– Откуда такая большая стая пшишла? – спросил Яна Збышек.
– Не знаю. Первый раз с такой встречаюсь. Как правило, к дороге волки не часто подходят, да еще и в таком количестве. Думаю, это из-за долгой зимы. Они изголодались. Много оленей в этом году зиму не пережило, вот они и рыскают на чужой территории. Если мы их сегодня не перебьем, они вынудят нас здесь надолго задержаться. Иначе, как только сдвинемся с места, будут ходить позади нас кругами, пока не задерут какую-нибудь лошадь. Как дойдем до Березино, надо местному редрику сказать, чтобы высылал видящего со стражниками и почистил свою территорию от зверюг.
Постепенно завязался разговор. Люди устали от напряженного ожидания и были рады даже короткому отдыху. Через полчаса Ян заметил движение в стае, дал знак полякам замолчать и внимательно начал следить за действиями волков. Стая разделилась на две половины и стала медленно приближаться к лагерю.
– По местам! – скомандовал Ян, быстро показав караванщикам направление атаки хищников.
Марек, самый молодой из караванщиков, которого поставили смотреть за кострами, подкинул лапника в огонь. Поднявшееся пламя осветило местность вокруг метров на тридцать. Волков еще не было заметно. Ян видел, что стая подошла к лагерю метров на пятьдесят, но нападать пока не спешила. Возможно, их пугали костры и первая неудачная попытка. Послышался вой зверей. Опять заржали лошади. Ян решил попробовать подстрелить несколько волков, пока они еще не пошли в атаку. Он и ранее тренировался в попытке стрелять с закрытыми глазами, пользуясь только даром видения. У него это неплохо получалось, что несказанно удивляло учителя. Когда у Яна в первый раз вышло нащупать принцип совмещения направления ствола и дара видения и он с закрытыми глазами со ста метров подстрелил лису, разрывавшую тетеревиные гнезда, учитель только промычал что-то невнятное под нос, типа «ничего подобного я никогда не видел». Сам он тоже попытался, но безуспешно. Однако он сказал Яну, чтобы тот и дальше тренировался. Вот и сейчас Ян настроился на стаю, внимательно осмотрел ауру каждого волка, выбрал себе одного очень крупного, который не двигался, и выстрелил. Видящий понял, что попал, наблюдая, как быстро поблекла аура животного. В рядах волков возникла паника и звери кинулись врассыпную, однако потом опять собрались в кучу уже немного на большем расстоянии, но все еще на дистанции выстрела. Ян жестами показал стрелкам, чтобы они сохраняли спокойствие и, выбрав себе очередную мишень, выстрелил. Опять удачно. Половина стаи, пытавшаяся обойти лагерь по левому боку, бросилась наутек. Волки остановились только примерно в километре от лагеря. Ян быстро стал перемещаться на правую сторону лагеря в направлении второй половины стаи. На ходу он жестами дал понять стрелкам, что все хорошо. Чтобы они сохраняли спокойствие и были на чеку. Видящий опять направил все внимание на ближайших волков. Здесь у него не хватало упора в виде рогатины, поэтому он аккуратно присел на одно колено. Целиться было сложно, волки все время двигались. Наконец, выбрав одного, который остановился, Ян нажал на спуск. Попал! На этот раз звери не стали дожидаться, пока их перестреляют, и бросились удирать. Ян видел, как обе части стаи опять соединились и пока находились довольно далеко, так что караванщики могли перевести дух. Парень, не вдаваясь в подробности, рассказал полякам, что убил несколько зверей, которые подошли слишком близко, так, что он смог увидеть их в прицел.
Следующую попытку нападения пришлось ждать долго. Недалеко за полночь трое волков отделились от стаи и потрусили в сторону караванщиков, делая большой крюк, пытаясь подобраться к лошадям вдоль реки по самому берегу. Ян взял двоих поляков, и они стали смещаться к самому краю лагеря, чтобы стать как раз по ходу движения волков. Свет костров практически не добивал до того места, и увидеть зверей можно было только за несколько метров перед тем, как они появятся перед стрелками. Волки двигались довольно быстро, и Ян понял, что карабин в этой ситуации не поможет. Жестами показал стрелкам отложить ружья и взять в одну руку револьверы, а в другую клинки. Пояснил, что три волка двигаются прямо на них. Те закивали головами, давая понять, что готовы. Они стояли рядом в метре друг от друга, перекрывая узкую тропинку к лагерю.
– Двести метров! – тихо, но отчетливо сказал Ян. – Сто пятьдесят. Сто. Пятьдесят. Сейчас!
Последний его возглас был заглушен выстрелами. Парень сам успел выстрелить дважды. Его компаньоны подошли к подбитым волкам и с остервенением добивали зверей ударами сабель в сердце. Ян достал из барабана две гильзы и на их место вставил новые патроны, приказав стрелкам также перезарядиться. Он поднял карабин, руками стряхивая с него влагу от мокрой травы. Стая по-прежнему оставалась в отдалении и ничего не предпринимала. Караванщики опять собрались возле костров. Двое стрелков, которые сопровождали Яна, наперебой рассказали остальным, что произошло.
– Добже, добже! – успокоил их Збышек.
– Думаю, можем чаю попить! – сказал Ян. – И немного отдохнуть. Я буду держать стаю в поле зрения, – успокоил он Збышека, который неохотно покинул свой пост.
Следующие пару часов прошли относительно спокойно. Парни молча сидели у костра. Напряжение слегка спало, и кто-то из караванщиков периодически начинал клевать носом. Збышек быстро приводил их в чувство, тыкая в мягкое место заостренным колом, заготовленным для защиты от волков. Время от времени слышался вой волков, то ли от голода, то ли от злобы и отчаяния, что добыча оказалась не такой легкой. Часов около пяти утра стая вдруг сорвалась с места и быстрым темпом стала двигаться в сторону, откуда пришла. Ян посмотрел вперед движения стаи и понял причину ухода волков. В километре по направлению их движения видящий заметил стадо оленей.
– На этот раз пронесло.
Он объяснил Збышеку, что волки ушли. Попросил оставить с ним двух дозорных, а остальным можно поспать. До рассвета оставалось часа два. Збышек распорядился оставить одного с лошадьми, второго поддерживать огонь в кострах. Все остальные тут же повалились спать.
Глава 5. Редрик Николай
Николай сидел в одиночестве в своем кабинете и угрюмо курил трубку. Горький и едкий табак то и дело затухал, приходилось постоянно поправлять его в трубке при помощи металлической шпильки. В этом году он наконец купит себе целый мешок хорошего табака у первого же каравана, чтобы хватило на весь год. Тот табак, который ему привозили его новые друзья с востока, годился разве только на растопку печи. «Друзья! Как же! – Николай осклабился. – С такими друзьями надо быть всегда на стороже». Особенно Иван, который был доверенным лицом степного князя Александра. «Ему что нож в горло всадить, что комара прихлопнуть – одна недолга. Или второй, Коста». Николай не припомнил, чтобы Коста вообще при нем хоть раз что-нибудь сказал. Все время молчит. Тяжелый взгляд у Косты. Встречаясь с ним взором, Николай всегда поспешно отводил глаза в сторону. Видящие могли по ауре человека определить в течение первых нескольких дней, что тот совершил убийство. Что они там точно видели, толком никто не знал, да и видящие особо не распространялись. Только те немногие, обладающие даром, которые остались служить у Николая, также избегали встречи с этой парочкой. Похоже, аура что у Ивана, что у Косты постоянно несла на себе следы душегубства. Хотя внешне они ничем не отличались от любого жителя Оршанского района. Те же черты лица, та же одежда. Вот только стоило присмотреться повнимательнее, и сразу становилось понятно, что они из другого теста. Какие-то бесшабашные что ли. Живут одним днем. Могли горсть золота промотать за день. А могли неделю на хлебе и воде сидеть. Ничего их не держало. Ими что своя жизнь, что чужая ни во что не ставилась. Николай не боялся встречаться с ними наедине. Он понимал, что нужен им, а посвящать посторонних в свои с ними дела не хотел. Что бы ни говорил ему Иван, Николай воспринимал это как приказ. Он знал, что за ним стоит большая сила. Вот тебе и редрик Оршанский. Николай опять ухмыльнулся. Не любил он это слово – редрик. Двести лет назад до катастрофы похоже звались главы районов у последних – предрика, то есть председатель райисполкома. Потом со временем люди упростили неудобное слово. Хотя здания, где те сидели, так до сих пор исполкомами и зовутся. В прошлом году Николая свозили в гости к князю Александру. Иван и Коста проводили его на левый берег Днепра, где их ждал отряд в двадцать всадников. Николай даже личную охрану с собой не брал. Понимал, что, если бы хотели, давно бы уже прирезали. А в чистом поле от его вояк толку мало. То ли дело сопровождавшие его степняки. Настоящие сорвиголовы. При чем огнестрела у них было немного, зато у каждого лук или арбалет и гора холодного оружия, с которым они превосходно обращались. Да и всадники отменные. За два дня отмахали около ста пятидесяти верст, а им нипочем, хотя сам Николай чуть живой был от усталости. Встречали его в стане Александра с показными почестями. Однако Николай понимал, что все мягкие просьбы Александра, по сути, являлись приказами. В стане было около десятка палаток, на глаза попадались только мужчины-воины. Николай догадался, что это временный выездной лагерь. Не могли они без баб и хозяйства существовать. Видимо, не хотели ему ни места показывать, ни размеров клана раскрывать. Николай вернулся домой через неделю, а с ним эта парочка, Иван и Коста, которые так и остались жить в Орше, только периодически уезжали в степь за новыми указаниями. В Оршу постоянно наведывались и другие степняки из меньших кланов. Только все они признавали силу и власть Александра. Стали приходить и небольшие караваны с разным барахлом, оставшимся от последних. Оружия караванщики не привозили, хотя Николай видел, что солдаты в стане Александра были вооружены отменно. Николай несколько раз сам заговаривал с караванщиками, сетуя на то, что они тянут лишь всякую ерунду, а толковых товаров от них не дождаться. Караванщики замолкали и уходили от разговора. Иван, который случайно стал свидетелем подобной беседы, отведя редрика в сторону, сказал: «Оружие везти князь Александр не велит. Как, впрочем, и другие ценные товары. Знает, что здесь все за бесценок отдадут. Погоди немного, и придут в Оршу большие караваны, груженые добрым товаром. В степи этого много. Только всему свое время». В целом Николай и не жалел о подобном состоянии дел. Он никогда не чувствовал себя способным быть первым. Вот служить кому-то было для него проще и понятней. Да только вокруг служить было некому. Никто из соседних редриков не сунул носа за пределы своего района. Поэтому, когда к нему на прием однажды пришли Иван и Коста, Николай понял, что за ними его будущее. Силу свою степняки доказали на деле быстро. За одну осень прижали распоясавшиеся в Орше шайки бандитов. Как далеко смотрел князь Александр в своих планах, Николай не знал, да и не заботился об этом особо. С некоторых пор ему тоже стало нравиться жить одним днем, а там будь что будет.
