– Как отказала? – недоумевал Идрис. – Почему?

– Не знаю, наверное, не ожидала такого напора с моей стороны, – пожал плечами Батал. – Я приглашал ее дважды – в итоге со мной станцевала та самая рыжеволосая девушка, мне кажется, они подруги, – заключил Батал.

– А что же другая? – поинтересовался Идрис.

– Девушка в спешке ушла со двора через сад в лес. Я лишь мог наблюдать, как она скрывается меж деревьев. Закончив танец, я последовал за ней так быстро, как только смог, потому что чувствовал свою вину в ее внезапном бегстве. К тому же уже темнело, я не хотел оставлять ее одну в таком состоянии, – ответил Батал.

– И что, ты просто шел за ней? – спросил Идрис.

– Она быстрая, я едва ее догнал, а потом – да, я просто шел чуть позади.

– А она не знала, что ты идешь за ней? – интересовался друг, широко раскрыв глаза.

– Я пытался остаться незамеченным, лишь бы не тревожить ее еще больше, но не смог. Мне так хотелось заговорить с ней, услышать ее голос! – Батал мечтательно поднял брови.

– И ты заговорил с ней? – Идрис с нетерпением ждал ответа.

– Да, заговорил! Она даже попыталась запретить мне следовать за ней! Но как я мог оставить ее одну в темном лесу? И, если честно, не хотел я вовсе.

– И что было дальше? – требовал продолжения истории заинтригованный, юноша.

– В какой-то момент она резко остановилась и развернулась ко мне так, что мы едва не столкнулись! – возбужденно продолжал Батал.

– И что? – загорелся Идрис, предвкушая интересные подробности.

– То еще испытание: стоять рядом на расстоянии вытянутого пальца с девушкой, которую желаешь больше всего на свете, и не иметь права даже слегка коснуться ее, – тяжело выдохнув, сказал Батал, посмотрев на изумленного Идриса. – Она попросила не провожать ее далее, так как впереди уже показались огни ее селения. Взамен на мое согласие я попросил ее о встрече к полудню следующего дня у родника. Она согласилась, я спросил ее имя, мы расстались. Какое-то время я еще смотрел ей вслед, пока она не исчезла в сумерках, а потом вернулся к своему коню, оседлал его и поскакал домой, – Батал шумно выдохнул и замолчал, опустив глаза, украдкой поглядывая на друга.

– Да, друг мой, вот так история! – изрек Идрис после небольшой паузы, покачивая головой из стороны в сторону. – Жаль, что я не успел сегодня на вашу встречу.

– Мне тоже жаль, – ответил Батал, – я очень хотел, чтобы ты увидел ее. И, если бы ты был рядом, все сложилось бы по-другому.

– Да ладно тебе, не расстраивайся! – подбодрил друга Идрис. – Найдем мы твою красавицу, и никуда она не денется! Ты узнал из какого рода она происходит?

– Пачи из рода Дидиг, – улыбнулся Батал, произнося имя любимой девушки. Идрис невольно улыбнулся вслед за другом, качая головой.

– Ты назвал ей свое имя? – спросил Идрис.

– Да, я представился! – ответил Батал. – она наверняка будет на той свадьбе, в подготовке которой учувствовала! – вдруг воодушевился Батал. Мы с тобой, непременно, должны туда попасть!

– Я узнаю подробности и сообщу тебе, – вызвался на помощь Идрис.

– Нет, ты возвращайся в Буро, я и так сорвал тебя с дела, – твердо сказал Батал. – Свадьба назначена на воскресенье, сегодня пятница, завтра к вечеру ты вернешься, а на следующий день, утром, встретимся у родника. Я тем временем поищу достойный повод появиться на этой свадьбе.

– Так тому и быть, – согласился Идрис, и друзья скрепили свое решение крепким рукопожатием.

– Идрис, возьми моего коня. Твой наверняка подустал? – предложил Батал.

– Спасибо, друг, за предложение. У тебя, конечно, отменный конь, но своего я ни за что не променяю, – ответил Идрис и погладил молодого жеребца по густой гриве, заботливо проведя рукой по крепкой шее.

– Ну тогда до встречи, – Батал подошел к Идрису и обнял его, прощаясь.

– До встречи, – вторил ему Идрис, – хорошей тебе дороги!

– И тебе доброго пути! – пожелал Батал.

Оседлав коней, друзья разъехались в разные стороны, размышляя каждый о своем участии теперь уже в общем деле.

Лишь у калитки родного дома Пачи заметила пропажу: «Что теперь я скажу матери? Пошла за водой, а вернулась без кувшина?» – молча сокрушалась она, застыв на месте.

– Ты куда пропала? – налетела на нее Лема и, заметив странное поведение подруги, тряхнув ее за плечи, сказала: – Да очнись ты, что случилось?!

– Ничего, – тихо ответила Пачи, отворачиваясь от Лемы. Тут из глаз ее брызнули слезы. Она закрыла лицо руками и разрыдалась.

– Да что с тобой такое?! – недоумевала Лема, пытаясь оторвать руки Пачи от лица. Поняв, что это бесполезно, Лема крепко обняла ее и усадила на скамейку, стоящую рядом.

– Успокойся, не плачь, пожалуйста, – утешала она Пачи. – Мы же собирались с тобой к роднику за водой?

– Я уже сходила, – не прерывая рыданий, говорила Пачи.

– Как сходила? Одна? Почему? – Лема ничего не могла понять.

Она растерянно смотрела на Пачи, нервно заправляя свои медные волосы под платок. Пачи только расплакалась еще сильней.

– А где же твой кувшин? – не зная, что еще спросить, поинтересовалась Лема.

– Остался у родника, – ответила Пачи и посмотрела на Лему глазами полными слез. – И что мне теперь делать, Лема? – в отчаянии обратилась она к подруге.

– Это всего лишь кувшин! Что же ты так горько плачешь? Мы сейчас сходим к роднику и заберем его, – сказала Лема. – Если только ты не оставила там что-то еще? – задумавшись, добавила она. Пачи с грустью посмотрела на Лему. Чуткая подруга поняла все без слов.

– А теперь рассказывай, что случилось! – решительно настаивала она. – Это из-за того парня, кто так настойчиво приглашал тебя танцевать, ты тут рыдаешь? Я права?

Пачи лишь робко кивнула головой в ответ.

– Постой, и это он провожал тебя вчера до дома? И сегодня на родник ты ходила к нему? – изумилась своей догадке, Лема. – Признавайся! – не унималась она.

Тут Пачи действительно словно очнулась, вскочила с места и чуть ли не прокричала:

– Да вы что, сговорились?! Он сказал: «Ты пришла ко мне». Ты говоришь: «Ходила к нему», будто весь мир вдруг завертелся вокруг него!

Округленными от удивления глазами Лема смотрела на Пачи, пытаясь понять, чем вызвала у нее столь бурную реакцию.

– Неужели это так очевидно? – словно признаваясь самой себе, тихо произнесла Пачи и вернулась на место рядом с подругой.

– Не переживай ты так, – поглаживая Пачи по руке, сказала Лема, – мы что-нибудь придумаем!

Подул легкий прохладный ветерок, разогнав ненадолго летний зной, и полетел дальше, выше, зашелестев листвой в кронах деревьев на противоположном горном склоне. Зеленые верхушки закачались, наклоняясь друг другу, будто перешептываясь, открывая важную тайну, призывая в свидетели солнце, гулявшее меж невесомых облаков.

Несколько минут подруги сидели безмолвно. Пачи еще изредка всхлипывала. Лема молчала, не решаясь взглянуть на нее, потом заговорила:

– Пойдем, пока никто ничего не заметил, вернем твой кувшин.

– А если он будет там? – спросила Пачи, обернувшись к Леме, сжимая припухшие губы.

– Не будет, если он порядочный человек! – заверила Лема.

– Тогда поторопимся, – согласилась Пачи, утирая слезы.

– Я только возьму свой кувшин, – сказала Лема, – а ты жди меня за домом, я быстро.

Пачи свернула за угол и прижалась спиной к каменной стене, закрыв глаза. Она глубоко дышала, пытаясь прийти в себя: «И зачем только я пошла к нему на встречу, не надо было! Какой же спокойной была моя жизнь до встречи с ним! Но разве возможно теперь жить как прежде?»

– Ты чего тут стоишь? – прервал ее мысли знакомый голос.

Пачи оторвалась от стены и открыла глаза. Это был Заам – верхом на своем коне. Внешне брат с сестрой были очень похожи: те же большие карие глаза, густые, с крутым изгибом, брови, тот же овал лица и форма губ, только нос у Заама был крупнее, а также его отличали выдающийся подбородок и широкие скулы. Их часто называли двойней, да и разница в возрасте была мизерной – год с небольшим. При этом Заам был высоким и коренастым, а Пачи – небольшого роста, стройная, как тростинка.