- Но отец не станет ее забирать, тетушка! Ты же понимаешь это! За эти шесть лет он ни разу нами не интересовался! Он откажется от нее, и Настя попадет в детский дом! – отчаянно зашептала я, ощутив, как по лицу стекают горячие слёзы. Пытаясь унять приближающуюся истерику, я принялась нервно стучать костяшками пальцев по столу.

- Тогда единственный способ – попробовать договориться со Стасом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- О чем ты? – нервно рассмеялась я. – Ему плевать.

- Вариантов больше все равно нет. Ты правильно сказала – он вряд ли захочет забирать Настю. Но я не думаю, что он настолько подлый, что позволит своей плоти и крови оказаться в детдоме. Мы договоримся с ним. Пусть будет отцом только формально. Рука не отвалится пару раз подписать необходимые бумаги для Насти в школе. Он отец все-таки. А ухаживать за девочкой продолжим мы.

Я понимала, что тетушка права. Лучше не привлекать внимание опеки. Отец жив и продолжает являться родителем Насти, родительских прав его никто не лишал. Я должна найти его и договориться. Это наш единственный шанс…

- Майя! – радостно кричит Настя, вбегая на кухню, и я спешно вытираю слёзы, но сестренка замечает это и тут же грустнеет. – Ты плачешь?

- Да, сейчас как долбанулась пальцем о ножку стола, аж слезы побежали, - вру я, выдавливая из себя улыбку. Смотреть спокойно не могу на мою малышку, сердце сжимается. Что если ее заберут у меня? Нет, если что-то пойдет не по плану, я сбегу вместе с ней, спрячусь, чтобы нас никто не нашел!

- Бедняжка, давай обниму, - лопочет маленькая, обхватывая ручонками мою шею. Вдыхаю запах клубники и банана, ее любимого детского шампуня, и чувствую, как по щекам снова бегут слезы. Тетушка лишь вздыхает и качает головой. Сама знаю, что сестренка не должна этого видеть, но не могу себя контролировать.

- Спасибо, мне уже намного лучше, пойдем домой?

- Давай.

Всю дорогу Настя рассказывает мне о школе. О том, что она подружилась с девочками, и о том, что мальчишки у них совершенно гадкие, смеются над ними и делают пакости. О том, что по окружающему миру нужно сделать поделку из камней, и учительница ее сегодня похвалила за красивое письмо.

Ее возбужденный лепет идет фоном, только улыбаюсь и киваю в ответ, а сама гоняю в голове тревожные мысли до самого порога.

- Насть, иди пока, отдохни перед уроками, посмотри мульты, а я покушать нам сделаю.

- Хорошо.

Настя убегает, а я первым делом хватаюсь за телефон и нахожу страничку отца. Выглядит счастливым рядом со своей новой женой. Пролистываю фотографии младенца в розовых слипах и чепчиках. Кажется, у меня недавно появилась сестра.

Написать сообщение… Медлю. Руки дрожат от волнения. Мы не общались шесть лет, если не считать того раза, когда случайно встретились в торговом центре два года назад. Он не узнал меня. А может, сделал вид, что не узнал.

Собравшись с духом, набираю текст.

«Здравствуй, отец. Мне нужно с тобой увидеться, это очень важно».

Нервно кручу в руках телефон, но он молчит. Выдохнув, принимаюсь готовить полдник, и вздрагиваю от сигнала входящего сообщения.

«Что случилось?»

Вот так скупо, не поздоровавшись, не узнав, как мои дела… Хотя, неужели я действительно ждала подобного?

«Это личный разговор, нужно увидеться. Очень».

«В понедельник. Кафе «Венера», в три часа дня».

Ну, хотя бы он ответил мне, мог бы и не отвечать. Или послал бы меня куда подальше. Значит, надежда есть.

Оставшуюся часть дня проводим с Настей дома, а вечером идем к Лике, где я все ей рассказываю.

- Ох, Майя, ну и подосрала ты себе, додумалась же вписать свое имя! – вздыхает подруга, делая глоток горячего чая, мне же сегодня в горло ничего не лезет. – Надо было маму и записать.

- Но подпись-то у нее другая.

- Ой, Майя, я тебя умоляю! Стали бы там сверять подписи! Да всем пофиг, это ведь просто формальности.

От слов подруги стало еще хуже. Я действительно тупица беспросветная!

- Ну вот такая вот я идиотка, - сглотнув ком в горле, выдавила я, пытаясь сдержать слезы.

- Ладно, не реви, дорогая, раз отец ответил, значит, не такая он и сволота.

- Надеюсь, - вздохнув, я с силой сдавила пульсирующие от боли виски. – Я ужасно устала. От этого бешенного режима, от проблем, что валятся словно из рога изобилия, от этого чертова препода, который превращает мою и без того ужасную жизнь в ад! Я зверски устала, Лик! Если бы только мама была жива. Господи, как же мне плохо без нее! Как же я скучаю…

Бухаюсь лбом в столешницу прикрывая глаза. Горячие слезы щиплют кожу.

- Так отвлекись немного от всего этого. Пошли в субботу в «Галеон»? Отдохнешь, развеешься немного.

- Лик, ну какие могут быть гулянки?

- Не надо так убиваться, Майя. Да, произошедшее ужасно и несправедливо, но ты не одна такая. Миллионы людей так же как и ты теряют своих близких, это неизбежно. Но жизнь продолжается. Твоя мама… она бы не хотела, чтобы ты горевала, я уверена в этом. Так что встань и встряхнись. Ты ведь решила вернуться к жизни, вот и начни.

- Ну а Настю я куда дену?

- Тетя Аня твоя посидит.

- Да ну, стыдно мне просить ее об этом, и так постоянно помогает мне. Нет, Лик, отдых для слабаков.

Подруга вздыхает, и выхватывает у меня телефон.

- Лик, ты чего?

Но подруга уже прикладывает телефон к уху, и я слышу длинные гудки.

- Алло, тетя Аня? Я знаю, что вы меня ненавидите, но отпустите Майю со мной в клуб в субботу, посидите с Настей… Да, поверьте, все очень плохо, валяется на моем столе и размазывает по нему сопли. Отлично. Спасибо! – откладывает мой телефон и мило улыбается. – Ну вот, она согласилась!

- Лик, ну ты… капец!

Ну ладно, раз уж тетушка не против, попытаюсь развеяться, иначе все эти мысли меня убьют.

It’s a new dawn, and a new day, and a new life for me. And I’m feeling good – разрывает динамик телефона голос Мэттью Беллами. Удивительно, но факт – сегодня впервые за эти месяцы я действительно feeling good. Напеваю себе под нос, перемешивая яичницу на сковородке. Да, сегодня я встал намного раньше будильника и могу позволить себе больше, чем просто кофе.

Старина Мэтт замолкает из-за звука входящего вызова. Что там за ранняя пташка названивает? Так и застываю с телефоном в руках, сжимая так крепко, что вот-вот и треснет экран.

- Что тебе нужно?

- Илья, милый, а как же поздороваться?

Сейчас этот голос не вызывает ничего, кроме отторжения, и отголосков прежней тоски.

- У тебя пять секунд, Оксана. Раз, два…

- Илья, подожди. Я надеялась, что ты остыл, и мы наконец можем решить, что нам делать дальше.

- Да, я действительно остыл. Остыл к тебе. И никаких нас больше нет. Делать соответственно тоже ничего не надо. Говори, что тебе на самом деле нужно?

- Мне негде жить, Илья, - наконец признается она.

- И куда же делась наша квартира?

- Мне пришлось ее продать и уйти на съемную, а сейчас мне нечем платить и за съем.

Просто ушам своим не верю! Я не стал делить нашу квартиру, когда мы развелись, оставил ей. Как можно быть настолько беспечной?

- А работать не пробовала? Как ты вообще умудрилась просадить столько бабла за пару месяцев? Это нереально!

- Ты же знаешь, Илюша, я не привыкла экономить, - нервно смеется она. – Ну и я тут в историю одну попала. Впрочем, неважно это!

- Ну так устройся на работу, ты ведь работала до того, как вышла за меня замуж.

- Ну что я, продавщицей за три копейки пахать должна? У меня ведь никакого опыта! Илюш, можно я приеду, поживу немного у тебя, пока на ноги не встану, а?

Стою и тихо охреневаю. Я что, еще сплю?

- Ты серьезно?

- Илья, ну ты ведь любишь меня до сих пор. Не верю, что за несколько месяцев твоя любовь прошла.

Вот именно, моя любовь прошла, а ее любви, видимо никогда и не было. Только сейчас, сняв эти розовые очки влюбленного дурака, я смог увидеть десять лет нашей жизни как никогда четко. Она была для меня всем, а я был ей просто удобен. Я любил ее, а она позволяла любить. Эгоистка, думающая только о себе. А я просто идиот.