– Я ничего не делал! Она просто отключилась. Мы спокойно общались, – оправдывается Игорь.

Словно через пелену я слышу голоса мамы, отца, а потом и всех остальных гостей.

Быстро прихожу в себя. Наверное, резко упало давление. В любой другой ситуации я бы потребовала отказаться от приезда врачей, но не сегодня. Мне следует лучше о себе заботиться.

Через полчаса я пью воду в беседке. Фельдшер скорой помощи измеряет давление, задает вопросы.

Родственники стоят поодаль и дышать боятся. Да, не так я планировала сообщить всем радостную новость. Но что поделаешь? Перепугала родных до смерти!

Я извиняюще пожимаю плечами и смотрю на папу. Тот улыбается и чуть не плачет. Одновременно от радости и тревоги за меня. Всё будет хорошо, обязательно. Я верю.

– Ну что ж, – говорит хмурый пожилой фельдшер, – не вижу поводов для паники. Но вам в вашем положении следует лучше беречь себя. Избегать стрессов, не нервничать.

– Я буду беречь, – охотно киваю.

– Лучше питаться, исключить вредные привычки.

– Разумеется. У меня нет вредных привычек. Может быть, только… кофе.

– Снизьте его содержание до одной чашки в день. Носите с собой воду. Побольше спите. Поговорите со своим врачем о приеме витаминов.

Я слушаю рекомендации, киваю. Замечаю, что Игоря среди гостей нет. Слава богу!

Родители провожают медиков, а я иду в ванную комнату, чтобы умыться.

Телефон, который беру с собой, сигнализирует о входящем сообщении. Я снимаю блокировку экрана и читаю сообщение. Оно от Игоря:

«Мы все равно будем вместе – хочешь ты того или нет. И лучше тебе не шутить, что он не мой. Пожалеешь».

Мои пальцы дрожат.

Таня

– Таня, в операционную срочно! К нам мальчик с острым аппендицитом поступил, – забегает Света в ординаторскую.

Отрываюсь от заполнения бумаг. Смотрю на часы. Два часа до конца смены. Чувствую себя без сил, но долг превыше всего.

Переодеваюсь и иду в операционную. Недавний отдых в кругу семьи закончился обмороком. Надеюсь такого больше не повторится. Я слежу за собой, принимаю витамины, полностью исключила кофе, каждое утро меряю давление.

Прохожу в операционную и ловлю на себе внимательный взгляд Альберта Сергеевича, хирурга, который будет проводить операцию. Кажется уже все отделение в курсе, что я в положении.

– Все нормально, Таня? Точно справишься? – спрашивает он.

– Да, все хорошо, – киваю я.

Опускаю глаза на мальчика. Смотрю на его лицо. Снова прислушиваюсь к себе. Моя ошибка может дорого обойтись. Но я отлично себя чувствую. Лишь устала немного за весь день.

Подаю Альберту Сергеевичу скальпель, он проводит им по коже мальчика, а у меня на спине вдруг выступает холодный пот, тело покрывается мурашками. Стараюсь не думать о муках ребенка. Это всего лишь операция, он ничего не чувствует и под наркозом. Мы хотим помочь. Вижу кровь на пленке и к горлу подкатывает тошнота, в глазах появляется черные мушки.

– Света, – громко говорит Альберт Сергеевич, – замени Таню. Сейчас же!

Не помню, как оказываюсь в коридоре. Нахожусь будто под толщей воды. Уши заложило и ноги подкашиваются.

– Таня, – Рита приходит на помощь, заметив, что я держусь за стену и едва не сползаю вниз. – Плохо, да?

Хочется расплакаться от отчаяния, что подставила своего хирурга.

– Идём, нужно посидеть, Танюш. Ты очень бледная.

В ординаторской прихожу в себя. Рита отпаивает меня сладким чаем, измеряет давление.

– Очень низкое, Тань. Нужно поберечься.

– Да, я чувствую, что низкое. Резко стало нехорошо. Так неудобно перед Альбертом Сергеевичем…

– Танюш… Знаю, такое слышать не совсем приятно, но может тебе перевестись временно в другое отделение?

Я уже и без Риты поняла, что не смогу ассистировать на операциях.

– Да, сейчас позвоню секретарю и узнаю, когда смогу поговорить с Виктором Андреевичем.

Виктор Андреевич на месте, но принять меня сейчас не может. Договариваюсь на завтрашнее утро. Мне не хочется уходить из своего отделения, но другого выхода нет. И на больничный уйти тоже глупо. Срок небольшой, прямых угроз нет к госпитализации.

Рита куда-то выходит и я остаюсь одна. Прикладываю ладонь к животу и прислушиваюсь к себе. Кажется, что я в самом деле чувствую шевеления. Будто рыбка внутри меня плавает и задевает плавником. Улыбаюсь и еще жду, но все прекращается.

Мое маленькое чудо… Моя девочка… И за что мне такое счастье?

– Тань, собирайся, – в ординаторскую влетает радостная Рита.

– Что такое?

– Я Игорю позвонила, – с гордостью заявляет она.

– Нет, – убито тяну я. – Зачем? Кто тебя просил? К тому же я с папой договорились, что он заберет меня. Вот теперь звони Игорю еще раз и что хочешь придумывай, почему я не поеду с ним домой.

– Тань, что-то я не поняла… Ты чего? Пусть отец ребенка участвует в вашей жизни. А то как детей делать они первые на очереди, а чуть помощь нужна, то в кусты? Ну уж нет. Так не пойдет.

– Рит, ну вот твое дело какое? За чай и заботу спасибо, но звонок Игорю – это явно лишнее.

Не хочу никаких мужчин в своей жизни. У меня чудо есть! И оно только мое. Один недо женщиной обозвал, другой намекнул, что я на миллионы его позарилась. А мне всего-то и нужно ребенка до положенного срока доносить и потом благополучно его родить. Но с такими нервами это проблематично!

Беру сумку в руки, достаю телефон и набираю Игоря. Даю отбой. Говорю, что Рита ошиблась, мне уже лучше и моя смена еще не закончилась. Жду семи вечера, когда за мной приезжает отец и немного выдыхаю, что этот день подходит к концу.

– Как дела, Танюш? – спрашивает отец и нежно смотрит на мой округлившийся животик.

Хотя нет, я погорячилась, что не хочу никаких мужчин в своей жизни. Папа не в счет. Он очень любит нас с сестрой и когда узнал, что Маша в положении и улетает в другую страну, сильно расстроился. А вчера, узнав о моей беременности, трогательно обнимал и сказал, что будет самым лучшим дедом на свете и никому не даст нас с внучкой в обиду. Пообещал забирать с работы и по возможности отвозить по утрам. Вот это я понимаю поддержка и помощь!

– Все хорошо, папуль. В магазин заедем у дома?

– Проголодались, да?

Я киваю.

– А я не с пустыми руками. Мама вам покушать передала. И Тань… Может ты к нам на время переедешь? Ну боязно нам с мамой за вас.

– Подумаю, папуль, – тянусь к нему и целую в щеку.

Прячу улыбку в уголок рта. Все же как хорошо, когда есть поддержка и любящие родители.

Дома я неспешно ужинаю, потом включаю телевизор и уже почти проваливаюсь в сон, как слышу звонок. Телефон находится в прихожей. Так лень вставать и идти за ним, но пересиливаю себя. Достаю из сумки сотовый и смотрю на дисплей. Это Сабуров. Поджимаю губы и не знаю, что делать. Не хочу ему отвечать. Да и что я ему скажу? Ничего нового для него у меня нет. Ставлю телефон на беззвучный режим, убираю обратно в сумку и иду в спальню.

Таня

Сливочное масло, яичные желтки, какао-порошок… Так, что же ещё?

Открыв вкладку на телефоне, вспоминаю про сгущенное молоко!

Взбиваю миксером, добавляю ванильную эссенцию. Попробовав получившийся шоколадный крем, довольно зажмуриваю глаза. С каждым разом у меня получается всё лучше и лучше. Осталось перемазать бисквит, украсить его и отдать клиенту. Торт у меня заказала знакомая медсестричка. Она хочет подарить мужу на годовщину свадьбы.

Как только я ушла в отпуск, а следом из него в декрет – сразу же записалась на курсы кондитеров. А что? Пока буду сидеть дома с малышом, смогу выпекать и зарабатывать на этом неплохие деньги.

У меня начался восьмой месяц беременности. Печь торты не сложно. Животик аккуратный и маленький, а лишнего веса почти нет. Всю беременность я не живу, а порхаю. От радости и счастья, что внутри меня растёт и развивается новая жизнь.