Глава 5. Отступление
Таня проснулась от того, что ее ударили в лицо. Щека и лоб налились болью, но сон уходил неохотно, и образы московских двориков все еще стояли перед внутренним взором, когда руки опирались в грубое покрытие садовой дорожки. Таня с трудом поднялась и поняла, что умудрилась упасть со скамьи на землю, словно самый отчаянный алкоголик.
— Прочь отсюда, отребье! — голос громкий, резкий, неприятный доносился откуда-то сверху. Щурясь спросонья, Таня уставилась на мужчину, просто одетого, с метлой в руках и гневом в темных глазах. И тут она поняла, что упала не по своей воле, а ее грубо скинули на землю, как блохастого кота. Взвилась, вскинулась:
— Вы что себе позволяете?! — крикнула по-русски, но голос сорвался в хрип. Щеку саднило, как будто при падении она содрала кожу.
— Пошла вон отсюда! — повторил мужчина и для убедительности замахнулся метлой. — Совсем страх потеряли, к дэстору в сад пробираетесь, скоро в постель залезете. Если он узнает, мне эту лавку и тропинки до блеска мыть. Пошла вон!
И он не ограничился предупреждением, а ткнул таки непрошенную гостью метлой под зад. Таня подпрыгнула, испуганно пискнула и поспешила к воротам, подальше от странного мужчины. Слишком много ненормальных ей встречается в этом городе, может, воздух тут ядовитый? Человек с метлой не отставал до самых ворот, громко подбадривая:
— Давай-давай, шевели копытами! Ууу, я вас, дармоедов. Вали, вали, покуда цела.
Таня выскочила на улицу, залитую по-осеннему тусклым солнцем. Мужчина плюнул ей под ноги, но преследование прекратил, развернулся и скрылся в глубине парка. Растерянная спросонья, кипя от возмущения и чувства унижения, Таня расправила платье, пригладила волосы и накинула на голову капюшон. Драматично запахнув полы плаща, она пообещала себе, что запомнит и мужчину, и сад, и дом, и отомстит всем, кто заставляет ее задыхаться от обиды и отчаяния. С этими мыслями она двинулась вверх по улице. А вокруг двигался, дышал, жил Илибург, как жил задолго до появления чужеземки. Люди шли по тротуарам, и чем дальше к центру, тем свободнее становились улицы, ярче витрины, богаче дома. По дорогам неспешно катились повозки, запряженные лошадьми, изредка — тверамобили, и пешеходы текли мимо них разноцветным потоком.
Таня заметила небольшую таверну, на вывеске которой красовался развеселый баран. Таверна располагалась в подвале, в который вела широкая не освещенная лестница. Место это показалось ей темным и дурно пахнущим, самое то, куда можно устроиться плохо говорящей иноземке. Таня спустилась по протертым тысячами сапог ступеням и вошла. В таверне в середине дня было пусто: обед закончился, а до вечерних попоек было еще далеко. Бородатый мужчина разбирался в бутылках, которые рядами стояли на барной стойке, женщина в дальнем конце зала протирала столы. Оба подняли удивленный взгляд, когда на их пороге оказалась перепуганная девчонка в добротном плаще.
Таня несколько раз вдохнула и выдохнула, собираясь с силами, чтобы начать разговор. Весь прошлый опыт общения с местными оказался исключительно отрицательным, если не брать в расчет бездомного в шикарных полосатых штанах. Но мужчина за стойкой опередил ее:
— Мы закрыты до вечера, приходи позже.
— Мне нужен любовник! — выпалила Таня и тихо добавила: — Здравствуйте.
В тишине стук бутылки о дубовую поверхность стойки показался особенно громким. Женщина, что протирала столы, распрямилась и медленно повернулась.
— Хо-хо, вот это ты напористая, — усмехнулся мужчина, — только сама видишь, сейчас посетителей нет. Приходи вечером, может, и подцепишь кого. Только с тебя все равно заказ, просто так таскаться не позволю! — он нахмурил брови, показывая свою решимость, но в его усах пряталась хитрая улыбка.
— Мне нужен любовник. Любой. Вы есть? — без особой надежды повторила Таня. Ответ мужчины она поняла очень плохо.
Он немного растерялся, бросил взгляд на женщину, которая напоминала настроением маленькую штормовую тучку.
— Послушай, мне нечего тебе предложить…
— Мне очень нужен. Я могу делать разные, — Таня сделала несколько шагов к мужчине за стойкой, но замолчала, не зная, как объяснить, что готова на самую простую работу: мыть полы или посуду.
— А ну пошла отсюда! — взвизгнула вдруг женщина и сорвалась с места, размахивая мокрой тряпкой. — Ты что моему мужу предлагаешь, дрянь? Я тебе покажу сейчас!
Таня выскочила за дверь прежде, чем женщина успела добраться до нее. Из таверны еще доносились крики и добродушное посмеивание мужчины, которого явно позабавила ситуация, а Таня уже неслась вверх по лестнице, и сердце ее стучало, а щеки горели. Что же происходит? Неужели тут настолько не принято работать девушкам? Может, на работу берут только старых и страшных, как та женщина в таверне? Но нет, вот же стоит за прилавком вполне молодая продавщица. Таня остановилась напротив одной из витрин, любуясь на стройную женщину в узких очках. Ее руки, обтянутые рукавами черного платья, порхали над столом, разбирая ткани, и вид она имела такой спокойно-радостный, что пройти мимо было невозможно. Рулоны были везде: на прилавке, на полках, некоторые стояли в углу. Стены, не занятые огромными стеклами, были обтянуты красной тканью в цветах вишни, на столе пышно цвел неизвестный цветок в большом горшке. Очарованная красотой женщины и уютом ее магазина, Таня толкнула дверь, и колокольчик над ней издал приятный перезвон. Женщина подняла взгляд и мило улыбнулась.
— Добрый день. Я могу вам помочь?
— Помочь! — это слово Тане было знакомо. — Да, помочь. Пожалуйста. Мне нужен любовник. Я могу много делать. Вы имеете любовник для я?
Радушие испарилось с лица продавщицы. Она кашлянула, поправила очки, отводя глаза, а потом сухо ответила:
— Не знаю, почему вы обратились именно ко мне, но я не могу вам помочь.
— Пожалуйста, — упрямо повторила Таня, нервно сжимая ворот своего плаща. — Я искать деньги, чтобы идти дом.
Женщина посмотрела на нее долгим, как будто даже сочувствующим взглядом, но потом решительно помотала головой.
— Вам точно не ко мне с этим вопросом. И это не выход, вот что я скажу вам. Вроде крепкая девушка, нашла бы лучше работу. Вот спросили бы вы меня о работе…
— Но мне нужен любовник, — развела руками Таня, даже не подозревая, как близко она от своей цели, всего в одном маленьком шаге, протяни руку и получи столь нужную работу в приличной лавке, но непонимание уничтожило единственный шанс.
— Тогда я прошу тебя уйти, — губы приятной женщины сжались в тонкую полоску. — И не отпугивать моих клиентов. До свидания, — и она вернулась к тканям, красным, синим и желтым тугим рулонам, твердо намеренная больше не обращать внимания на странную девчонку.
Таня еще некоторое время постояла в растерянности, а потом вышла на улицу. На солнце наползла туча, поднялся неприятный ветер. Таня запахнула плащ и огляделась. Вполне вероятно, ей отказывают, потому что она забралась далеко в центр и выглядит слишком просто для местных дельцов. Никто не хочет брать на работу белокожую, светловолосую иностранку, которая и двух слов связать не может. Бездарная, бестолковая, страшная — так ругала себя Таня, продвигаясь все ближе и ближе к стене. Изредка она заходила в магазин, таверну или какую-то контору, чтобы увидеть все то же удивление и возмущение, услышать крик в спину. Так что в какой-то момент душевных сил совсем не осталось, и Таня решила, что на сегодня с нее хватит, больше презрения в свою сторону она не вынесет. Она просто шла, стараясь не смотреть по сторонам, обнимая себя за плечи, словно могла так отгородиться от враждебного, безумного Илибурга, и незаметно для себя вышла снова к церкви святого Патро. Вероятно, те, кто построил его, знали свое дело и выбрали место, мимо которого проходит много людей, но Таня посчитала это провидением, так как желудок к вечеру уже сводило от голода. Здесь же кормили бездомных с утра, возможно, и вечером для них что-то предусмотрено. Таня быстро поднялась по лесенке и вошла в храм.
