– Пан Михал! Это ест бардзо старый коньяк. Он пролежал в бочке тшытцать лят до последнего дня и еще двести лят после него. Тшы бочки этого цудовнего напою зимой пшывезли нашему воеводе пану Бенджамену з Франции, и для взмоцнения нашего партнерства он презентовал вам шесть бутэлек.
– Передай мою благодарность своему воеводе, пан Збышек. И оставь немного свободного места в своих торбах, чтобы мы могли на обратной дороге послать ему наши подарки. За торговлю! – сотрапезники чокнулись и сделали по большому глотку коньяка.
Прислуга внесла круглый поднос с горячим вкусно пахнущим пирогом.
– Отведай-ка пирога с зайчатиной, пан Збигнев! – смачно отрыгнув, сказал хозяин, откинувшись на спинку стула. – Расскажи, что нового на ваших землях происходит. Что у вас слыхать, с кем еще вы торговать начали.
Ян подвинул к себе миску с чечевичной похлебкой, благодарно кивнул девушке, подавшей ему ложку и большой ломоть свежего хлеба, и, медленно прихлебывая густой горячий суп, макая в него кусочки хлеба, внимательно прислушался к разговору.
Збышек не спеша налил коньяка сначала хозяину, затем себе. Глянул на Яна и участливо улыбнулся: «Тяжко тебе, Янку, в этом зимнем крае з твоей диетой. Может быть, вшистку зиму просидел на квашеной капусте и ожэхах. У нас юж в это время полно свежих овоцей, а здесь только неделю как снег ушел». Затем повернулся к хозяину и поднял стакан: «Твое здровье, пан редрик!» Неспешно откусил огромный кусок пирога, с аппетитом прожевал его и, промычав от удовольствия, кивнул хозяину, отдавая должное вкусу блюда. Проглотил остатки пирога и начал накладывать себе большие ломти дичи по второму кругу. Чувствовалось, что гость собирается с мыслями перед тем, как ответить на просьбу хозяина.
– Трудные времена идут, пан редрик, – задумчиво начал Збышек. – Не хочу тебя огорчать, но знай, цо караванув в этом годе будет поменьше. В прошлом годе за Оршей сгинули двое караванув, и по тэн день не знаем, цо з ними. Я везу письма од своего воеводы до пана редрика Оршанскего. Цо в тех листах мне неведомо, але так розумею: пока видзи пана редрика не познают причину страты, многие з караванщикув не одважатца на дрогу. Воевода не сомневацца, цо Оршанцы укрывают правду, бо имею з ними уговор твердый: караваны без видзей в Смоленские пустоши не идут. А одного з видзей, который сопровадзал те караваны на восток, в конце осени видели в Орше наши купцы. То стало ведомо воеводе. И мы этим разом идем з подвойной охраной. Далеко за Оршу сейчас идти не плануем. Может, два дни дроги, не боле. Вшистки товары будем продавать гуртом. Главное мое заданье – доведаться про загинувших караванув. Я знаю, пан Михал, цо редрик Оршански тебе кузеном приходится. Так вот проше твоего участия в этой справе. Напиши ему лист з просьбой допомочь мне в поисках.
Над столом повисла тяжелая пауза. Редрик скривился. Все веселье мигом улетучилось.
– Помогу тебе, пан Збигнев! – неожиданно быстро согласился он. – Напишу письмо брату и вручу тебе завтра. А сейчас давай дела в сторону отложим, а то аппетит пропал.
Збигнев и сам обрадовался, что так легко они обошли самую неприятную тему в разговоре, весело открыл флягу с водкой, налил себе почти полный стакан, в несколько глотков осушил его, крякнул от удовольствия и, улыбнувшись хозяину, проговорил: «Пане Михал, пока мы все на этом столе не зъедзьмо и не выпьемо, не выходзьмо!»
Редрик радостно загоготал и тоже налил себе водки. «Вот это другое дело, пане Збышек!» – и опрокинул стакан в рот. Ян понял, что уже ничего путного за столом не услышит, и решил оставить все вопросы к Збышеку на время похода. Он доел суп, встал из-за стола и, поблагодарив за угощение, спросил:
– Когда в путь двигаемся?
– Завтра караван отдохнет, а мы с паном Збигневом посмотрим, что из его товаров он мне продаст, поговорим за то, что ему на обратную дорогу приготовить. Так что приезжай с рассветом послезавтра и принимай караван, – ответил редрик.
– Будем готовы утром в восемь часов, так же пшиеджай в семь, поглядим на коней, товары и едзьмо. Давай, Янку, иди лучше до себе невесту пошукай, чем з нами водку хлестать, – усмехнулся Збышек.
В этот раз и редрик не удержался от смеха.
Ян хотел было спросить у Збышека, почему с ним не приехал пан Анджей, но, глянув на уже порядком опьяневших редрика и Збышека, решил, что и с этим вопросом можно подождать. Не протягивая руки, попрощался с обоими и вышел. Забрав коня и отблагодарив обещанным медяком счастливого мальчишку на конюшне, Ян двинулся домой готовиться к походу.
Дом его находился на восточной окраине города, ближе к замку, но все же Ян решил сделать небольшой крюк и заехать в торговые ряды на главной площади Несвижа. Пока есть время, лучше это сделать сегодня, чтобы завтра полный день посвятить сборам. Хотя ему необходимо было купить только моток ниток, чтобы подлатать прохудившиеся части сбруи, Яну захотелось побродить по торговым рядам в надежде найти что-нибудь стоящее. Интереснее всего казалось разглядывать непонятные находки последних, о предназначении которых оставалось только догадываться, поскольку верить хитрым торговцам, не имеющим о них никакого представления, было глупо. Время для покупок сейчас как раз самое подходящее. В полуденный час рынок почти пуст, и нужные Яну лавки находилась на самом краю, так что ему даже не пришлось оставлять коня. Яна в городе знали, и поэтому он не беспокоился о том, что навязчивые продавцы могут ему докучать. Ян миновал бывший исполком, где находились склады и была размещена часть гарнизона редрика и администрация, в задачи которой входили сбор налогов с подданных, а также пошлин с караванов и учет складского имущества. Всем этим хозяйством заведовал подручный редрика Сергей Бобров, которого все звали Бобром. Бобру было лет тридцать, он был круглым, как шар, и нижние пуговицы его рубахи постоянно расходились в стороны от выпирающего пуза, являя окружающим покрытый редкой рыжеватой порослью пуп. Двигался Бобер медленно, в развалку и имел низкий и приятный голос. Вообще, Яну он нравился. Несмотря на слухи, что Бобер не чист на руку, поймать того никому не удавалось. Однако за собственностью редрика он следил, как верный пес, и редрик ему доверял. Кроме того, в помощь Бобру приставили одного из видящих редрика, потому если и мог что Бобер украсть, то лишь по мелочи. Бобер всегда ходил с толстой тетрадью, куда вписывал все карандашом мелким ровным почерком, экономя дорогую бумагу. Вот и сейчас Сергей что-то старательно выводил в своем гроссбухе, стоя у крыльца исполкома. Увидев Яна, он отложил записи и двинулся в сторону видящего.
– Здорово, Серега! – Ян спешился и с удовольствием пожал руку Бобру. – Ну что, у тебя сходится дебит с кредитом?
Это давно стало стандартным приветствием между парнями, и, как ни странно, оно им пока не надоело.
– И тебе не хворать! – улыбнувшись, ответил Бобер. – А ты что нового в мире узрел?
Оба дружно рассмеялись и двинулись в сторону торговых рядов.
– Что, на рынок заглянуть решил? Что-то особое ищешь? – поинтересовался Бобер.
– Нитки надо купить и так, может, что новое увижу.
– Нового ничего не увидишь. Если бы что-то появилось, я бы для тебя отложил.
Бобер помнил просьбу Яна отбирать самые интересные вещи последних для него. Ян их не покупал, но любил поломать голову над их устройством.
– Завтра, может, что появится. Ты же про караван знаешь?
– Знаю, – ответил Ян. – Только не до покупок мне завтра.
– Значит, в другой раз повезет, – философски изрек Бобер. – Пошли хоть с нитками тебе пособлю, а то и на такой мелочи тебя облапошат. Да и я от бухгалтерии отдохну и сил на завтра наберусь. Сезон начинается.
– Да, начинается! – грустно вздохнул Ян, но воздержался от рассказа Бобру о том, что слышал в столовой у редрика.
Ян решил не нагонять тоску, поскольку почти месяц ни с кем не общался, и компания Бобра пришлась ему сейчас кстати. На рынке Бобра любили. Пока парни шли к нужным рядам, тот весело переговаривался с торговцами, для каждого приберегая в запасе ядреное словцо или шутку. Шутил Бобер по-доброму.
