел по миру. Таможенники, в свою очередь, будут жаловаться на свою судьбу и ругать небеса, что им пришлось родиться в этом проклятом месте. Спустя четверть часа пререканий чиновники достанут из запасов копченой рыбы, а Збышек выставит бочонок пива. После осушения бочонка стороны наконец придут к приемлемому компромиссу. Так повторялось из раза в раз, и никто не был намерен менять установленный обычай. Ни Збышек, которому не терпелось глотнуть холодного пива после дня в седле и пережитой ночи, ни таможенники, уставшие от монотонной службы в самом конце рабочего дня, перед тем как разбрестись по домам, где их ждали другие заботы. До заката оставался час–полтора, и Ян решил, пусть все идет своим чередом. Сам же он желал после всего происшедшего хорошо попариться в бане на постоялом дворе, освежиться в холодной речке и перед сном покушать густой ухи с толстой краюхой хлеба. Как правило, видящие придерживались строгой диеты. Прием в пищу животных продуктов почему-то отрицательно сказывался на силе дара. Алкоголь вообще был противопоказан. После обильных возлияний в течение следующего дня видящий становился практически слепым. Дар позволял разглядеть все только на несколько метров вокруг. Однако, поскольку завтра выходной и в Березино опасности ждать было неоткуда, Ян не мог отказать себе в удовольствии полакомиться местной ухой, которая, к слову сказать, была очень вкусной. К Яну подошел Петр – видящий из Березино. Петру стукнуло уже за пятьдесят, но выглядел он крепким и жилистым. Это был старожил, и всю жизнь после открытия дара он прослужил местному редрику.
